Материал из журнала "Нива" за октябрь 1916 года.

(Политическое обозрение)

Внутренний кризис в Греции развивается именно в том направлении, которое предсказывалось всеми вдумчивыми политиками. Германофильство короля Константина, резкое расхождение короны с национальными требованиями создало такое запутанное политическое положение, единственным выходом из которого могла быть только революция. После того, как правитель так откровенно изменил своему народу, народ отверг своего правителя.

В Греции в настоящее время совершается легальнейшая из революций, которые знает всемирная история.

Гениальный политик,—эллинский Кавур,—Венизелос, ставший во главе народного движения, сумел облечь ее в самые законные формы и обосновать на бесспорных началах национально-государственного права. В сущности в роли революционера и нарушителя государственного порядка выступает сам германофильствующий и болгарофильствующий король, окруженный предательской камарильей, народные же вожди в лице Венизелоса, начальника греческого флота адмирала Кундуриотиса, начальников сухопутных войск, ставших на защиту греческой территории от болгарских захватов, идут не против особы и власти короля, а только против его антинациональной политики.

Временное правительство, к которому уже примкнули значительные морские и военные силы, население всех островов, весь салоникский округ и общественное мнение всей Греции, в своих обращениях к народу изъявляет полную готовность беспрекословно подчиняться королю, как только он приступит к исполнению своей священной обязанности—охранять греческую землю от вторжения болгарских завоевателей.

Манифесты Венизелоса—верх строгой тактичности и блестящего государственного ума. Читая его, становится уже не страшно за будущее народа, выдвинувшего из своих недр такого вождя и понявшего необходимость слушаться его голоса. Как бы ни было трудно, сложно и запутано внутреннее и внешнее положение Греции, созданное деспотизмом короля Константина, гений Венизелоса сумеет найти благополучный выход и спасти страну от угрожающей ей гибели. Воззвание, обращенное к греческому народу, составлено в сильных и патриотических выражениях, нисколько не враждебных королю, но настойчиво напоминающих ему о лежащем на нем высоком долге перед нацией и страной:

„Граждане Греции!

Чаша переполнена. Вследствие личной политики короля, Греция потеряла своих друзей и доверилась врагам. Для восстановления национального единения и спасения от национальной смерти необходимо выступить вместе с Сербией и с державами-покровительницами против германской гегемонии в Европе и болгарской гегемонии на Балканах.

„Мы будем счастливы, если король решит в последнюю минуту стать во главе народных сил; но, пока этого нет, народ должен сам выступить заодно с союзниками, поэтому мы принимаем обязанности, врученные нам народом, и обращаемся ко всей Греции с просьбой о поддержке. Раз государство изменяет своему долгу, то сама нация должна исполнить этот долг".

Извещая население об образовании в Кансе временного правительства, Венизелос и адмирал Кундуриотис призывают критские власти по-прежнему исполнять лежащие на них обязанности, ничем не нарушая правильного течения общественной жизни, но рекомендуют впредь обращаться по всем делам, вместо афинского кабинета, к новому правительству.

Это воззвание имело огромный успех и сразу предрешило полную победу национального движения. Все греческие войска, расположенные на острове Крите, за единичными исключениями, немедленно присоединились к национальному правительству. Под его знаменами тотчас же собрался целый корпус в 30 тысяч добровольцев. Добровольческие отряды стали образовываться по всем городам Греции и присоединяться к армии союзников, ведущей борьбу с немцами и болгарами.

Греческий народ стал активным участником войны с болгарами в то время, как официальная Греция, в лице короля Константина и его приспешников, ведет с ними дружбу, сдает им крепости с гарнизоном и пушками. Афинскому кабинету грозит полная изоляция от страны. На короля и министров никто не покушается, но в то же время и никто их не слушает, никто к ним не обращается. Общественная и политическая жизнь Греции совершается без них, течет мимо них. Они остаются какими-то никому ненужными придатками без власти и значения. Власть, разошедшаяся с нациею, аннулирует самое себя. Она грозит сторонникам Венизелоса арестами и наказаниями, но никто не исполняет ее приказов, и они не приводятся в действие, оставаясь бесплодными и безрезультатными.

Ее опора, ее рычаг, ее орудие—армия - служит уже не ей, а ее противникам. Если бы, с помощью нанятых на немецкие деньги банд, афинские экс-властители даже дерзнули бы принять какие-нибудь меры физического характера, они встретили бы против себя прекрасно организованные военные силы. Хотя болгарофильство Константина и вело Грецию прямою дорогою к гражданскому междоусобию, но кровавого междоусобия, вероятно, к огорчению немцев, все-таки не состоится: афинское правительство будет подавлено сознанием своего полного бессилия и ничтожества. Всякая попытка кровавых воздействий заранее обречена на неудачу уже по одному тому, что от союзного флота всецело зависит снабдить сторонников согласия и снарядами и продовольствием, а наемников Вильгельма оставить безо всего и принудить к полной капитуляции. Всего вероятнее, что до открытой борьбы и не дойдет. Немыслимо сопротивляться ясно сознанной и решительно выраженной воле народной.

Торжество Венизелоса красиво именно тем, что оно совершенно бескровно, достигнуто не физическими, а чисто-моральными средствами. Он одержал над своими врагами, афинскими германофилами, — нравственную победу. Королю остается или „подчиниться или удалиться", или пойти вслед за народом или искать убежища за пределами родной страны. Не даром в газетах уже появились слухи о предполагаемом его переезде в Царьград. От его решения в последнюю минуту будет зависеть судьба всей династии. Покинув страну, он навсегда сойдет с исторической сцены и навеки останется виновником гибели почти двух миллионов сербов, изменнически преданных им, вопреки договору, на растерзание болгарам и немцам. Есть грехи, для которых нет ни прощения ни забвения. Для того, чтобы помочь своему шурину, Константин не задумался поставить на карту судьбу и Сербии и Греции. Его жертва была напрасной.

Император Вильгельм имеет много сторонников на тронах Европы. Но странное дело: те правители, которые пытаются спасти его, сами неизменно становятся на краю гибели. Такова судьба турецких властителей и болгарского царя Фердинанда. Судьба обрекает на уничтожение все, что служит обреченному судьбой. Божье благословение удачи и счастья в бою почиет только на тех, кто является орудием Божьей казни, чье торжество несет миру обновление жизни, возвещает народам светлое царство свободы и права.