По материалам периодической печати за ноябрь 1917 год.
Все даты по старому стилю.
Увольнение ген. Духонина от должности верховного главнокомандующего
ПЕТРОГРАД. (11 /XI). 7 ноября, ночью, совет народных комиссаров послал радиотелеграмму главнокомандующему Духонину, предписывая ему немедленно и формально предложить перемирие всем воюющим странам, как союзным, так и находящимся с нами во враждебных действиях.
Эта радиотелеграмма была получена ставкой 8 ноября, в 5 час. 5 мин. утра.
Духонину предписывалось непрерывно докладывать совету народных комиссаров о ходе переговоров и подписать акт перемирия только после утверждения его советом народных комиссаров. Одновременно такое предложение заключить перемирие было формально передано всем полномочным представителям всех союзных стран в Петрограде.
Не получив от Духонина ответа до вечера 8 ноября, совет народных комиссаров уполномочил Ленина, Сталина и Крыленко запросить по прямому проводу о причинах промедления. Переговоры велись от 2 до 4 1/2 час. утра 9 ноября.
Духонин делал многочисленные попытки уклониться от объяснения своего поведения и точного ответа на предписание правительства.
Когда предписание о перемирии было сделано Духонину категорически, он ответил отказом подчиниться.
Тогда именем республиканского правительства по поручению совета народных комиссаров Духонину было заявлено, что он увольняется от должности за неповиновение предписаниям правительства и за поведение, грозящее неслыханными бедствиями России, революции и армиям. Вместе с тем Духонину было предписано вести дело, пока не прибудут новый главнокомандующий и лицо, уполномоченное на принятие дел от Духонина.
Новым главнокомандующим назначен прапорщик Крыленко.
Новые „декреты“
Помешаем в виде документов следующие, полученные редакцией ночью, заявления Троцкого и Ленина:
I.
Председатель совета народных комиссаров Н. Ульянов обратился к верховному главнокомандующему со следующим приказом:
"Гражданин верховный главнокомандующий.
Совет народных комиссаров взял, по поручению Всероссийского Съезда Рабочих и Солдатских Депутатов, в свои руки власть, вместе с обязательством предложить всем воюющим народам и их правительствам немедленное перемирие на всех фронтах и немедленное открытие переговоров в целях заключения мира на демократических основах.
Сейчас, когда советская власть утвердилась во всех важнейших пунктах страны, совет народных комиссаров считает необходимым безотлагательно сделать формальное предложение перемирия всем воюющим странам, как союзным, так и находящимся с нами во враждебных действиях. Соответственное извещение послано народным комиссаром по иностранным делам всем полномочным представителям союзных стран в Петрограде.
Вам, гражданин верховный главнокомандующий, совет народных комиссаров поручает, во исполнение решения всероссийского Съезда Советов Рабочих и Солдатских Депутатов, тотчас же по получении настоящего извещения обратиться к военным властям неприятельских армий с предложением немедленного приостановления военных действий в целях открытия мирных переговоров. Возлагая на вас ведение этих предварительных переговоров, совет народных комиссаров приказывает вам:
1) непрерывно докладывать совету по прямому проводу о ходе ваших переговоров с представителями неприятельских армий;
2) Подписать акт перемирия только с предварительного согласия совета народных комиссаров.
Председатель совета народных комиссаров В. Ульянов (Ленин).
Комиссар по иностранным делам Л. Троцкий.
Комиссар по военным делам Крыленко.
Управляющий делами советов В. Бонч-Бруевич.
Скрепил: секретарь В. Горбунов."
7 ноября 1917 года.
II.
Л. Троцким 7 ноября послано послу французской республики в Петрограде следующее заявление:
«Господину послу французской республики. Сим имею честь известить вас, господин посол, что Всероссийский Съезд Совета С. и Р. Д. организовал 26 октября новое правительство Российской Республики, в виде совета народных комиссаров; председателем этого правительства является Владимир Ильич Ленин. Руководство внешней политикой поручено мне, в качестве народного комиссара по иностранным делам.
Обращая ваше внимание на одобренный Всероссийским Съездом Советов Р. и С. Д. текст предложения перемирия и демократического мира, без аннексий и контрибуций, на основе самоопределения народов,—честь имею просить вас смотреть на указанный документ, как на формальное предложение немедленного перемирия на всех фронтах и немедленного открытия мирных переговоров,—предложение, с которым полномочное правительство российской республики обращается одновременно ко всем воюющим народам и к их правительствам.
Примите уверение, господин посол, в глубоком уважении советского правительства к народу Франции, который не может не стремиться к миру, как и все остальные народы, истощенные и обескровленные этой беспримерной бойней.
Народный комиссар по иностранным делам Л. Троцкий".
Вопрос о мире
9 ноября в английском посольстве состоялось заседание представителей союзных держав,—передают «Известия» крестьянских депутатов.
—На совещании присутствовали: английский посол сэр Джордж Бьюкенен, американский сэр Френсис, французский Нулане, японский Усида, временно заменяющий итальянского посла советник посольства барон Каталини, бельгийский посланник Дестре, сербский Спалайкович, португальский Наталья Рейс, румынский Диаманди, греческий Кокламанус и дипломатический представитель Сиама.
На совещании обсуждались как циркулярная «нота» Троцкого, так и в особенности приказ Ленина верховному главнокомандующему ген. Духонину (начать мирные переговоры).
Последнему „приказу" представителями союзных держав придается особенно важное значение. Перемирие на русском фронте, если бы таковое и состоялось, несомненно, вызовет чрезвычайные последствия.
Решения посольского совещания носит секретный характер.
О мире
Мы имеем факт:
Большевики заключают с Германией, т. е. с воюющими с нами государствами сепаратный мир.
Мы подчеркиваем—большевики, а не правительство, ибо его нет у нас —оно свергнуто, а новая центральная власть не сконструирована, не образована.
И даже не все большевики—провинциальные вкупе с петроградскими, потому, что Ленин считает "предрассудком" отчитываться перед ними и их организациями, получать от них санкцию на свои действия, одобрения их. Вершат делами России несколько лиц или с сомнительной репутацией, или совершенно никому неизвестные, вроде верховного главнокомандующего прапорщика.
Еще недавно большевики заявляли, что с империалистическими правительствами заключать мира они не станут; они уверены, что, если не во всем мире, то, во всяком случае, в Европе скоро вспыхнет социальная революция, и мир большевиками—через головы правительств—будет заключен с восставшими народами.
На днях Троцкий бросил в темную массу великолепное, не бутафорское, что если мирные предложения России будут отслонены, то большевики, как один, встают на защиту ее.
Что же мы имеем в действительности? А то, что прошлые слова и пышные обещания—одно, а совершаемое большевиками в действительности—другое, ничего общего со сказанным не имеющее.
Большевики, захватив власть, обратились к правительствам—империалистическим, захватным, буржуазным—с предложением мирных переговоров... Одновременно, правда, обратились и к воюющим народам...
И правительства, и народы молчат... Правительства власти большевиков не признают.
"Министр иностранных дел" Троцкий через французского посла обратился к союзным правительствам с предложением начать мирные переговоры на всех фронтах. В ответ—ни звука.
Ни союзники, ни враги не отвечали.
Спрашивается,—встали большевики, как один, на защиту России, исполнили свое обещание—ничуть не бывало.
Верные себе, они параллельно, одновременно вели и другую "политику мира".
Верховному главнокомандующему ген. Духонину ими было поставлено и категорическое:
— Ультимативно требуем немедленного и безоговорочного приступа к формальным переговорам о перемирии между всеми воюющими странами как союзными, так и находящимися с нами во враждебных действиях.
Духонин ответил.
— Непосредственные переговоры с державами для нас невозможны. Тем менее возможны они для меня от вашего имени. Только центральная правительственная власть, поддерживаемая армией и страной, может иметь достаточный вес и значение для противников, чтобы придать этим переговорам нужную авторитетность для достижения результата. Я также считаю, что в интересах России заключение скорейшего всеобщего мира.
Этим ген. Духонин сказал: да, вам нужен скорейший всеобщий мир, но вопрос этот мы не имеем права обсуждать, тем 6олее—решать: у нас нет правительства, которое бы опиралось на страну и армию, в действительности представляло Россию и правомочно от имени ее выступало... При иных условиях Духонин, как честный человек и честный гражданин, отказался от «чести», предложенной ему захватчиками.
Развязка этого известна—его устранили и верховным главнокомандующим „произвели" прапорщика, изъявившего полную готовность служить Ленину и Троцкому и обнаружившему резкую большевистскую прыть.
С места в карьер он приступил к разложению армии.
Прапорщик Крыленко (он же верховный главнокомандующий) обратился к армии со следующим приказом:
«Солдаты! Дело мира в ваших руках. Вы не дадите контрреволюционным генералам сорвать великое дело мира, вы окружите их стражей, чтобы избежать недостойных революционной армии самосудов и помешать этим генералам уклоняться от ожидающего их суда, вы сохраните строжайший, революционный и военный порядок.
Пусть полки, стоящие на позициях, выбирают тотчас уполномоченных для формального вступления в переговоры о перемирии с неприятелем.
Совет народных комиссаров дает вам право на это.
О каждом шаге переговоров извещайте нас всеми способами. Подписать окончательный договор о перемирии вправе только совет народных комиссаров».
Здесь все подлинно большевистское: «вы сохраните строжайший, революционный и военный порядок» и вы же окружите генералов стражей, если они не захотят вести изменнические переговоры, если они не согласятся предавать армию, а вместе с нею и Россию. Это ли не призыв к самосудам.
Каждому фронтовому солдату, в сущности, предложено стать дипломатом и начать мирные переговоры: бросить ружья и заявить: «Мы заключаем мир». Это ли не преступное разложение действующей армии?
А главари большевизма говорили уже без обиняков, вслух, не скрывая:
— Война кончилась.
Командир отдельной части, получивший приказ от командующего округом о новом перемещении своей части, обратился к подп. Муравьеву (большевистскому покорителю Петрограда, Гатчины, юнкерских училищ) за получением наряда на необходимый воинский состав поезда.
Но Муравьев положил следующую резолюцию:
«Война кончилась. Заключается перемирие на всех фронтах. Приступите к немедленному расформированию части. Имущество сдать в те учреждения, откуда оно получено. Донести об исполнении приказа».
Определенно, ясно.
Спросите,—как же ваше обязательство перед союзниками—не только не заключать сепаратного мира или перемирия, но и не начинать без общего соглашения мирных переговоров?
— Предрассудки,—ответит «товарищ» Ленин.
И ответил уже: полученные телеграммы говорят нам о начатых большевиками сепаратных переговорах о мире с врагом.
В телеграммах мы читаем о перемирии на всех фронтах, но это только слова...
На западном и итальянском фронтах военные действия не прекращались. Союзники и не знали о наших «мирных» парламентерах, лишь на одном большев. участке нашего фронта осмелившихся от имени Ленина и Троцкого предложить Германии вступить в мирные переговоры на «всех фронтах».
Германское правительство их приняло и согласилось на переговоры, но, конечно, не на всех фронтах: оно в полном уме и твердой памяти, знает, что делает, расставляя перед большевиками свой хитроумный капкан: поймать нас и склонить на сепаратный мир.
Завтра уже никаких фиговых листков не будет: все станет ясно. Союзники потребуют от нас ответа за нарушение договора, а Германия ловко подсунет сепаратный мир...
Завтра мы будем стоять перед двумя грозными силами: перед союзниками, имеющими на нашем Дальнем Востоке наготове японские войска и флот, и перед Германией, в цепкие объятия которой нас, одураченных, обойденных, проданных в вековое рабство, будут толкать «народные комиссары» Ленин и Троцкий.
Главнокомандующий Крыленко благословит нас большевистской молитвой:
— Немецкий пролетариат идет с нами рука об руку...
В официальных кругах военного и морского ведомств отмечают совпадение обстоятельств—затишья на фронте и перехода власти в России к большевикам. Военный министр, прапорщик Крыленко, на вопрос одного из журналистов, чем объяснить затишье на русско германском фронте, почему немцы не воспользовались затруднительным положением России, ответил:
— Немецкий пролетариат идет с нами рука об руку. Немецкий пролетариат был осведомлен, что мы готовимся взять власть в свои руки. Немецкий пролетариат потому и не допустил, чтобы официальная Германия помешала нам осуществить столь большое дело.
Вот и получается, что официальная Германия в союзе с большевиками накинула на нас аркан и, словно баранов, ведет в свое рабство.
Жутко подумать, что результаты революции, светлых, радостных мартовских дней могут быть столь печальны и, столь глупыми, столь позорными: освободиться из одного рабства, чтобы попасть в другое—горшее, худшее.
Сепаратный мир
Как же встречено затеянное «народными комиссарами» в центре большевистского засилья, в горне «социальной революции»— Петрограде?
Достаточных сведений мы еще не имеем, но и те немногие газеты не большевистского—социалистического — направления отражают большую тревогу по поводу начатых большевиками сепаратных мирных переговоров.
Социалистический «День», выпустив номер от 10 ноября с крупным аншлагом на первой странице:
«Большевики заключают сепаратный мир с Германией», в нескольких статьях рассматривает новый акт колоссальной большевистской авантюры, которая чугунно могильной плитой ляжет над русской свободой.
В статье: «Ни минуты промедления» читаем:
— Прапорщик Крыленко, маленький, человек, никому неизвестный, ничем и никем не отмеченный, просто прапорщик Крыленко, именем Российской республики предлагает мир неприятелю, хозяйничает на всем протяжении государства и творит будущее великой страны.
Прапорщик Крыленко берет на себя смелость подводить итог мировой войне, подсчитать все испытания, которым подверглась Россия и оценить бесконечные жертвы, понесенные русским народом. Почему Россия должна держать ответ за какого-то случайного прапорщика, балаганного фокусника, который жонглирует ее честью и свободой?
Почему русская демократия должна молчаливо сносить оскорбления и унижения, когда именем этой демократии совершаются дела преступные и позорные?
Кто уполномочил прапорщика Крыленко быть выразителем всенародного стремления к миру; выступать ходатаем пред лицом врага и отстаивать интересы нации?
Кто? Неужели достаточно той власти, которая тяжелой артиллерией проложила себе дорогу к Зимнему дворцу и московскому Кремлю?
Неужели преступная авантюра должна быть изжита в сознании народной массы дорогой ценой, как падение государственной независимости, окончательное разложение России и низведение ее на степень не исторической нации?
Это невозможно, это граничит или с безумием народным, или с ужасом смертельным.
«Необходимый для России мир может быть дан только центральным правительством. Только центральная правительственная власть, поддержанная армией и страной, может иметь достаточный вес и значение для противников, чтобы придать переговорам о мире нужную авторитетность».
Талой ответ дал генерал Духонин прапорщику Крыленко. Такой ответ должна немедленно дать вся свободная Россия, вся демократия российская.
В статье: «Предатели России и германские агенты» говорится:
— Когда Ленин приехал в Россию и когда в руководимой им "Правде" началась бешеная травля союзников и проповедь братания с австро-германцами, в стране заговорили о 6ольшевистских, как о германских агентах.
Мы всегда утверждали, что, совершенно независимо от мотивов, которыми руководится тот или иной большевик, действует ли он, как фанатик, по невежеству, по тупоумию или по какому-либо другому побуждению, но объективно его деятельность идет на пользу германского империализма, что большевики готовят сепаратный мир с Вильгельмом.
С каким возмущением клеймили большевики эту мысль, как клевету.
Как они, революционеры, надеются только на мировую революцию, они мир будут заключать с восставшими народами через голову их империалистических правительств!
Они получили власть—дорогой ценой кровавой ценой—и — Ленин и Троцкий даже не пытаются войти с нашими союзниками в переговоры об общем мире. Они ставят наших союзников перед фактом начатия Россией сепаратных переговоров с врагами.
Большевики обращаются не к германско-австрийскому пролетариату, не к ротным, полковым, дивизионным и армейским комитетам воюющей с нами армии,—ибо их нет,—не к солдатам враждебной коалиции, а к военным властям неприятельских армий.
В тот момент, когда они шлют свою радиотелеграмму всем российским войскам и натравливают их против русских генералов, они предписывают солдатам войти в сношение с прусскими и австрийскими генералами.
Мы спрашиваем: если бы случайно на месте Ленина и Троцкого очутились платные агенты Вильгельма и Карла, могли бы они иначе исполнять волю своего господина?
Разве Вильгельм мог мечтать о такой блестящей конъюнктуре, когда Россия, порвав с союзниками, молит прусских генералов о перемирии и просит условий мира, заранее оговариваясь, что слова о демократическом мире только слова, а что «народные комиссары», готовы обсудить любые условия?
Если поступок Ленина, Троцкого и Крыленко не государственная измена, не предательство России, не служба германскому империализму—то я прошу мне объяснить настаивает автор статьи,—что вообще надо сделать, чтобы иметь право носить имя предателя России и германского агента?
Социалисты-революционеры оборонцы, в семье которых находится и «бабушка русской революции» Брешковская, выдала аттестат большевикам, на котором крупными буквами, огненным словом горит:
— Предатели.
Возьмите номер «Воли Народа» от 10-го ноября и увидите и прочтете статью. «Предательство»: Прочтете в ней, между прочим:
— Большевики выдали крупный вексель (обещание дать скорый мир), его надо оплатить и они чувствуют, что должны будут объявить себя банкротами. И вот делается последняя отчаянная попытка: предписание предложить немедленное перемирие. Г. г. Лениным и Троцким все равно рисковать нечем, в данном случае могут пострадать лишь интересы России, что, конечно, меньше всего может смутить этих величественных «интернационалистов».
Им во что бы то ни стало нужен мир, какой угодно мир и какою угодно целью купленный. Европейский пролетариат не восстал и большевикам больше ничего не остается, как вымаливать мир у императора Вильгельма. Они, конечно, уверяют, что их предложение преследует другую цель: «развязать рабочую и солдатскую революцию в Европе».
Но кто же поверит этой детской сказке?
Рабочие массы союзных стран жаждут скорого мира, но они все же ставят выше всего независимость и свободу своих отечеств, ради которых ими принесено столько кровавых жертв. И теперь, когда разбита Италия, когда, благодаря усилиям большевиков, Россия уже почти скинута с военных стратегических счетов, а Германия победоносна, угроза порабощения в более реальной и страшной форме, чем когда-либо, поднялась над их головами. Только невежественные фанатики или безумцы могут полагать, что при таких условиях рабочие в Англии, Франции и Италии поднимут восстание во имя немедленного мира.
Никаких шансов на такое восстание не может быть и в Германии. Германская империя победоносна, Россия, обессиленная и наполовину обезоруженная, лежит у ее ног, а германский пролетариат, как известно, достаточно вымуштрован и реалистичен. Ради прекрасных глаз Ленина и Троцкого он не пойдет на восстание, которое одновременно стоило бы ему страшных жертв и лишило бы империю плодов ее военных побед.
Предложение сепаратного мира...
— Это предложение—преступно, ибо, только идя нога в ногу со своими сильными союзниками. Россия может еще надеяться на более или менее сносные для себя условия мира. Порвав с ними, разоренная, истощенная, дезорганизованная, раздираемая кровавыми междоусобицами, она никакого сопротивления притязаниям Германии, как бы велики они ни были, оказать не в состоянии. Она сделается добычей реакционной Германской империи, которая может сделать с нею все, что пожелает.
Так будет, и этому нас ведут насильники народа, могильщики русской свободы...
Вместо независимости, свободы, над нашими рабскими головами распластается новый хищный орел—кровожаднее романовского— германский...
И будет делать с нами, с нашей родиной все это...
Еще по теме
| 