По материалам периодической печати за май 1917 год.

Все даты по старому стилю.

Еще об аннексиях

Давая отчет своей партии о своем уходе из Вр. Правительства, Милюков сказал:

«До последнего дня своего пребывания у власти я не дал никому повода предположить, будто Россия отказывается от проливов».

Итак, бывший министр иностранных дел утверждает, что в подписанных им актах, нотах и обращениях к союзникам не содержится отказа от захватной политики со стороны России. Между тем не только широкие круги, не привыкших разбираться в дипломатических обманах масс, но и Советы Р. и С. Депутатов, неоднократно выразив уверенность, что Россия уже отказалась от захватной политики, неоднократно поздравляли себя и русскую демократию с «победой», с отказом от империалистской политики как раз по поводу тех самых «нот» Милюкова, в которых — по его собственному признанию — никакого отказа России от его милюковско-дарданельских планов не было и нет.

Вся политика вождей Совета исходит ведь из того якобы уже имевшего место факта, что Россия отказалась от политики захватов. В декларации нового Врем. Правительства и в программе министров-народников и меньшевиков стоит пункт о новом соглашении с союзниками на основе ноты 27 апреля, который им хочется рассматривать как отказ от аннексий. А между тем зловещий Милюков утверждает, что никакого отказа от захватных планов, от проливов, от Константинополя в этой ноте нет и не было.

Мы знаем, что область иностранной политики всегда была областью самого широкого обмана и интриганства, самого беззастенчивого надувательства народов. Но допустить продолжение этого обмана теперь, считать отправным пунктом своей внешней политики документ, представляющий явный обман народа русскими империалистами,— значило бы для русской революции стать на путь самоубийства.

Своими восхвалениями нот Милюкова, своими резолюциями удовлетворения по поводу его разъяснений этих нот вожди Совета, граждане Чернов, Церетели, Чхеидзе, уже стали на этот путь. Они кладут в основу своей политики, т. е. политики Врем. Правительства, надежду сговориться с представителями англо-французского империализма, с реакционером Рибо, с душителем Ирландии Ллойд-Джорджем на основе ноты Милюкова от 27 апреля. И вполне естественно, что эта основа оказывается приемлемой для акул империализма. Если эта нота, — полагает Рибо, —по мысли ее автора, не знаменует отказа России от проливов, то она не может обязывать и Францию отказываться от насильственного присоединения Эльзас-Лотарингии и Англию от захвата Египта, африканских колоний и т. д.

Русская революция бьется в сетях империализма. Со всем искусством штемпелеванного слуги империализма направил ее в эти сети г. Милюков. Со всей присущей мелкобуржуазному революционаризму наивностью все больше и больше запутываются в этих сетях вожди партий народников и меньшевиков, как запутались в ней раньше их вожди социал-патриотов, Шейдеманы, Вандервельде, Тома и др.

«Дайте нам наступление, охраняйте тайну царских договоров и сколько вам угодно болтайте о мире без аннексий»,

— вот программа англо-французского и русского империализма, программа Милюкова, Рибо, Ллойд-Джорджа. И с усердием, поистине губительным, выполняют обе части этой программы министры Керенский, Церетели, Чернов.

Империализм душит революцию, смазав веревку добрыми словами о мире без аннексий. Неужели задушит? Да, задушит, если... если дипломатической игре империалистов вокруг «мира без аннексий» не будет противопоставлена ясно сформулированная властная воля пролетариата и армии России предложить всеобщий мир всем воюющим на основе самоопределения наций.

Союзником революционной России может быть только тот, кто хочет этого мира и кто откажется на деле, сейчас, от использования революционной армии России в целях империализма.

Ю. Каменев.

("Правда")

Без аннексий и контрибуций
Лозунг принят. Положение таково, что он будет проведен в жизнь, независимо от того, что многих его содержание разочаровывает, независимо от того, что многие видят в нем отказ от осуществления народных надежд.
Но верны ли эти опасения?
Если вдуматься глубже в эту формулу, властно выдвинутую на первое место в политической программе кабинета, то при данных условиях русской жизни, она окажется наиболее реальной.
Не вдаваясь в анализ причин, мы должны иметь мужество открыто признать, что мы уже находимся в положении страны, подвергшейся анексиям и выплатившей неслыханную по размерам контрибуцию. Захват 16 губерний, сплошной грабеж всего достояния, накопленнаго их населением, грабеж их личнаго труда и его произведений, порубка сказочных, по богатству и силе, лесов—это такая анексия и такая контрибуция равных которым не видывал мир за последния столетия истории человечества
И когда робкие люди падают духом, при громком провозглашении этого лозунга—сторонний наблюдатель, снокойно и здраво смотрящий на то, как мерно развертывается хартия судеб народных, должен заметить, что этот страх простейшая производная предвзятой и односторонней мысли.
Если рабски держаться необходимости целаго ряда территориальных присоединений, то, действительно, это лозунг отказа.
Но, если принять в расчет положение сложившееся из фактов боевого состязания, то окажется, что этот лозунг имеет значение победнаго клича, властно требующаго возвращения отторгнутаго и возмещения всего разореннаго и разграбленнаго. И нельзя забывать, что эта «обратная сторона медали» не ограничивается только идеей: армия находится в периоде переустройства. Старая армия разложилась, новая только еще слагается и, хотя никто не сомневается в том, что она будет крепче, но это еще будет, а действовать нужно теперь.
Дело требует основы. В деле войны, в эпоху народовластия, этой основой может быть толсто одно: ясно поставленная цель, достижения которой властно желает народ.
Чрезмерно широкая цель обольщает недолго и рушится при первом же серьезном испытании, превращая необходимый для победы подъем в резкий упадок народнаго духа. Эту полосу мы перешли в 1915 году в пору «великаго отхода» без снарядов и патронов. И только посильная цель может вызвать в сознании масс чувство повелительной необходимости делить то страшное, кровавое дело, которое зовется войной.
Над нами нависает тяжкой угрозой великий позор. Смыть его—наша обязанность, долг.
И лозунг «без анексий и контрибуций» есть выражение этого долга.
Не союзники наши должны первыми признать эту формулу, а наши враги. С ними мы в тяжбе и споре. Добровольно на это решение они не идут. 3аставим их—силой оружия. Пойдем вперед по своей земле, а если и не по своей, то по той, населению которой несокрушимая воля революции дарует право самоопределения, непризнанное нашим врагом.
Вперед же за дело свободы, за осуществление революционных идей, которые не могут, не должны остаться звуком, заглохшим в пространстве, ибо место им в жизни.
Чужой.

"Русский Инвалид", 19 мая, №116

Братание

МИНСК. Приказ главнокомандующего западного фронта:

«Несмотря на воспрещение, в одном полку 9 солдат, игнорируя доводы и убеждения офицеров, перешли в немецкие окопы, откуда затем немцы пришли и кричали:

«Ваши товарищи пьяны и не могут возвратиться!»

Захваченные вскоре немецкие пленные заявили, что перебежавшие стрелки объяснили противнику наши световые сигналы для связи пехоты с артиллерией. Для проверки указаний немцы выпустили ракеты, вызвав заградительный огонь наших батарей. Указанный факт свидетельствует, что немцы стремятся внести смуту в наши войска и простым и легким способом вести разведку».

Указывая, что за эти разговоры с противником армия и вся Россия могут заплатить страшной ценой, Гурко во имя общего блага, любви к родине и зашиты от грозящих несчастий и гибели свободы категорически требует от войск фронта прекратить беседы и переговоры с противником. При необходимости переговоры могут вестись лишь особыми уполномоченными командующими армиями, но отнюдь не по собственному усмотрению и инициативе отдельных солдат и офицеров.

Самочинные выступления должны быть прекращены самым решительным образом, до применения при надобности против ослушников силы, даже оружия и передачи затем под суд товарищей при полковых комитетах для поступления с ними по всей строгости закона. Комитеты призывают к энергичной и дружной работе по поддержанию дисциплины в войсках и к борьбе с отмеченным злом, облеченные доверием боевых товарищей и властью и ответственные за происходящее.

Наступление

Нас уверить хотят, что братанье позор
И что в бой не идущий — творит преступленье,
Что о братстве народов слова—сущий вздор,
Так как нужно сейчас наступленье.

Нас уверить хотят богачи и все те,
От окопов кто сами скрывались
И кто, забыв, на народной нужде,
На несчастиях масс наживались.

Нас уверить хотят. Но напрасен их труд:
Все равно наступленья не будет...
Воевать коль хотят,- пусть-ка сами идут,
Дело лучше, пожалуй, так будет...

Ник. Иванов.

Еще по теме:

Революция. 1917 год. Предисловие

.............................................................................

Революция. О внутреннем положении (май 1917 г.)

Революция. Солдаты! Ваш славный долг - защита революционной России (май 1917 г.)

Революция. Политическое обозрение. Борьба за единовластие (май 1917 г.)

Революция. Наступление или мир? (май 1917 г.)

Торжество революции (май 1917 г.)

Революция. Об аннексиях

Революция. Георгиевский Крест Военному Министру А. Ф. Керенскому