По материалам периодической печати за декабрь 1917 год.

Первое заседание в Брест-Литовске

8 (21) декабря
Первое пленарное заседание мирной конференции в Брест-Литовске в субботу 21-го декабря 1917 года.

Заседание открывает в 4 часа 24 минуты генерал-фельдмаршал принц Леопольд Баварский следующею речью:

„Ваше Высочество, Ваши Превосходительства, Господа, прежде всего я хотел бы приветствовать Вас господа, в моей главной квартире в качестве гостей. Стараниями тех, которые сегодня здесь собрались, удалось после трех с половиной лет войны остановить ее заключением перемирия. Я надеюсь, что делегатам трех союзных держав могущественной Республики удастся довести переговоры до такой стадии, что в кратчайший срок мы окажемся перед лицом мира, несущего счастье народам.

Я полагаю, что выражу общее мнение, если попрошу Его Высочество Ибрагима Хакки Пашу по старшинству пока принять председательствование на этих переговорах. От всего сердца желаю, чтобы работы, которые Вас, Господа, теперь здесь ожидают, вскоре привели к счастливому концу".

После этого принц Леопольд Баварский прощается с присутствующими уполномоченными.

Ибрагим Хакки Паша занимает место председателя и обращается к собранию с речью.

"Господа, я очень благодарен за то, что Е. К. В. Главнокомандующий дал мне возможность председательствовать на Вашем первом заседании и я благодарю Вас за то, что Вы приняли это предложение—Для меня высокая честь и особая радость—быть председателем на этом первом заседании мирной Конференции делегатов пяти держав, и я надеюсь, что Ваши старания скоро принесут столь желанный мир между Россией, Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией.

Я приветствую всех делегатов пяти держав и в особенности делегатов Российского Правительства, которое имело мужество провозгласить перед лицом всего мира принципы гуманности. Господа, мы здесь гости Германского Правительства, желания которого Е. К. В. здешний Главнокомандующий выразил так любезно, в качестве его представителя. Я убежден, что действую в согласии с Вами и, если выскажу Е. К. В. нашу самую искреннюю благодарность, думаю также не разойдусь с Вашими желаниями, если предложу, чтобы Его Превосходительство фон-Кюльман, полномочный Германский Представитель, принял председательствование".

Статс-секретарь фон-Кюльман принимает председательствование.

"Ваше Высочество. Милостивые Государи.

Для страны, которую я здесь представляю и для меня самого является высокой честью по предложению Его Высочества Великого Визиря Хакки-Паши и согласно Вашего решения председательствовать на сегодняшнем первом совещании, на котором сошлись представители союзных держав с делегатами русского народа, чтобы положить конец войне и восстановить состояние мира и дружбы между Россией и представленными здесь державами.

Не может быть речи о том, чтобы в начатом теперь совещании условия мира были выяснены до малейших деталей, скорее нам предстоит определение главнейших принципов и условий, при которых мирные и дружественные сношения, особенно в культурной и хозяйственной областях, смогут быть вновь возобновлены в ближайшем будущем, а также и обсуждение лучших средств, которыми можно было бы залечить раны, причиненные войной.

Наши переговоры будут исполнены духом примирительного человеколюбия и взаимного уважения. Мы должны считаться с одной стороны с тем, в чем выразилась история, чтобы не потерять твердой почвы фактов под ногами, с другой же стороны, мы должны руководиться теми новыми и великими принципами, на почве которых собрались присутствующие здесь. Я считаю себя в праве отметить, как предзнаменование счастливого окончания наших переговоров, то, что они происходят под знаком того праздника, который в течение многих столетий обещал мир на земле тем, которые преисполнены хороших намерений. Я позволяю себе открыть сегодняшнее заседание выражением желания, чтобы нашим работам было суждено скорое и успешное продолжение.

Позвольте теперь перейти к самому порядку дня.

Прежде всего я хотел бы упомянуть о нескольких формальных пунктах. Первый из них касается,—это маленькая формальность, но она необходима, определения порядков рангов. Для этого я предлагаю, чтобы по примеру прежних подобных заседаний, придерживались инициалов соответствующих стран, в порядке, в коем они следуют в латинском алфавите, например: Австрия, Болгария (принимается). При прежних конференциях поступали таким же образом.

Второй вопрос, это вопрос о председательствовании. Я предложил бы, чтобы мы, не руководствуясь прецедентами, приняли бы председательствование для представителей всех представленных здесь держав. Согласны ли Вы с этим предложением (принимается).

Следующий формальный пункт, пункт о языке переговоров. Я предложил бы, чтобы при переговорах были допущены, как равноправные, языки всех представленных здесь стран. Сами мы будем вести переговоры, по примеру переговоров о перемирии, на немецком и русском языках. Имеется ли и по этому поводу общее согласие?"

Е. В. Ибрагим Хакки-Паша:

„Ваше Превосходительство, я думаю, что можно говорить и по-французски“.

Статс-Секретарь фон-Кюльман:

„Да, и по-французски, только тогда нужно заботиться, чтобы это было переведено. Французский язык допустим, как язык интернациональный, к тому же он признан дипломатическим языком.

Затем, я хотел бы коснуться и вопроса о способе переговоров. Поскольку обсуждаются общие принципы и темы, которые одинаково интересуют все представленные здесь державы, я хотел бы предложить обсуждать их в пленарном заседании, как сегодняшнее.

Однако, когда мы покинем почву общих принципов, явится необходимость в переговорах одной державы с другой, например, Болгарии с Россией, Турции с Россией. Для этих переговоров я предложил бы применить несколько меньший аппарат совещания, прежде всего для того, чтобы дать возможность заседать одновременно двум или трем совещаниям и, таким образом, не слишком затянуть переговоры, разумеется от случая к случаю следует решать путем обсуждения, требует ли тема стоящая в программе настоящего заседания общего обсуждения или частичных переговоров.

Таким образом, формальная часть, поскольку она подлежала сегодня разрешению, согласно предложению, разрешена. Я позволю себе с разрешения высокого собрания просить господина председателя Русской делегации выразить нам в главнейших чертах, те руководящие мысли, которые по его мнению и мнению его делегации, должны быть положены в основу наших работ

Товарищ Иоффе:

„прежде, чем перейти к изложению положений, доставляемых Российской делегацией, я бы хотел, в связи с формальными вопросами, здесь возбуждаемыми, сказать несколько слов. Со стороны Российской делегации есть еще одно предложение. Мы считаем необходимым, чтобы все заседания были публичны и чтобы на них велись подробные протоколы. За каждой стороной остается право публиковать полностью протоколы заседаний".

Статс Секретарь фон - Кюльман:

„Господа, вы слышали предложение господина председателя Русской делегации. Желает ли кто-нибудь слова по поводу этого предложения".

Е. В. Ибрагим Хакки-Паша выражает по этому поводу свои сомнения.

Статс Секретарь фон-Кюльман:

„Я позволю себе вкратце передать замечание, которое Е. В. формулировало от имени Турецкой делегации. Оно состоит в том, что самый факт публичности переговоров не вызывает у него сомнений, но он держится того взгляда, что ежедневное опубликование хода переговоров и отдельных стадий их развития до их окончания, возбудят дискуссии в прессе и в обществе, которые могут угрожать продолжению и успешному окончанию переговоров.

Ибрагим Хакки-Паша говорит, что подобное обсуждение на открытой улице, по его мнению, сделало бы сомнительным успех переговоров и поэтому он предлагает: Не могла ли бы Русская делегация найти средний путь, который, не затрагивая принципа публичности, вместе с тем дал бы возможность не подвергать ежедневно открытой дискуссии отдельных аргументов и фраз переговоров".

Тов. Иоффе:

„Мы полагаем, что наоборот, открытое и гласное обсуждение условий мира полезно и даже необходимо в интересах достижения того мира, за который мы боремся. Я хочу указать на то, что ежедневно опубликовывать стенограммы технически будет невозможно. Это подтверждается опытом, который был у нас при переговорах о перемирии. Так как протоколы ведутся на русском и немецком языках, то является необходимость сверять протоколы и только после этого опубликовать их. Это так быстро не делается. Всегда происходит некоторая задержка. Я думаю, что тоже самое будет и сейчас, но мне кажется, что неправильно было бы обязательно опубликовывать только тогда, когда заседание уже окончено".

Статс секретарь фон - Кюльман:

„Особенно неприятно было бы возбудить по поводу этого пункта какое бы то ни было сомнение, в том, что мы, хотя бы в самой ничтожной степени, заинтересованы в ограничении самой широкой публичности. То, что мы имеем предложить и что будет обсуждаться, будет вынесено на свет самой широкой публичности.

Но, я признаю, что сомнения, которые высказал Е. В. Хакки-Паша не могут быть отвергнуты без дальнейшего обсуждения и я склоняюсь к тому решению, что после, только что сказанного Председателем Русской делегации, мы найдем этот средний путь в той форме, на которую он указал, а именно: будем сравнивать и сверять наши протоколы".

Е. В. Хакки-Паша объявляет, что он, в общем, согласен с этой постановкой вопроса.

Статс секретарь фон-Кюльман:

„Я могу констатировать, что по поводу предложений Русской делегации не имеется разногласий".

Тов. Иоффе:

„Перехожу к положениям, выдвигаемым Российской делегацией. Российская делегация исходит из ясно выраженной воли народов революционной России добиться скорейшего заключения всеобщего демократического мира, для всех одинаково приемлемыми, являются принципы, выраженные в декрете о мире, единогласно принятом на Всероссийском Съезде Рабочих и Солдатских Депутатов и подтвержденном на Всероссийском Крестьянском Съезде.

Декрет этот гласит: справедливым или демократическим миром, которого жаждет подавляющее большинство, истощенных, измученных и истерзанных войною рабочих и трудящихся классов, всех воюющих стран, миром, которого самым определенным и настойчивым образом требовали русские рабочие и крестьяне, считает немедленный мир без аннексий, т. е. без захвата чужих земель, без насильственного присоединения чужих народностей и без контрибуций.

Под аннексией или захватом чужих земель правительство понимает сообразно правовому сознанию демократии вообще и трудящихся классов в особенности, всякое присоединение к большему или сильному государству малой или слабой народности, без точно, ясно и добровольно выраженного согласия и желания этой народности, независимо от того, когда это насильственное присоединение совершено, независимо также от того, насколько развитой или отсталой является насильственно присоединяемая или насильственно присоединяемая или насильственно удерживаемая в границах данного государства нация, независимо, наконец, от того, в Европе или в далеких заокеанских странах эта нация живет.

Если какая бы то ни была нация удерживается в границах данного государства насилием, если ей, вопреки выраженному с ее стороны желанию, все равно, выражено ли это желание в печати, в народных собраниях, в решениях партий или возмущения и восстания против национального гнета. Представляется право, свободным голосованием, при полном выводе войска присоединяющей или вообще более сильной нации, решить без малейшего принуждения вопрос о формах государственного существования этой нации, то присоединение ее является аннексией, или захватом и насилием.

Продолжать эту войну из-за того как разделить между сильными и богатыми нациями захваченные ими слабые народности, правительство считает величайшим преступлением против человечества и торжественно заявляет свою решимость немедленно подписать условия мира, прекращающего эту войну на указанных равно-справедливых для всех без изъятия народностей условиях. Исходя из этих принципов, Российская делегация предлагает положить в основу мирных переговоров нижеследующие шесть пунктов:

Первое—не допускаются никакие насильственные присоединения захваченных во время войны территорий. Войска оккупирующие эти территории, выводятся оттуда в кратчайший срок.

Второе—восстанавливается во всей полноте политическая самостоятельность тех народов, которые во время настоящей войны были этой самостоятельности лишены.

Третье—национальным группам, не пользовавшимся политической самостоятельностью до войны, гарантируется возможность свободно решить вопрос о своей принадлежности к тому или другому государству или о своей государственной самостоятельности, путем референдума. Этот референдум должен быть организован таким образом, чтобы была обеспечена полная свобода голосования для всего населения данной территории, не исключая эмигрантов и беженцев.

Четвертое—по отношению к территориям, сообитаемым несколькими национальностями права меньшинств ограждаются специальными законами, обеспечивающими им культурно-национальную самостоятельность, и, при наличности фактической к тому возможности, административную автономию.

Пятое—ни одна из воюющих стран не обязана платить другим странам, так называемых „военных издержек". Взысканные уже контрибуции, подлежат возвращению. Что касается возмещения убытков частных лиц, то они решаются при соблюдении принципов, изложенных в пунктах 1, 2, 3 и 4.

В дополнение к этим пунктам Российская делегация предлагает договаривающимся сторонам признать недопустимыми какие-либо косвенные стеснения свободы более слабых наций со стороны наций более сильных, как-то: экономический бойкот, подчинение в хозяйственном отношении одной стороны другою, при помощи навязанного торгового договора, сепаратные таможенные соглашения, оттесняющие свободу торговли третьих стран, морскую блокаду, не преследующую непосредственно военных целей.

Вот те основные принципы, одинаково для всех приемлемые, без признания которых делегация Российской Республики не представляет себе возможности заключения всеобщего мира".

Статс - Секретарь Фон - Кюльман:

„Могу я спросить, имеет ли кто-либо из других членов Русской делегации кое что добавить к этим соображениям".

Тов. Покровский М.Н.:

„Это наше общее и мнение".

Статс - Секретарь Фон - Кюльман:

„Я хотел бы после этих имеющих громадное значение предложений, которые нам только что сделал Председатель Русской делегации, выразить мнение, что по доводу этих глубоких основных положений принципиального характера мы не можем формулировать нашего мнения, пока не будем иметь эти предложения в письменной форме, и пока мы и наши друзья не будем иметь возможности в общей беседе определить нашу позицию по отношению к этим предложениям.

Я был бы благодарен, если бы речь Председателя Русской делегации, которая, как я смею предположить, уже имеется в письменной форме, как можно скорее была доставлена нам в оттисках и я хотел бы только выслушать мнение уважаемых Господ, действительно ли они того взгляда, что изучение и обсуждение этих предложений в течение сегодняшнего вечера и завтрашнего утра могло бы пойти так успешно, что можно было бы уже рассчитывать на заседание завтра после обеда.

Министр граф Чернин:

„Я хотел бы относительно этого предложения сказать, что нам надлежит попробовать изготовить ответ в течение завтрашнего утра. Если бы это встретило большие затруднения и оказалось бы невозможным, то мы имели бы еще время отложить предполагаемое на завтрашний день заседание".

Статс Секретарь Фон-Кюльман.

„Тогда я могу предложить следующее. Если мы Господину Председателю завтра утром не сообщим чего-либо другого, то мы соберемся завтра в четыре часа пополудни, чтобы ответить на предложения Русской Делегации. Нет ли еще какого-нибудь вопроса, который бы стоял в связи с сегодняшним заседанием. Тогда я позволю себе заседание считать на сегодня закрытым".

Конец заседания в 5 час. 18 минут.

Еще по теме