По материалам периодической печати за май 1917 год.
Все даты по старому стилю.
Революционные граждане и презренные обыватели
Петроград, 27 мая 1917 года.
Граждане!
Сегодня в «Русском Инвалиде» вы прочтете речи Военного Министра А. Ф. Керенского, произнесенные им в передовых окопах 12-й армии и затем в Двинске и в Риге перед представителями всех воинских частей, входящих в состав армий Северного фронта.
Речи эти, как всем понятно, произвели потрясающее впечатление на собравшихся.
«Настоящий революционер никогда не думает о своей личной выгоде и безопасности».
«Кто дрожит за свою шкуру—недостоин свободы».
«Русская демократия не рабы, русской демократии не нужно нагайки и кнута, чтобы до конца исполнять свой долг перед родиной. Не энтузиазмом одного лица, а разумом всей массы будет создана сознательная и разумная дисциплина демократии, свободно защищающей и свободно умирающей за свою родину».
«Свобода не означает собою своевольства всех и каждого».
«Новая власть приблизит конец войны с честью и достоинством для свободного государства. Неужели это благо не стоит того, чтобы было забыто личное благо»?
«Мы уважаем храбрых революционеров и презираем трусов, дрожащих за свое благо».
«Отказом исполнить свой долг до конца вы не приближаете конец войны, а усиливаете реакционную Германию, которая говорит, что благодаря революции обнажен наш фронт и нет больше врагов с востока».
Вот центральные места из речи А. Ф. Керенскаго.
Говоря о братании Военный Министр в присутствии делегатов с фронта заявил главнокомандующему Северным фронтом:
«господин генерал я приказываю вам немедленно принять меры, чтобы прекратит в армии эти позорные явления».
Эти слова А. Ф. Керенскаго были покрыты бурными рукоплесканиями присутствующих.
И пусть ныне—после того, что произошло на северном фронте наши германофилы—пораженцы не смеют утверждать, что «братание» исповедуется сознательной частью нашей армии; что против братания негодуют лишь одни, так называемые, буржуи и капиталисты.
Разве военный министр Керенский представитель буржуазных элементов в России.
Разве А. Ф. Керенский не яркий представитель именно русской демократии?
Разве большая часть русских офицеров, особенно ныне,—не имеющая ничего за душой кроме грошового жалованья, не типичные пролетарии?
Разве, наконец, в деле защиты родины от врага занимающего 16 русских губерний, можно делать разницу между отдельными классами населения?
И когда наш враг немец—занимает тот или другой русский город—разве не в одинаковой степени страдают: капиталист, домовладелец, фабрикант и торговец—с одной стороны —у коих немцы конфискуют капиталы и недвижимое имущество и с другой рабочий и крестьянин, у коих враг отнимает последнюю лошадь и корову и вообще последнее имущество—и затем посылает на тяжелый подневольный труд.
Но речь А Ф. Керенского и его обращение к фронтовым делегатам в Риге и Двинске имеют и другое колоссальной важности значение.
Министр предложил тем из свободных ныне граждан солдат, которые не согласны с ним, выступить с возражением.
После некоторого замешательства и настойчивых иронических требований толпы выступил один солдат и один доктор—оба большевики. Доктор Склярский так и не рискнул огласить им же написанную резолюцию делегатов 19 корпуса, резолюцию с отказом от наступления, которая по словам присутствующих солдат была у Склярского в этот момент в кармане.
Когда же кто-то из присутствующих напомнил, однако, Склярскому его слова—храбрый делегат объяснил, что его речь и резолюция были, видите ли, «неправильно поняты».
Итак на очной ставке перед всем народом г г. пораженцы и германофилы не находятся что сказать.
Они трусливо прячутся либо под псевдонимами, либо клевещут издали. Они не стесняясь клевещут на А. Ф. Керенскаго и министр был в праве сказать в Риге (очевидно имея в виду «Окопную правду»), что те приемы борьбы, которые были допущены по отношению к нему, явно недобросовестны.
Мы видим следовательно два разных течения в русской жизни.
На одной стороне, в одном полюсе нашего политического мировоззрения мы видим людей, для которых общее благо выше личного. Людей, готовых сознательно пожертвовать собой для родины счастья всего народа.
На другой—крикунов, играющих на чувстве переутомления войною, личной трусости и наивного чисто шкурного интереса.
«Зачем мне умирать—когда после смерти я не получу земли»
— сказал А. Ф. Керенскому один солдат как бы в оправдание своего нежелания идти в бой.
Этот «гражданин», очевидно, как следует распропагандированный разными германофильскими «Правдами», был, по приказанию А. Ф. Керенскаго, отпущен домой...
«Он может идти домой», — сказал А. Ф. Керенский,—«но все узнают, что он—трус, отказавшийся защищать русскую землю».
Имя этого достойного лица—должна знать вся Россия. Пусть поступок этого гражданина будет заклеймен всеобщим презрением и позором.
Мы сомневаемся, чтобы на родине этого «солдата»—его сограждане, крестьяне, согласились допустить его в свою среду и предоставить ему возможность на получение земли.
Ибо прав был Военный Министр Керенский, — когда он сказал:
«если бы все имели право взять на себя смелость идти домой, не думая об общем благе, а только о своих личных интересах — что стало 6ы с Россией?»
Вот в том-то и дело, что этот вопрос менее всего интересует господ Апфельбаумов и лиц сродных им по духу.
Лишь бы Германии удалось удержать за собой захваченные ею во время войны области. А там хоть трава не расти.
Но не в этом и дело теперь. Этот несчастный, в сущности, малосознательный сбитый с толку нашими патентованными миротворцами наивно выразил то, что шепчется по углам, то, чем смущается серая солдатская масса, та самая масса которая способна в обычное время на чудеса храбрости.
Ее, нашу святую, солдатскую среду смущают золотыми горами, землей и волей, которая там— в тыле и которой лишатся те, кто погибнет в предстоящих боях.
При этом солдатам забывают сказать, что «землю и волю» надо еще завоевать; что на пути к «земле и воле» стоит возможность нашего поражения Германией. Ибо победа Германии—означает восстановление в России самодержавия; крушение лозунга «земли и воли» и всех народных надежд с ним связанных.
Вот что забывают пояснить русскому солдату граждане из «Окопной Правды» и других «Правд».
«Лучшие русские люди»,—сказал А. Ф. Керенский—в течение ряда лет гибли на виселицах, воздвигнутых самодержавием, не для того, чтобы первый встречный трус свои личные эгоистические интересы ставил выше интересов всего государства и всего народа».
Эти слова революционнаго вождя русской армии, А. Ф. Керенскаго—святая правда.
В самом деле, долг революционера, даже просто гражданина, отдавать себя и если нужно свою жизнь—общему делу.
Обыватель, в противоположность гражданину, рассуждает иначе; для него существует иной лозунг: «моя хата с краю—ничего не знаю». Если я погибну я лично не получу ни «земли ни воли».
Эти рассуждения именно антиреволюционны. Ибо если бы все русские люди так рассуждали, разве мог бы произойти государственный переворот 27 февраля 1917 года?
И если отдельному серому солдату, забитому старым режимом, сознательно державшему народ в темноте, еще сколько нибудь простительны такие слова, которые были сказаны на фронте Керенскому, то для групп смеющих претендовать на революционность идейное оправдание и обоснование таких обывательских лозунгов—непростительны, прямо преступны.
Военный Министр Керенский сказал солдатам на фронте, что правительство предполагает издать закон, согласно коему дезертиры будут лишены избирательного права в Учредительное Собрание и права на землю при предстоящем разрешении земельного вопроса.
Трусы, дезертиры, пораженцы; лица, ставящие свое личное благо выше общего; лица, отвернувшиеся от своей Родины в момент великой опасности, которую она переживает—недостойны именоваться гражданами великой революционной России.
Родина вправе отвернуться от таких «граждан», раз они отказались от ее защиты.
Только истинные граждане страны могут пользоваться всеми правами, в том числе правом и на землю.
Но что же сказать тогда про тех, кто подстрекает к «братанию» и к забвению долга перед Родиною.
Для таких антиреволюционеров и предателей в лучшем случае место в Берлине, но не здесь, в России.
Травля А.Ф. Керенского
С легкой руки интернационалиста Н. Троцкого, поднявшего вопрос о том, что вокруг имени А.Ф. Керенского стремятся создать ореол бонапартизма, обвинять А.Ф. Керенского стали и большевики члены Совета Рабочих и Солдатских Депутатов.
На заседании рабочей секции петроградского С.Р. и С.Д. один из них потребовал, чтобы в порядок дня заседания был поставлен вопрос «о поведении А.Ф. Керенского на фронте».
Это предложение большевик мотивировал буквально словами Троцкого и указал на «опасность» Керенского именно с точки зрения бонапартизма. Опасность эту он видит в словах Керенского, произнесенных на фронтовом съезде в Одессе:
«Идите вперед туда, где земля и воля».
Предложение это встретило поддержку всех большевиков Совета. В защиту А.Ф. Керенского выступил один из членов Совета, который указал на недопустимость рассматривать вопрос о поведении Керенского в его отсутствии, когда он не имеет возможности дать объяснений.
«Это был бы, - сказал он, - удар в спину А.Ф. Керенскому».
Заявление это было встречено долгими несмолкающими аплодисментами большинства членов рабочей секции, и предложение было снято с очереди. Вопрос, таким образом, был отложен до приезда А.Ф. Керенского.
Еще по теме:
А. Ф. Керенский (1917 г.)
Новый военный и морской министр А. Ф. Керенский
Александр Федорович Керенский, один из самых популярных ныне людей в России (май 1917)
А. Ф. Керенский под наблюдением охранки
А. Ф. Керенский среди войск (май 1917 г.)
Георгиевский Крест Военному Министру А. Ф. Керенскому
Речи Военного Министра А. Ф. Керенского в передовых окопах 12-й армии, в Двинске и в Риге
А. Ф. Керенский на Черном море (май 1917 г.)
Керенский в Москве (май 1917 г.)
Революция. Возвращение А. Ф. Керенского в Петроград (конец мая 1917 г.)
Керенский и армия (июнь 1917 г.)
По фронту с А. Ф. Керенским (июль 1917 г.)
Александр Федорович Керенский - светлый символ великой русской революции (июль 1917 г.)
А. Ф. Керенский - ангел-хранитель русской революции (июль 1917 г.)
| 