Революция. Обзор печати (конец мая 1917 г.) - 11 Июня 2017 - Дневник

Большевики, в лице Зиновьева, пытаются всеми силами дискредитировать «декларацию прав военнослужащих», для чего не останавливаются даже перед искажением ее текста. Очевидно, им не столько важна защита этих прав, сколько поддержание недовольства солдат и вообще развала армии.

«Русская Воля» пишет по поводу этих выпадов, а также ответов на них со стороны А. Утгофа в Известиях Петроградскаго Совета Рабочих и Солдатских Депутатов следующее:

Зиновьев своими толкованиями извращает, изменяет, искажает „декларацию прав солдата", что он клевещет, передергивает и подсовывает свою собственную „декларацию" вместо той, которая обнародована Правительством.

Владимир Утгоф однако же, как будто старается, что-то товарищески разъяснить г. Зиновьеву. Как не разъяснять! Зиновьев „лицо глубоко штатское", он (бедняжка) „не может учесть психология солдата", и надо Зиновьеву облегчить его беду, вывести его из затруднительнаго положения и помочь ему научиться „учитывать психологию солдата".

О, sancta simpleitas!

Зиновьев „не может учесть психологию солдата"? Зиновьев?!

Да послушали бы вы, Владимир Утгоф, как вчера на маленьких уличных митингах, иные солдаты сыпали ворохами правдистские трафареты — „грабительская война", „наступать не надо", "братание есть самое хорошее дело", „обороняться не надо", и т. д., т. д. — и тогда поговорили бы вы подробнее о неумении Зиновьева учитывать психологию солдата!...

Психологию дурного солдата, психологию труса, психологию темного и тупого человека, не имеющего представления о таких вещах, как родина, государство, родная земля, родной народ, честь, свобода,—психологию такого человека Зиновьевы умеют учитывать лучше, чем кто бы то ни было. И на этом именно умении они и строят свой успех и свою карьеру. Не вам и не мне учить их?

Вы можете быть очень убедительным и правым. Сама истина может говорить вашими устами. Вы вот простую и такую ясную правду объявляете:

— Декларацию прав солдата написал вовсе не Керенский, а Совет Солдатских Депутатов.

И все же в солдатских массах — не идет, а мчится — гнусная и страшная, на страшное науськивающая клевета Зиновьева, что написана декларация „буржуем Керенским" и что, составляя декларацию, Керенский мнения солдат не спрашивал...

Зиновьев "не может учитывать психологию солдат"?... Зиновьев?!

Полноте!

И уж лучше утешайтесь вы тем, что вы установите на работой Зиновьева „самое пристальное внимание!.."

Газета, конечно, совершенно права в своем утверждении, что ленинцы отлично учитывают психологию солдатской массы. К сожалению ни Совет, ни Правительство не учитывают этой психологии и потому все еще надеются на здравый смысл русского народа, который-де разберется в том — чья пропаганда вредна, а чья полезна, а разложение армии идет себе, да идет, вопреки всем постановлениям отдельных частей армии.

***

Суханов выступил в «Новой Жизни» с статьей о необходимости немедленного заключения мира.
Статья эта вызвала негодование со стороны Плеханова в «Единстве».

Суханов говорит, что, когда А. Ф. Керенский призывает нашу армию очистить русскую землю от неприятельских войск, он старается подвинуть их на чисто политическое Действие, совершенно непредусмотренное программой коалиционного правительства.

Читатель недоумевает: „Как же так — "непредусмотренное?" Когда страна подверглась неприятельскому нашествию, ее правительство обязано „предусмотреть" ее избавление от этого несчастья. Конечно, бывают такие правительства, которые не исполняют этой обязанности, но членам таких правительств случается попадать за это в места, если не весьма злачные, то довольно прохладные.

Петропавловская крепость заключает теперь в своих казематах нескольких джентельменов, навеки опозоривших себя подобной „непредусмотрительностью". Будем надеяться, что члены нынешнего нашего правительства не имеют ничего общего с подобными джентельменами. Будем верить, что они очень хорошо „предусмотрели" очищение русской земли от полчища германского императора".

Так рассуждает обыкновенный читатель. А вот необыкновенный гражданин Суханов рассуждает совсем иначе (ему закон не писан)...

Гражданин Суханов напоминает того разносчика, который рекомендуя покупателю изобретенный им порошок для истребления блох, говорил:

„Поймав блоху, щекотните ее под мышкой, пока она не засмеется. Когда она засмеется капьте ей в рот небольшое количество моего порошка. Проглотив его, блоха начнет чахнуть, чахнуть, и, наконец, совсем зачахнет".

Покупатель не взял порошка, заметив, что с блохой можно покончить несравненно короче. Несмотря на все свое хитроумие, разносчик не догадался возразить с своей стороны, что краткие способы истребления паразитов, грешат буржуазностью.. . Если бы он прочитал разбираемую здесь статью г. Суханова, он не преминул бы сделать это возражение, и тогда ему, вероятно, удалось бы всучить покупателю свой порошок.

Не менее резкий ответ на нее дает Лебедев в «Воле Народа».

Даже пособник Вильгельма, один из самых ненавидимых демократической Болгарией людей, человек, продавший свою родину вместе с Фердинандом, самый деятельный германский агент по вовлечении Болгарии в войну, не посмел бы сказать, что очищение свободной отечественной территории от войск чужестранного завоевателя силой нежелательно, когда противник не очищает их добровольно.

В России сейчас топчутся в грязи основные человеческие понятия. Когда европейские страны, с целью „колонизации", предпринимали войны против диких народов Африки, ни в ком не зарождалось и тени сомнения в том, что африканские дикари имеют право самой яростной самозащиты, самых яростных наступлений для того, чтобы выбросить, если возможно, с своей территории завоевателя. И никому в голову даже не приходило — а не отразится ли такое наступление врага на благополучия его конкурента.

Теперь в этом праве отказывают России, свободной революционной стране, сами русские граждане.

Что же Сербия с Бельгией тоже не имеют такого права?

Еще более дикие речи раздаются на областном съезде, социалистов-революционеров. Там некий Шрейдер опасается, как бы наше наступление не было "ударом в спину германских революционеров"...

Это в то время, как вся Франция, Бельгия и Сербия спасают своей грудью нашу свободу и их революционеры гибнут в огне немецких атак, защищая от германского императора независимость своих стран и вольности, добытые ими вековой борьбой, на съезде русских революционеров возможны подобные речи.

Позор...

К словам этим трудно что прибавить, кроме того, что свобода слова и разнузданность — понятия далеко не однозначащия и что бороться с разнузданностью должно правительство.

Преступная работа «Окопной Правды»

«Если мы перейдем в наступление, как посмотрят на это немецкие солдаты».

«Сейчас немцы наступают на союзников; как раз на тех, которые не хотят отказываются от контрибуций и захватов и мы (по рассуждению меньшевиков) должны поддержать союзников наступлением, чтобы они смело могли продолжать свою захватную войну. Нет г .г. союзники! Откажитесь и вы от грабительской войны. Тогда посмотрим (!?)»

Эти выдержки взяты нами не из какой-нибудь немецкой газеты. Нет! К величайшему нашему стыду они взяты из статьи «Почему мы за братание», напечатанной в газете «Окопная Правда».

Эта газета издается в г. Риге при Новоладожском полку и на заглавном листе ее значится: «орган инициативной военной группы с. д. 12 армии». «Окопная Правда»—орган большевиков-ленинцев.

Вот до чего мы дожили! Полемизировать с листком, от которого за 10 верст уже пахнет Берлином и редактором коего является некий фон-Сиверс, имеющий хоть мужество не прятаться под русским псевдонимам Пескова или Петрова—мы, конечно, не станем!

Руководители «Окопной Правды» отлично знают, что говорят неправду, называя полемику нашу и наших союзников захватной!

Им отлично известно, что не мы у немцев захватили их территорию, а Германия и Австрия отобрали у России — 16 губерний; а на западном фронте: Бельгию, Сербию, Черногорию и северную Францию.
Следовательно, наступая сейчас мы пойдем по своей земле, для освобождения своих братьев, а не по немецкой земле — для захвата их достояния.

Не мы объявили войну Германии, а она нам. И, конечно, немцы не для того пошли войной, чтобы израсходовать зря — в пустую — 100 миллиардов марок — и ничего не получить взамен.

Немцы, конечно, хотят удержать все захваченное и получить контрибуцию.

Следовательно лозунг «без анексий и контрибуций», должен быть направлен исключительно против захватчика, а не против тех, кто является потерпевшим.

Все это руководителям «Окопной Правды» и других «Правд» должно быть отлично известно и понятно.
И поэтому политику их, направленную к тому, чтобы немцы—добившись сепаратного перемирия на нашем фронте, разбили сперва французов—а затем и нас, следовательно, и восторжествовали, иначе как преступной назвать нельзя.

Такое политическое жонглерство, конечно, долго продолжаться безнаказанно не могло. Оно должно было, наконец вызвать должный отпор в просветлевшем сознании русского солдата.

Толчком к этому пробуждению явилась поездка Военного Министра А. Ф. Керенского на фронт.

Наши приверженцы из «Окопной Правды» не стерпели, что А. Ф. Керенский может убить их растлевающую работу на фронте; что все их старания добиться торжества Вильгельма и Гинденбурга могут пойти насмарку.

И вот, что произошло в Риге. Поручик Новоладожскаго полка Хаустов, один из сотрудников «Окопной Правды», явившись в Исполнительный Комитет, произнес тяжкое оскорбление по адресу А. Ф. Керенского. Местный Совет Солдатских Депутатов постановил тогда поручить полковому Комитету арестовать поручика Хаустова и предать суду.

Офицерский Совет, в свою очередь, находя, что деятельность Хаустова противна заветам революции, постановил считать поручика Хаустова исключенным из товарищеской среды офицерства 12 армии и ходатайствовать помимо суда над ним, о немедленном удалении его из революционной армии.

Одновременно с тем Советом Солдатских Депутатов 12 армии вынесено постановление бойкотировать «Окопную Правду» во всем районе армии, как орган, ведущий к дезорганизации армии и призывающий к неподчинению власти, облеченной доверием всей демократии.

Приветствуя постановление Совета Солдатских Депутатов 12 армии, мы считаем, однако, его недостаточным.

Мы полагаем, что Совету Солдатских Депутатов следовало бы пойти и дальше. Необходимо путем всестороннего расследования пролить свет на работу «Окопной Правды» и деятельность ее заправил. Тогда у простого русского народа окончательно откроются глаза.

Русский солдат тогда воочию убедится: кто же в конце концов и на какие средства издает то, что нам преподносится под названием «Правда».

***

Ал. Ксюнин говорит в «Новом Времени» по поводу постановления офицеров гвардейскаго авиационнаго отряда (см. передовую статью в этом номере «Разведчика»), что,

преобразуя армию на принципах революции, обнародуя декларацию прав солдата-гражданина, утверждая полковые, батальонные и прочие комитеты, прислушиваясь к голосу солдатских съездов и советов и создавая в тылу привилегированный класс пользующихся всеми правами и не считающихся с обязанностями, — упустили из вида незначительное обстоятельство.

Забыли, что в армии, кроме солдат, существуют офицеры.

В это утверждение нужно внести небольшую поправку: декларация прав солдата-гражданина распространяется на всех офицеров, ибо она говорит вообще о военнослужащих. Но вместе с тем нельзя не согласиться с автором в том, что у офицеров отняли все и ничего взамен не дали. В то время, как одних подталкивали наверх по лестнице, их стащили на нижнюю площадку и, объявив свободными гражданами, предложили переродиться, забыть о существовании отечества и числиться во главе рот, батальонов и полков ради торжества интернационала. С их мнением считались только в тех случаях, когда они повторяли затверженные и опошленные фразы, когда они после трех лет беспримерной по человеческим и материальным жертвам войны поневоле соглашались воевать, не завоевывая и не побеждая, даже не смея ответить на предательский удар в спину.

Офицер с георгиевским крестом не решается открыто заявить о своих верованиях, не пробует напомнить, что он русский, что немцы убили его отца и брата... Он обязан молча слушать, как на улицах и площадях восхваляют тех, кто нес смерть и убивал его товарищей, и должен любоваться, как потерявшие разум и забывшие совесть темные люди на его глазах целуются с врагами родины.

Нравы, понятия и верования — все перевернулось. Еще недавно его называли героем за то, что он, истекая кровью, первым взобрался на неприступные твердыни Эрзерума, за то, что он отвоевывал русские деревни и города, а теперь ему бросают в глаза обвинения, что он быль слепым слугой царского правительства, что он угнетал "несчастных" турок и "благороднейших" германцев.

Всем дали права, всех на словах приобщили к свободе, и у господ офицеров, по-прежнему, как и при Николае II, осталось одно право — свободно умереть за Россию.

Счастливое право, великая доля, когда знаешь, что по тебе сохранится светлая память у благородного потомства, что ты расстаешься с жизнью ради любимого народа, ради величия родины...

«Русская Воля» говорит о необходимости полного равенства перед законом.

С разных сторон приходили за последние дни вести о печальных случаях неисполнения теми или иными частями приказаний о выступлении или о немедленной посылке маршевых рот. Но о недавнем еще пассивном отношении к делам подобного рода нет более и помину. Правительство в лице военного министра предпринимает решительные меры для борьбы с фактами, позорящими русскую свободу, оно предписывает расформировывать части, изменившие воинскому долгу, оно требует уяснение на месте главных виновников, которыми являются подстрекатели и вдохновители, и предание этих виновников суду по всей строгости законов.

Итак люди, на месте ведущие преступную пропаганду, призывающие к неповиновению правительству и отдаваемым обязательным для воинов приказаниям, призваны к ответу.

Первый важный этап в трудном деле возрождения воинской мощи революционной армии и поддержания в ней основанной на новых свободных началах, но все же необходимой и обязательной дисциплины, — таким образом пройден. Важно и справедливо, что карательные меры главным образом должны лечь не на серую массу, но на тех людей, которые преступно действовали по слабости, поведению или слепому доверию к определенным вожакам, и на руководителей и вдохновителей, которые подтолкнули эту массу и повели ее на преступный путь. Недаром с давних времен подстрекателей наука уголовного права неизменно относит к категории главных виновников; недаром та же наука, говоря о преступлениях толпы, подчеркивает особую опасность деятелей, подымающих эту толпу; в толпе легко возникает нечто в роде массового психоза; толпа, как бы проникаясь микробами внутренней заразы, легко доходит до самых чудовищных эксцессов, а потому особенно велик грех тех, кто будит страсти этой толпы противозаконными приливами.

Об этом давно говорят, но пока правительство будет придерживаться принципа непротивления и упиваться красивыми фразами, до тех пор свободы и равенства в истинном значении этих понятий, мы не увидим.

***

В той же газете г. Айзман, говоря о задаче всеобщего перемирия, высказывает ряд дельных мыслей.

Армия! Нам нужна армия! Без армии или с армией братающейся, с армией перемирия, командуемой Луначарскими и „нечестными" людьми Зиновьевыми, гибель России так ясно видна измученному взору... И революция, и свобода, и народ, и культура ее — все погибло.

Все погибло, растоптано, разорвано, изувечено, оскорблено, залито кровью и позором на многие и многие десятилетия. Только армия могла бы спасти, только организованная, вдохновленная, решительная, сильная и героическая армия в состоянии была бы вывести страну из сети обступивших ее катастроф. Только армия!

Ведь вот даже эти несчастные болтуны и палачи России говорят что-то такое об ультиматумах. Но на что же должен и может упираться ультиматум, если нет армии?

„Если к определенному сроку союзныя правительства не примут нашего ультиматума"...

Ну да, вот! Если они не примут? Чем вы воздействуете тогда на подорвавшия ваш ультиматум союзныя правительства, господа из „Правды"? „Перемирием"? „Перемирием на всех фронтах? А Гинденбург станет с вами перемиряться? Гинденбург не щелкнет вас по носу, не предпримет со своими полками увеселительную поездку в Киев и Одессу? И не закрепит этих земель за фатерландом?

Если мы объявим перемирие, — твердят Луначарские— германскому народу станет ясно, что „ему не от кого обороняться". Но германскому народу, слава Богу, уже и теперь стало ясно, что ему не от кого обороняться. Разве он обороняется?

Зачем германскому народу оборонять германский народ, когда русский Ленин обороняет германский народ. Германский народ ушел с нашего фронта, оставив здесь привязанную на веревочке маленькую собачку для караула, а сам избивает тех, кто нас поддерживал и выручал, и вооружал, и осыпал золотом. Вот чем занят германский народ. Германский народ и русский большевик.

Обращением России на степень Персии.

Низведением русских до положения бухарцев.

Беда опять в том же непротивлении.

Мы на все это смотрим, и мы молчим. Мы все их речи слушаем. И мы молчим. Мы все дела их видим. И мы молчим... А если не молчим, то вступаем в объяснения, в рассуждения, препираемся с ними, над ними посмеиваемся .

Порою непонятно становится.

Когда я вижу, что поджигатель поливает мой дом нефтью и подносит факел, разве вступлю я с ним в полемическое состязание?

Когда я замечу, что на большой дороге старый бродяга накинулся на мою сестричку и совершает над ней насилие, разве стану я его увещевать и упрашивать?

И когда мы видим, что на самое сердце России черные безумцы ставят бочку с порохом и к пороху подносят огонь, неужто и здесь надо только писать статьи, воззвания, обращения и жалобные послания?

Призыв

Встань ты, голь трудовая, забитая,
Выходи из подвалов на свет.
Выходи, нищета непокрытая,
Пусть дадут тебе ясный ответ
* * *
Кто прорыл эти горы высокие,
Непролазные дебри срубил,
Чрез пустыни, чрез реки глубокие
Путь железный, мосты проложил.
* * *
Просыпайся, толпа терпеливая,
Ты великий рабочий народ.
Пусть богатство и знатность спесивая
Твое грозное слово поймет.
* * *
Перед правдой твоею великою,
Перед правдою мира труда,
Содрогнется насилие дикое,
Сгинет злоба и ложь навсегда.