По материалам периодической печати за январь 1918 года.

Все даты по старому стилю.

Воскресенье, 7-го января

Наконец, открылось так долгожданное социалистами-революционерами Учредительное Собрание. Открытию предшествовала демонстрация, которая вопреки всем чаяньям и ожиданьям противников советской власти оказалась, далеко не грандиозной.
Демонстранты хотели направиться к Таврическому дворцу и охрана, поставленная на пути к нему, принуждена была заградить им путь.

Следствием этого было столкновение, в результате которого оказалось несколько убитых и раненых.
Конечно, гг. калединцы не преминули лицемерно воспользоваться этим обстоятельством и теперь кричат на всех перекрестках, что на большевиков пала еще одна невинно пролитая кровь.

Они, как и следовало ожидать, забывают о той крови, виновниками которой являются они, о крови, пролитой 18 июня, о крови проливаемой теперь рабочими в борьбе с Калединым, вдохновителями и руководителями которого являются они и т. д. без конца.
Но это лицемерие так им свойственно, что об этом говорить много не приходится.

Итак, все-таки, Учредительное Собрание отрылось, причем и тут эсеры не могли обойтись без скандала.

За 3 минуты до открытия на трибуну входит почтенный, убеленный сединами Швецов, и предлагает Учредительному Собранию открыться „самостийно", хотя, как ему так и другим правым с.-р. было хорошо известно, что в 4 часа собрание откроется председателем Ц. И. К. Сов. Сол. Раб. и Кр. Депутатов тов. Свердловым.

Они достигли своего. Поднялся невообразимый шум, продолжавшийся в течение доброго десятка минут, во время которого на трибуну вошел т. Свердлов, который когда, шум несколько утих, и открыл собрание.

Я. М. Свердлов

Прочитав декларацию, выработанную Ц. И. К. т. Свердлов выразил уверенность, что Учредительное Собрание примет эту декларацию.

После избрания председателем Учредительного Собрания гражданина Чернова, ряд ораторов высказывался о порядке дня Учредительного Собрания.

Н. И. Бухарин

Т. Бухарин в блестящей речи указал пути, по которым шла великая рабочая октябрьская революция и пути, которые сейчас открываются перед нами.

Во всех речах пролетарских депутатов звучала твердая уверенность, что Советская власть единственно приемлемая теперь для пролетариата России.

П. Е  Дыбенко

Т. Дыбенко в кратких, сильных словах указал, что матросы будут до конца защищать свою власть и их штыки неминуемо будут направлены на тех, кто посягнет на нее, откуда бы это посягательство не исходило.

Таковы в общем были речи пролетарских ораторов.

Речи противников Советов сводились к требованию перехода власти в руки Учредительного Собрания.

Они с наивностью, достойной детей, утверждали, что они являются истинными выразителями воли народа и на этом основании требовали перехода власти к ним.

Они забыли, или же это было забыто нарочно, что выборы происходили до октябрьской революции, когда народ еще не мог истинно выразить свою волю.

Разве не наивность думать, что рабочий класс и трудовое крестьянство, пролившие столько крови за переход власти к Советам, отдадут ее гг. Церетелли и Чернову по первому их требованию

Думать так—это оскорблять пролетария и крестьянина и считать их, чем-то вроде марионетки, которая прыгнет туда, в какую сторону ее направит опытная рука дирижера.

Но, господа социалисты-революционеры никого не удивят теперь своим отношением к пролетариату.

Тов. Скворцов правильно указал в своей речи, что партия пролетариата и партия калединцев, именующая себя партией социалистов - революционеров это—два совершенно различных мира, которым никогда не удастся столковаться.

Действительно, мы видим перед собой два лагеря, которые начинают борьбу не на жизнь, а на смерть, борьбу, за все ближайшее будущее народов, населяющих Россию.

Но мы не сомневаемся ни на минуту, что народ не отдаст власти своим врагам и, если понадобится, будет защищать ее до последней капли крови.

Учредительное Собрание

В виду особого внимания к Учредительному Собранию со стороны граждан, редакция помещает телеграмму об открытии его в таком виде, в каком получила: без начала и конца.

ПЕТРОГРАД, 5. І (ПТА). При выборе председателя за Чернова подано 244, против 151 голос. За Спиридонову 153, против 244. Центр и правыя встают и аплодируют, левая сидит. Свист.

Таким образом, Чернов избирается временным председателем.

Чернов входит на трибуну.

Чернов.

Граждане. Благодарю вас за то доверие, которое вы мне оказали. Хотя я прекрасно понимаю ответственность предстоящей мне обязанности (?). Необычайной трудности момент переживает русская революция. Никогда не было таким трудным наше международное положение. Русская революция родилась со словами мира на устах, мира, долженствующего прекратить ту войну, против которой впервые прозвучал мужественный голос социалистов Циммервальда (Смех левой. Возгласы: «Циммервальдист из Могилева. Аплодисменты правой).

К сожалению, доселе эти мирные лозунги не встретили того сочувственного отклика, который позволил бы положить конец кровавому кошмару. Тяжесть положения русской революции происходит от того, что эти лозунги раздались в самой экономически отсталой стране и ждут отклика от стран более передовых в гражданском и экономическом отношении. Тяжесть еще более усиливалась от того, что последние отчаянные попытки добиться мира показали нам, что торжествующий империализм на словах провозгласил наши мирные формулы, а теперь проявил свое внутреннее существо. Это было лишь тактическим приемом, чтобы привлечь русскую революцию на путь сепаратного мира, мира с германским империализмом, а затем, заключив сепаратный мир с русским государством, возложить все убытки за счет России. Россия же еще представляет для германского империализма страшного врага не силой своих штыков, а силой лозунгов.

Позвольте надеяться, что Учредительное Собрание России, как высший государственный орган, поднимет свой голос и пригласит на совещание социалистов всех стран. Собрание рассмотрит вопрос о том, где состояться этому конгрессу. Если этот конгресс соберется вновь не в нашей революционной столице, то причина этому будет не наша, а только соображения большего удобства и целесообразности собрать конгресс в нейтральной стране. До полной реорганизации необходимо создать могучую армию.

Еще вопрос предстоит решить. Россия должна из всех народов, ее населяющих, создать живое моральное и политическое единство. Учредительное Собрание уже воплощает это живое единство всех народов России. В том, что она из всех воюющих стран находится в самом тяжелом положении (Голос слева: «А вы больше саботируете)...

Дело революции должно углубиться творческим строительством. В земельной реформе должна осуществляться целиком воля многомиллионного государства (Возглас: «Опоздали»!

Раскольников с места: «А что вы делали, когда вы были министром?»). Учредительное Собрание своим социалистическим составом отражает волю народа к социализму (Голос слева: «Ренегат социализма»).

Перед нами сложнейшая задача организации производства, борьба с безработицей, улучшение транспорта, демобилизация и так далее. Учредительное Собрание вправе рассчитывать на поддержку всех слоев населения, всех его организаций, профессиональных советов, солдатских, рабочих и крестьянских депутатов (Возглас с места: «Наконец-то, советы вспомнили!»).

Право заседать здесь приобретено кровью многих поколений, погибших в этой войне. Предлагаю почтить их память вставанием.
Все встают.
    
На пост секретаря большинством правых эс-эров избирается Вишняк. Большевики и левые эс-эры своего кандидата не выставили.

Сибирская жизнь 1918 № 005 (9 января)

Исторический день 5 января

(Из записной книжки депутата)

5 января. По Петрограду с утра разъезжают автомобили-грузовики с матросами и красногвардейцами, вооруженными винтовками, револьверами, пулеметами, наводя страх на мирное население. Таврический дворец, в котором откроется Учредительное Собрание, словно зараженный чумой очаг, отрезан от остального Петрограда вооруженной охраной. Кое в каких местах красуются баррикады.

На углу Литейного проспекта и Шпалерной улицы баррикады из шпал, досок и какого-то хлама, воздвигнуты наспех и напоминали собой баррикады московского восстания в 1905 году. Тут же горит костер, искры от которого с треском взлетают в мерзлый воздух и, немного покружась, исчезают вместе с дымом на фоне серого неба.

В огромных лохматых папахах красногвардейцы и матросы, вооруженные с головы до ног, точно на бивуаке, в зоне неприятельского огня, полукругом расположились вокруг костра. Недалеко, в сторожке, по всем правилам военного искусства, пристроен пулемет, дуло которого зловеще направлено на Литейный проспект к ужасу спешивших прочь от опасного места петроградских граждан, уже порядком пострелянных за время революции.    

Шпалерная улица, приютившая у себя Таврический дворец, начиная от Литейного проспекта и до конца, обставлена вооруженным караулом тех же красноармейцев и матросов, в таких же огромных лохматых папахах, и так же вооруженных шашками, револьверами, ружьями, с подсумками, полными боевых патронов и ручными гранатами. В числе этой опричины многие с лицами, угрюмо свирепыми, точь в точь такими, каких бывало правительство Николая II умело подбирало для посылки с «серьезной» карательной экспедицией, в которой нужно было без дрожи, без малейших колебаний лиц и молодцевать пустить в дело и штык, и пулю, и саблю.

***********************

4 часа дня. Депутаты на местах. Ложа корреспондентов переполнена. Заняты и правительственные места большевистскими комиссарами, подкомиссарами см Лениным во главе. Хоры для посторонней публики переполнены. Однако, публика, при внимательном обзоре ее, далеко не похожа на ту разношерстную публику, которая обычно посещала Таврический дворец в дни заседаний там как Государственных Дум, так Совета рабочих и солдатских депутатов. Бросается в глаза ее знакомства между собой. Это все свои люди, судя по их обращению друг с другом.

Много красногвардейцев матросов, солдат. Во дворце эта публика появилась чуть ли не одновременно и замечательно единодушно дружно, точно по дирижерской палочке, реагировала на деловой ход занятий Учредительного Собрания. По символическим знакам Ленина и Крыленки, когда ораторы в своих речах делали выпады по адресу большевиков или выдвигали неприемлемое для них положение,- на хорах, во всех местах и углах в одно мгновение раздавался отчаянный вой, безудержный стук сапога или прикладами, кулаками и все это тонуло в душу раздирающем свисте.

Казалось, что на хорах не один, а сидят сотни соловьев, задача которых на смерть засвистать заседающих в Таврическом дворце корниловцев, соглашателей, калединцев и прочих «врагов" народа. Можно безошибочно сказать, что со всех фронтов и глубокого тыла полковые батальонные, ротные, эскадронные, батарейные, экипажные свистуны-знаменитости, некоторые с сиренами были тайными и перетайными декретами большевиков созваны в Таврический дворец для участия в решении государственных вопросов в день открытия Учредительного Собрания. Ведением собрания все время стремились распоряжаться моментами и распоряжалась публика и с хор, и с правительственных мест, кольцом окружавших председательскую трибуну. Нужны были дьявольские усилия нам эсерам, а в особенности председателю работать в таких условиях, сохраняя самообладание. Тем не менее, благодаря предвидения всего этого заранее, мы находили в себе силы, выдавливали из себя спокойствие, по крайней мере наружное.

Заседание медленно с  жгучей болью все-таки продолжалось, поставленные на обсуждение вопросы рассматривались, обсуждались. И этим самым разрушался план большевиков взорвать Учредительное Собрание в самом начале его работы. С потерей надежды сорвать работу при помощи площадной брани, крика, стука, свиста и сиренами и выстрелами, большевикам ничего не оставалось делать, как потребовать перерыва.

Перерыв объявлен. Кулуары заполнены матросами, публикой, депутатами, корреспондентами. Образовались митинговые кучки. Идет горячий спор, местами переходивший в брань. Матросы весь спор сводили к самосудам. С кем бы вы из них ни поговорили, ответ один: смерть буржуям, соглашателям, корниловцам, калединцам. Иной формы для разрешения больных вопросов они не знают.

— Всех бы их теперь перестрелять,— донеслась до меня фраза кучки матросов, составлявших караул дворца. И как бы в доказательство справедливости такого решения послышалась отборная площадная брань и красочный рассказ с смакованием кровушки о расстрелах офицеров на каком-то судне, на каком, к сожалению, я не мог расслышать. Да это и не важно, ведь матросы для охраны Таврического дворца были вызваны из сборных частей.  Ясно одно, что это были самые типичные самосудчики, для которых убийство ровно ничего не стоит, красноречивым свидетельством чему служит зверское убийство несчастных Шингарева и Кокошкина.

К концу перерыва, часа в два ночи, вместе со сведениями о большевистских расстрелах рабочих манифестаций, об убийстве крестьянского депутата Логвинова, Горбачевской и других разнеслась весть, что большевики покинули Таврический дворец, что за ними скоро уйдут левые эсеры. Усиленно заговорили о приказе автомобильному отделу заготовить ряд автомобилей для отправки в Кресты и Петропавловскую крепость всех эсеров-депутатов. Наспех очищались от некоторой части публики хоры, и к концу оставались одни солдаты и матросы в огромных папахах при том же оружии с торчащими из-за пазухи ручными гранатами. Кое где щелкали затворы. Увеличивалось число вооруженных матросов и в зале и около залы заседания. В последнем, в проходах, вплоть до председательской трибуны, из-за стены косматых папах блестели штыки, раздавалось бряцание оружия, иногда площадная брань.

Свирепо-суровые лица матросов и красногвардейцев напирали вглубь залы заседания, вплотную приближались к ораторской трибуне и, злобно посматривая из под огромных бараньих папах на ораторов, на председателя, на депутатов. С хор развязнее долетала до нас площадная брань матросов. Некоторые демонстративно прицеливались по депутатам, не менее демонстративно щелкая затвором. В воздухе все более и более пахло кровушкой; сгущалась атмосфера, росла нервозность, чему еще более способствовал голод.    

— Хоть бы какой-нибудь конец, нервничал депутат крестьянин, окидывая грустным взором зал. Ведь, это же не дворец, не заседание Учредительного Собрания, это каторжная тюрьма. Самая настоящая каторжная тюрьма, в которой я семь лет томился. Кандалов только на ногах не хватает...

Вопреки господствовавшему мнению левые эсеры не ушли с большевиками, не смотря на усиленный к тому призыв Калегаева, Штенберга, Спиридоновой и других комиссаров и полукомиссаров, крестьяне депутаты фракции левых эсеров категорически отказались уйти из Таврического дворца без разрешения вопросов о мире и земле. Но всему бывает предел, который и наступил для продолжения работы в такой отвратительно ужасной обстановке и натянутом, как струна, настроении. Выступавших ораторов почти не слушали, да и сами ораторы делали нечеловеческие усилия, чтобы говорить то, в осуществление чего они не верили, даже не верили уйдут ли они из Таврического дворца. Возможно, что их повезут в приготовленных автомобилях, или понесут на носилках. 

Многие из нас были близки к состоянию невменяемости. Даже из среды левых эсеров, чувствовавших себя господами положения, не находившихся в возможности ежеминутного расстрел, некоторые депутаты не выдержали.

Депутат Феофилактов, левый эсер, возмущенный вызывающим поведением по адресу нас, эсеров, своего товарища по фракции левого эсера Начинского, вне себя от ярости вскрикнув, мгновенно вскочил с своего кресла, в воздухе мелькнуло дуло браунинга... момент и разыгралась бы кровавая драма, к счастью быстро предотвращенная Карелиным, схватившим за руку Феофилактова. Завязалась борьба. Началась суматоха, бросились другие депутаты. И в этот страшный момент, с диким ревом, хватаясь за ружья, револьверы, лавина лохматых папах бросилась на нас. Я, в числе других товарищей, в первом ряду . Может быть от того, что я уже потерял возможность что-либо ощущать, может быть от иной какой причины, но в этот по-истине трагический момент ни я, никто из товарищей нашей фракции не пошевельнулся...  

Это свои!—кидаясь наперерез матросам, закричали левые эсеры, махая руками, хватаясь за штыки матросов, предотвратив этим великую кровавую драму.

Вооруженная банда, злобно сверкая саблями, как бы нехотя, с площадной бранью отхлынула назад. Защелкали затворы и на хорах, где все было готово, чтобы сразить корниловцев и соглашателей.

Наконец, ушли и левые эсеры, сделав красивый жест по адресу истинных выразителей воли трудового народа советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Их уход нас нисколько не удивил. Мы чувствовали, что мавр сделал свое дело и удалился. Конец большевистской комедии должны были разыграть оставшиеся с нами, вокруг нас и на хорах над нами матросы и красногвардейцы. Хотелось крикнуть: скорей делайте свое кровавое дело. Кое кто из оставшихся большевиков давал какие-то распоряжения страже. На хорах тоже шел о чем-то говор, как потом передавали—левые эсеры удерживали ретивую опричину от кровавой расправы с нами.

Около председательской трибуны появился рослый матрос. Голосом, не допускающим никаких возражений, потребовал немедленного прекращения заседания, так как уже шестой час и караул устал. Остальные матросы, с нахально вызывающим видом продвинулись еще далее вперед, начали занимать первые депутатские места.

Целью должна быть лысина вон того соглашателя, раздался с хор, вместе с площадной бранью, голос матроса, прицеливавшегося на одного крестьянского депутата. Продолжать заседание стало невозможно.    

И Учредительное Собрание закрылось...

Член Учредительного Собрания
Георгий Покровский.

"Труд", 25 января, (08 февраля) 1918 г., № 241

Еще по теме