Почему церковь молчит?
Австро-германский империализм заставляет нашу страну подписывать позорнейший мир, который когда-либо знала история, и теперь вероломно движется с неудержимою силою на нашу столицу, готовый залить кровью всю нашу отчизну, отнять наши поля, наш труд и нашу свободу.
А церковь?
А русская Церковь позорно молчит...
«Отчизна в опасности!»—громко провозгласила Советская власть, чуткая к горю народному. Она трезво, безбоязненно и откровенно посмотрела в глаза опасности и, обращаясь к русскому народу сказала:
«Неужели русский народ, свершивший столько славных деяний на протяжении истекшего года; народ, не только низвергший монархию, но и поразивший свою буржуазию, и впервые в истории захвативший власть в свои руки на пространстве величайшего в мире государства; народ, впервые совершивший социальную революцию и смело приступивший к переустройству общества на социалистических началах,—неужели этот народ, в виду смертельной опасности, грозящей всем его завоеваниям, не найдет в себе достаточно энергии, чтобы железной рукой отстоять свою свободу и счастье?
И, уверенная, что русский народ, его трудящаяся масса, поймет тягость и страшную опасность момента, Советская власть твердо решает—стоять крепко на своем славном посту, на который ее поставили история, и обращаясь к стране, говорит:
—Все мы и каждый из нас, каждый русский рабочий, крестьянин, солдат, матрос и казак отдаст все свои силы и, если нужно, свою жизнь, чтобы отстоять социалистическую Россию, надежду всех трудящихся всего мира...
А русская церковь?
А русское духовенство, русское монашество позорно молчат!..
«К трудящемуся населению всей России» —обращает свой голос Совет Народных Комиссаров в минуту опасности и мужественно говорит, что считаясь с настроением истощенной русской армии, а также с состоянием всей страны, и, в особенности, ее продовольственных и транспортных средств, Совет сделал новую попытку приостановить наступление солдат Гогенцоллерна, выразив согласие подписать предъявленные неприятелем условия мира, что он сделал тягчайший шаг, чтобы ценою величайших уступок, спасти страну от окончательного истощения, и революцию от гибели, но враг не довольствуется и тою ценою, которую он запросил, и стремится овладеть, как можно, большим количеством новых важнейших позиций на русской территории, стремится сломить Советскую власть, отнять землю у крестьян, остановить власть помещиков, банкиров и монархии.
И Совет Народных Комиссаров призывает все местные Советы и армейские организации приложить все силы к воссозданию армии, а русских рабочих, крестьян и солдат —строиться в ряды Красной гвардии и дать отпор злому врагу.
—Пусть знают наши враги—извне и внутри,—что завоевания революции мы готовы отстоять до последней капли крови —
так заключает свое обращение к трудящейся России Совет Народных Комиссаров, пребывая на страже всех интересов нашей отчизны.
А церковь?
А русский православный московский собор, вся русская церковь —позорно молчат!..
«Товарищи! Граждане!»
—восклицает верховный главнокомандующий Н. Крыленко.
— «Все к оружию! Все на защиту революции! Борьба не на жизнь, а на смерть, беспощадная борьба, в которой нет отступления, нет отходов, в которой есть либо смерть, либо победа...»
А русская церковь?
А русская церковь позорно молчит?..
Но всегда ли молчала русская церковь?
Не поднимала ли она своего голоса во дни общественных бедствий, в тяжелые дни нашей родины?
Да,—она поднимала свой голос! Были годины, когда русская церковь, в лице ее Синода и ее иерархов, громко возвышала свой голос...
Вспомним хотя бы самые первые дни этой злосчастной войны; перенесем наше внимание за четыре года назад, и мы увидим, как отозвался Синод на начало войны:
В первый же день 20 июля, 1914 года после объявления в Зимнем дворце манифеста о войне с Германией, Синодом было совершенно в Казанском соборе торжественное молебствие о даровании победы российскому воинству.
Затем, в 7 часов вечера, того же дня состоялось экстренное заседание Синода, на котором были приняты разного рода мероприятия, вызываемые возникающими из начала войны потребностями. И прежде всего, Св. Синод принял за основание, что каждый из духовенства и мирян должен, без всякого промедления предпринять все зависящие от него и ему доступные способы и меры к содействию успешному окончанию войны, ради блага отечества!..
А далее—монастыри, церкви и православная паства были призваны к пожертвованию на врачевание раненых и больных войной и на вспомоществование семействам призванных на войну.
Для этой цели был установлен во всех церквах постоянный кружечный сбор за каждым богослужением.
Монастырям, общинам и всем духовным учреждениям предложено было отвести и приготовить под лазареты для раненых и больных войной все свободные и могущие быть свободными помещения, и затем, поддерживать эти лазареты во все время надобности в них.
Мужские и женские монастыри и общины приглашены были к подыскиванию и подготовлению способных и благонадёжных лиц к сформированию персонала для ухода за ранеными и больными лицами, как в самых обителях, так и в других местах, если бы это понадобилось, по распоряжению управления Красного Креста.
Монастыри, общины и все верующие призваны были к содействию деятельности лазаретов личным трудом—путем заготовления предметов лазаретного инвентаря. Все православное население призвано было иметь особливую заботу об облегчении печали и улучшения материального положения жен и детей лиц, призванных в войска и обязанных покинуть свои семьи. К духовенству обращен был призыв располагать в своих поучениях свою паству к содействию всеми мерами и способами успеху войны и облегчению участи лиц, так или иначе от нее потерпевших.
Наконец, все призваны были забыть взаимные несогласия, ссоры, распри и обиды, крепкою стеною сплотиться и бодро идти на защиту отечества—всеми способами, всеми мерами, какими кому предназначено и указано, не щадя, по примеру славных своих предков, своих сил, своего достояния, и даже жизни...
Тогда речь шла о войне хищнической, грабительской, войне, в которую втянул Россию царизм, и—пастыри ее благословляли,—теперь, когда дело идет о защите завоеваний рабочих и крестьян от натиска германской белой гвардии, пастыри молчат.
Позор!..
Вениамин Славский.
Известия Вологодского губ. совета раб., солд. и крест. деп. 1918 № 055, 3 марта (18 фев)
|
