Гибель Петрограда

Еще совсем недавно большевики были самыми ярыми противниками тайной дипломатии. С необычайной резкостью и страстностью они требовали от Временного Правительства опубликования секретных международных договоров, хотя последние были уже секретом полишинеля.

Но большевики стали столь же решительными сторонниками тайной дипломатии, как только очутились у власти.

Две недели назад в Бресте они, «не обсуждая» подписали мирный договор с немецкими, австрийскими, болгарскими, турецкими империалистами, а 3 марта в Москве этот договор ратификовали. К мирному договору они приложили штемпель рабочих, солдат и крестьян.

Однако, ни те, ни другие, ни третьи, ни подписавшие в Бресте, ни ратифицировавшие в Москве, ни те, от имени которых эти оба акта совершены, своевременно не знали содержания договора, не знали, к чему был приложен штемпель. Большевики решили судьбу трудовой России, не спрашивая на то ее согласия, не говоря почти ничего о том, какую именно судьбу они ей приготовили. Ибо полный текст мирного договора опубликован уже после его ратификации.

В великом смятении продолжает пребывать и теперь петроградский пролетариат. Даже насчет своего завтрашнего дня он питается слухами, догадками, отрывками сведений, проникающих в придушенную печать.

То ползут тревожные слухи об оккупации Петрограда немцами, то выясняется полная вздорность этих слухов. То решительно заявляет власть предержащая, что рабочие не останутся без работы и денег, то приказывает вывертывать из станков винты и подшипники.

Но, каково бы ни было содержание только что утвержденного мирного договора ясно одно, что судьба Петрограда предрешена и предрешена надолго. Петроград волею большевистской власти стал первою жертвою, принесенною на на алтарь германского империализма. Отныне он—ближайшая немецкая колония. И торжественное объявление Петрограда трудовой коммуной—слишком слабое утешение для столичного пролетариата.

Значение Петрограда для всей России не только в том, что он—столица России, что здесь сосредоточились все центральные правительственные учреждения, что он—действительно окно в Европу, что он—центр нашей культуры и цивилизации. С точки зрения рабочего класса, Петроград представляет сугубую общественно-политическую и экономическую ценность потому, что доселе он был действительным центром русской промышленности и торговли.

Здесь, на берегах Невы, нашла себе место лучшая часть русской металлургической промышленности. Петроградский промышленный округ—первый потребитель и главный распределительный пункт всего американского хлопка, ввозимого в Россию. Петроград—тот пункт, через который вывозились заграницу русские товары, ввозились продукты производства иностранной промышленности.
Российский капитализм принял свойственные ему черты и качества, как положительные, так и отрицательные, прежде всего здесь, в Петрограде.

Но здесь же впервые ясно и отчетливо определилось классовое самосознание русского рабочего, началась его систематическая, упорная борьба с полицейским, самодержавным государственным строем с одной стороны, и с капиталистической эксплуатацией его трудовых сил—с другой стороны.

Петроградский пролетариат был действительно революционным авангардом всего русского рабочего движения. Он творил формы и приемы классовой борьбы на русской почве, он давал сигналы для выступлений рабочих других промышленных центров России, он шел всегда впереди.

Первую и лучшую страницу в истории Великой Русской Революции написал своей кровью Петроградский пролетариат.
Но как только немцы заняли Моон-Зундский архипелаг—судьба Петрограда стала уже предрешенной.

Занятие немцами всего финского побережья до Нарвы сделало Петроград окончательно добычей немецкого империализма.
Прямая оккупация Петрограда в торгово-промышленном отношении была бы даже излишней.

Отныне единственное окно из России в Европу загорожено немецкими пушками. Без их позволения ни одно судно не может подойти к Петрограду, ни выйти из него.

Все заводы, работающие на военное и морское ведомство, должны или эвакуироваться или закрыться. Первое при большевистской бестолковщине немыслимо, второе большевиками производилось и помимо требований стратегической обстановки.

Да и бессмысленно на самой границе, под боком у немцев, изготовлять военное снаряжение.

Вся петроградская промышленность питалась главным образом английским углем. Очевидно, этого теперь не будет.

Железо и часть топлива петроградские фабрики и заводы получали с юга, из Донецкого бассейна. Скоро будет закрыт и этот источник. Заключая сепаратный мир с Украиной, немцы, конечно, имели в виду прежде всего ее огромнейшие естественные богатства. Железо и уголь Донецкого бассейна будут питать австрийскую, германскую, румынскую, но не петроградскую промышленность. Металлургические заводы Петрограда обречены на скорую и неминуемую гибель. Если они и будут некоторое время держаться, то лишь постольку, поскольку это выгодно для германского капитала.

Под угрозой скорой и неминуемой гибели стоит и текстильная промышленность всего северо-западного Петроградского района. Американский хлопок принужден будет идти в Россию не через Петроград, сквозь строй немецких пушек, а иными путями и питать собой иные промышленные центры.

Петроградская промышленность доживает последние дни.

С падением промышленности—естественно распылятся силы петроградского революционного пролетариата. Часть его уйдет в глубь России и рассеется по разным углам, по мелким промышленным районам. Часть петроградских рабочих останется на месте, но на все его социалистические вольности немецкий капитал положит свое решительное «табу».

И он, обессиленный, обескровленный, не в состояния будет сопротивляться этому «табу», на радость его врагам. Таковы первые, общие результаты большевистской политики для петроградских рабочих и Революционной России.

«По делам их судите их».

Д. Раков.

Дело народа 1918, № 003 (24 (11 марта)). - 1918.

Еще по теме