Все советы прапрабабушки взяты из старых газет и журналов.

Обращаю Ваше внимание на то, что все предлагаемые советы и рекомендации основаны на взглядах того далекого времени. Прежде, чем принимать их к исполнению, рекомендую хорошенько подумать и посоветоваться со специалистами.

Помните вы эту красивую тираду Селимены из «Мизантропа», с которой она обращается к Альцесту, затронутая его упреками по адресу злословцев, «добрых друзей при Дворе»; она в свою очередь осуждает «господина с зелеными лентами».

«Да надо ж возражать! Вы этого не знали?
Нет, с большинством Альцест не будет заодно:
Нам надо показать, во чтобы то ни стало,
Что нам природою дано
Противоречия начало.
....................................
Противоречие Альцесту так приятно,
Что мнение—его, но сказано другим,
И уж Альцест кричит, что мнение превратно.
Мольер.

Немного найдется таких сцен, как эта, в которых бы так ясно проглядывало тайное желание автора изобразить Мизантропа симпатичным, ибо и его мизантропия, и дух противоречия происходят от избытка благородства, его пылкое сердце возмущается, страдает от того, что род человеческий не таков, каким он должен быть по его мнению, его правдивый ум протестует против злословия и лести. Но этот дух противоречия во вкусе Альцеста нередко бывает  лишь искажением  справедливости.

Ведь абсолютно совершенными человеческие суждения быть не могут, в  каждом из них строгая правда найдет слабое место.
Мы видим только одну небольшую сторону всех вещей; на все мы смотрим с нашей точки зрения, зависящей от нашей природы, от склада ума, от наших наклонностей и симпатий, и всем, что ускользает из сферы этих наклонностей и симпатий, мы невольно пренебрегаем, произнося о данной вещи частный приговор, т. е. то, что называется мнением. Поэтому, даже если мы правы, мы все-таки не абсолютно справедливы.

Вот, напр., возникает спор о цвете ткани: один считает ее серой, другой утверждает, что это—цвет мой. Девять из 10 согласятся с тем, что ткань—серого цвета, и, все-таки, если ее разглядеть хорошенько, то можно ясно различить фиолетовый оттенок.

Следовательно, обе стороны неправы; точное определение будет таким: ткань серая, но с фиолетовым оттенком, мнения обоих споривших грешили против правды, но в равном направлении.

Так-то вот и возникают споры, а если противники начнут при этом язвить друг друга, то простой спор легко переходит в ссору, в крупное недоразумение.

В области политики он называется оппозицией и приносит большую пользу. В ней стремятся больше одержать победу над противником, чем сохранить расположение своих сторонников. И правительства прежде всего стараются не только ответить на нападки на него, но и предупредить их. Но даже в этом виде в частной жизни дух противоречия дает те же результаты и оказывает ежеминутно ценные услуги, не для наших противников, но для нас самих.

В области отвлеченной и в области теории, в силу естественной реакции, дух противоречия заставляет нас твердо отстаивать наше мнение, помогает быстро находить веские доводы в его защиту. Часто при начале разговора мы еще не совсем уверены, не представляем себе вполне ясно «чего», а главное «почему» мы чего-нибудь желаем, но как, только нам начинают возражать, мы спешим защититься, и на помощь нам сразу является целая масса доводов. Только в этот момент мы убеждаемся, насколько правы и как много мы имеем причин на это. Мы оказываемся в положении ораторов на публичном собрании, которые никогда не бывают так красноречивы и убедительны, как если им приходится опровергать возражения противников.

В общем, люди противоречащие оказывают столько же услуг, как и люди спокойные и благоразумные. Но дух противоречия, который заставляет нас быстро подыскивать меткие возражения, действует как сильно возбуждающее средство и, как таковое, может быть очень опасным, если им злоупотреблять. Противоречие систематическое, которое невозможно ни объяснить, ни извинить, есть уже просто упрямство, признак ума очень ограниченного, о него разбиваются все разумные доводы.

Вечное и беспричинное «нет» бесплодно и раздражает. К сожалению, есть семьи, где никто друг с другом почти не разговаривает из страха встретить противоречие каждому слову, каждому малейшему желанию. А есть и такие, где одна сторона всегда нарочно высказывает противное тому, чего она на самом деле желает, и таким образом достигает цели.

Нет ничего неприятнее и скучнее, как эти вечные споры! Такой дух противоречия вносит разлад между друзьями, делает невыносимой жизнь супругов, но больше всего зла он приносит юным, неустановившимся детским умам. Дети переносят этот дух противоречия из области идей в факты— они практикуют его. Вот где зародыш непослушания. Ребенок, зараженный этим недугом не будет слушаться, хотя бы дело шло о его здоровье, о его учении, нравственном развитии, даже об его удовольствиях, лишь бы поступить наперекор воле родителей зато есть и мамаши, которые пользуются этим недостатком и заставляют слушаться себя хитростью, запрещают нарочно то, чего желают добиться от ребенка.

Грустный и неразумный прием воспитания! он только коверкает нравственное чувство ребенка и уничтожает здравый смысл.

Чаще всего, однако, дети спорят и не слушаются машинально, сами того не замечая, в силу привычки, и эта скверная привычка, надо сказать, приобретается ими весьма быстро. И кроме непослушания мало таких недостатков, которые бы привычкой развивались так же успешно, как и врожденными наклонностями. Постараемся же в детях развивать привычки противоположного свойства, научим их обдумывать и объяснять их ответы и поступки, заставим работать их ум, будем влиять на их самолюбие, на их чувствительность.

За разными исключениями даже самые упрямые детские головы, в сущности, имеют мягкий ум; правильная гимнастика ума всегда принесет такие же хорошие результаты, какие приносит физическая гимнастика, выправляя и укрепляя слабое, искривленное тело ребенка.

Елена М.

Еще по теме