Ратификация мирного договора

(Беседа с прибывшим из Берлина П. М. Петровым)

В ночь на 3 апреля возвратился в Москву из Берлина тов. П. М. Петров, ездивший в Берлин с официальным извещением германскому правительству о ратификации мирнаго договора Чрезвычайным Съездом Сов. Раб., Солд., Кр. и Каз. Депутатов.

В Берлине тов. Петров произвел обмен ратификационными грамотами, а также вел переговоры с германским правительством по всем вопросам, связанным с мирным договором и проведением его в жизнь.

Как происходил обмен грамотами

Наш сотрудник по прибытии Петрова в Москву беседовал с ним. Тов. Петров рассказал следующее:

В Берлине я пробыл 10 дней. Обмен ратификационными грамотами был произведен в пятницу 29 марта, в 8 час. веч. Протокол, составленный при этом германским министерством иностранных дел и измененный поправками, внесенными мною, был подписан и за печатями исполняющаго должность министра иностранных дел фон-Буше и моей вручен обеим сторонам.

Тут же был составлен по моему предложению дополнительный протокол, имеющий важное значение, скрепленный обоюдными подписями и печатями. В этом состояла формальная часть обмена ратификационными грамотами.

Немецкий мирный договор подписан премьером графом Гертлингом и Вильгельмом. Русская бумага, на которой напечатан договор, была с красной лентой, немецкая ратификационная грамота имеет шнур бело-краснаго цвета и заключена в желтую обложку, на которой изображение одноглавого орла.

Дополнительный протокол

В дополнительном протоколе сказано, что в виду отсутствия в момент обмена ратификационными грамотами представителей Австро-Венгрии, Болгарии и Турции, обмен грамотами произошел, по желанию германского правительства, пока только между Советской Федеративной Республикой и германским правительством.

Советским правительством послано официальное извещение Австро-Венгрии—Болгарии и др. правительствам о ратификации с нашей стороны мирного договора, и скоро произойдет формальный обмен ратификационными грамотами между ними и Советской республикой. С момента обмена ратификационными грамотами мирный договор вступает в силу.

Далее тов. Петров отметил, что обмену грамот предшествовала продолжительная дискуссия между сторонами.

Пребывание в Берлине

— Момент моего появления в Берлине,— сказал т. Петров,—совпал с обсуждением рейхстагом мирного договора с Россией. Мне была предоставлена дипломатическая ложа, оказавшаяся как раз над головами консерваторов.

Обсуждение договора в рейхстаге носило очень страстный характер. С одной стороны—консерваторы и часть национал-либералов, вообще пангерманисты, добивались передвижения границы вплоть до Пскова и Нарвы; с другой стороны независимые социал-демократы вели решительную атаку против всего содержания мирного договора, против действий германского правительства и действий буржуазных партий и социал-патриотов.

Независимые социал-демократы подвергли мирный договор легальной, строжайшей в самой резкой критике. Они характеризовали политику германского правительства по отношению к России, как разбой и грабеж. Они вполне солидаризировались с мирной программой российского пролетариата и требовали безусловного и решительного отказа от всяких аннексий, явных и скрытых.

Отношение берлинского общества

— Когда я,—сказал т. Петров,—в сопровождения трех вооруженных латышских стрелков по пути в Берлин прибыл к так называемой границе в Орше, меня встретили немецкие офицеры и по истечении непродолжительного времени предоставили свой паровоз для поезда, в котором мы в сопровождении немецкого офицера и доехали до Минска. Далее нас сопровождал адъютант генерального штаба до Вильны, там мы были приняты штабом армии и, наконец, в сопровождении двух офицеров направились в Берлин. На вокзале в Берлине я был встречен представителем министерства иностр. дел. фон-Янзеном.

С первого же дня моего пребывания я выступал в социалистических органах печати со статьями, в которых подвергал резкой критике политику германского правительства и излагал Советскую точку зрения. Я особенно старался ознакомить немецкое общество с политикой Советской власти и происходящими в России событиями.

Эти мои выступления были встречены очень живо широкими массами, и меня, с первого же дня пребывания в Берлине, осаждали корреспонденты различных органов печати. Беседу со мной поместил даже официозный „Норд-Деутше Алльгемейне Цейтунг". Кроме того, меня посещали представители различных общественных организаций. Все время моего пребывания в Берлине вызывало в широких кругах немецкого общества оживленный интерес к характеру русской революции, к программе и политике российской коммунистической партии (большевиков).    

(„Изв. Ц. И. К.“)

Рабочая и крестьянская Красная Армия и Флот 1918, №58 (103) (11 апр.)

Американский посол и германское правительство

Заявление американского посла Френсиса, сделанное им представителям прессы в Вологде не могло остаться незамеченным в Германии.

Народный Комиссариат Иностранных Дел получил следующую радиотелеграмму из Берлина:

Из Берлина № 9—22 III. 17 ч. 36 м.

Российскому Правительству Комиссариат по Иностранным Делам.

МОСКВА.

Согласно сообщению Петр. Тел. Аген. из Москвы 19—III. американский посол в России сэр-Рэнсис заявил нижеследующее:

Американское Правительство и американский Народ считает слишком глубокое чувство соучастия в благосостоянии Русского Народа, дабы выдать его, теперь в руки Германцев. Америка искренно интересуется освободительным движением в России и готова употребить все свои старания в защиту ея интересов, если храбрый и патриотический Русский народ отложит на время политические раздоры и начнет решительно и энергично действовать он сможет принудить неприятеля очистить захваченные территории и еще до конца 1918 г. добьется прочного мира для себя и всех воюющих. Мое правительство продолжает считать Америку союзницей России и мы готовы поддержать всякое правительство, которое бы пожелало оказать сильный отпор германским захватчикам.

Императорское германское правительство питает надежды, что Российским Правительством будет дан на это заявление,— которое в сущности является открытым призывом к возобновлению военных действий,— ответ, согласованный с заключенным мирным договором с центральными державами.

М-во Ин. Буше.

Германскому министерству иностранных дел

Берлин.

Приведенное Германским Министерством Иностранных Дел в радио 22-III. заявление Американского посла Фрэнсиса составляет лишь пересказ известного обращения президента Вильсона к Чрезвычайному Съезду Советов. В ответ на это обращение Съезд Советов 14 марта без возражений, при бурных аплодисментах собрания, принял следующую резолюцию:

«Съезд выражает свою признательность американскому народу и в первую голову трудящимся и эксплуатируемым классам Северной Америки Соединенных Штатов по поводу выражения Президентом Вильсоном своего сочувствия русскому народу, через Съезд Советов в те дни, когда Советская Социалистическая Республика России переживает тяжелые испытания.

Российская Социалистическая Советская Федеративная Республика пользуется обращением к ней президента Вильсона, чтобы выразить всем народам, гибнущим и страдающим от ужасов империалистической войны, свое горячее сочувствие и твердую уверенность, что недалеко то счастливое время, когда трудящиеся массы всех буржуазных стран свергнут иго капитала и установят социалистическое устройство общества, единственно способное обеспечить прочный и справедливый мир, а равно культуру и благосостояние всех трудящихся».

Народный Комиссариат Иностранных Дел считает единственно подходящим ответом на вопрос Германского Министерства Иностранных Дел ссылку на эту резолюцию, выразившую взгляды широких масс русского народа, представленных на Съезде делегациями своих Советов, то есть наиболее демократическим и непосредственным из когда-либо применявшихся способов представительства. В лице этих своих непосредственных представителей, при поименном голосовании 16 марта утвердивших Брестский трактат большинством 724 против 276 (при 118 воздерж.) трудящиеся и эксплуатируемые массы России сами постановили заключить мир с Германией. Никогда в истории столь широкие массы, столь глубокие слои общества не принимали политического решения, и не решали сами вопрос о войне и мире.

Трудящиеся, на которых с наибольшей тяжестью обрушиваются бедствия и лишения войны, которые испытывают ея трагические результаты несравненно острее других классов общества, с полным сознанием значения совершаемого ими акта, приняли решение о прекращении войны.

Народный Комиссариат Иностранных Дел полагает, что напоминание об этих фактах послужит вполне удовлетворительным ответом Германскому Министерству Иностранных Дел. Народный Комиссариат со своей стороны не может не указать, что продолжающееся наступление германских войск на юге России,—наступление перешедшее за границу чисто Украинской территории, не может быть согласуемо с принятый договором.

Мы повторяем свое предложение Германскому Правительству: высказаться определенно по вопросу о том, какие именно границы ставит это правительство Украинской Республике.

Известия Вологодского губ. совета раб., солд. и крест. деп. 1918 № 067, 2 апр (20 марта)

Еще по теме