Письмо из Петрограда

"1-ое мая"

"Вся деловая и будничная жизнь столицы, по мановению волшебной руки, остановилась и замерла.. На улицы снова хлынуло море кроваво-красных знамен. Бесконечная, изгибающаяся длинной змеей—без конца и начала толпа растянулась по прямым улицам.

Весь город—сплошной митинг.

В театрах, кинематографах, чинных аристократических улицах центра, в демократических переулках, на площадях, во дворах, всюду возвышаются над головами людей фигуры, размахивающие энергично руками...

Где собирается два человека—идет политическая беседа или спор. Где трое —уже целый митинг.
Освободившееся от серых петроградских туч свободное солнце ровно льет на всех свои лучи.

На Знаменской площади, против памятника «Державному основателю Великого Сибирского пути» митинг под желто-голубыми знаменами, на которых написано:

«Хай живе автономна Украина!».

Студент в мерлушковой шапке с насмешливым хохлацким лицом говорит, по-видимому, довольно язвительные вещи, указывая пальцем на бегемотообразного, карикатурного Александра III... Среди бывших «верноподданных» стоит гомерический хохот...

Благообразный, обычно чинный, как чиновник в свеже выглаженной манишке, виц-мундире и белых перчатках, едущий поздравлять начальство,— Невский проспект стал похож на буйнаго фабричнаго с надвинутой на непокорные вихры шапкой и немного— скажут эстеты—большим, но зато ярко-красным бантом.»

На Инженерной улице против знаменитого дворца, где был задушен Павел любвеобильным Александром I, куча народу... Грузин-военный в живописной черкеске с большим красным башлыком через спину наскакивает бешено на бабу в платке:

— Ты нэ говоры менэ такых кислых слов! Нэ говоры!..

— Наплевать!—кричит хрипло женщина.—Наплевать! Дай хлеба—и мене все едино: Николай—так Николай, Вильгельм—так Вильгельм... Хоть самого черта!

У кавказца белки глаз стали круглыми от бешенства...

— Я мылыцию позову!!.

— Послушай баба—вмешивается добродушно пожилой солдат с широкой бородой-лопатой—скажи, верно, твоего, «Фараона» куда-нибудь подальше убрали—вот ты и трескаешься от злости?

Женщина вдруг—как завизжат, как раскричится.

— Да какое такое право ты имеешь говорить, что у меня «фараон»... Да я—девица!!.

Оглушительный хохот— Хохочет даже ярый красный кавказец.

Кипит и переливается сила народная, молодецкая. Мчатся «летучие отряды» ораторов на автомобилях, едут отряды казаков, под командой студента-«милицейского» (так тут шутливо-ласково окрестили милицию), мальчишки-разносчики шмыгают под ногам, кричат:

«Революционные песни», «Революционные песни»,

а сбоку бойкий ярославец выкрикивает свой товар:

«Акафист Гришке Распутину», о «Николашке» и «Сашке»,

—творение весьма и весьма вульгарное, но в толпе, так быстро свергающей своих кумиров, имеющее определенный успех.

— Граждане, дайте дорогу! Дорогу!

Идет манифестация.- Один плакат выделяется:

«Помещики в окопы, банкиры на войну»..

На другом знамени—земной шар, а на нем «народы» дружно подают друг другу руки.

На Зимнем дворце революционный плакат, на германском посольстве

«Да здравствует братство народов».

Тема одна—война... Свести всю разноголосицу даже к нескольким мнениям почти невозможно: сколько голов, столько умов!

Две яркие линии все же намечаются:

да здравствует Ленин!—долой Ленина!

—которыя не совсем точно перефразируются—

«Долой войну», «Война до победы».

И на этой почве идут горячие споры и висят страсти, которые особенно разжигаются непримиримой тактикой ленинцев.

Как бы там ни было, но в выигрыше остается «tertius gaudeus»—третий радующийся—будет ли это внешний враг, либо внутренний.

А последнего не так мало, как это кажется.
Почтенная и красноречивая дама страстно ораторствует против Ленина, смешивая в одну кучу всех социалистов. Последние аргумент ее:

Да, наконец, не будь Ленин евреем... Вот возьмите Дейча: что он говорит?.. А почему? А потому, что у него русская душа, у православного человека язык не повернется по-ленински говорить...

Ее перебивает какой-то прапорщик:

— Почтенная ораторша несколько ошибается: Дейч—еврей, а Ленин— вполне православный...

Крики:

«Долой ее! Долой!»

Темная игра на национальных чувствах... Недаром говорят нынче:

«поскоблите антисемита— найдете романовского клопа».

Но толпа - особенно рабочая и солдатская—на национальную приманку не идет.
Солнце стоит уже низко. Революционный праздник идет к концу.

Мимо Петропавловской крепости проезжает автомобиль артистов, весь в цветах. Все народности на нем в ярких национальных костюмах. Впереди какое-то мохнатое чудовище: старый режим — в руках виселица, но зато и на шее его затянута крепкая петля.

Звуки марсельезы провожают уходящий день.

В одном месте замешательство: женщина треплет за рукав немножко веселого мужа. Тот, шатаясь, упирается:

— Коли ты гражданка, так значит... и я гражданец— и никакого такого права не имеешь насильничать супротив моей свободной личности».

— Иди без скандала!.. Коли Николая сбросили, так и на тебя, кровопивец, управа найдется!!.—Товарищ милицейский!.

Проходит манифестация, и под звуки революционного марша увлекает всех.    

Икар.

Письмо из Одессы

Памятник труда

   Во время празднования 1-го мая в Одессе был построен оригинальный памятник.

   Посреди площади гордо красовался живой памятник труда, олицетворяющий собой освободителей России, на котором водружен был красный стяг.

   Живую группу составляли солдат и матрос с ружьями, а среди них представитель рабочей массы в своем рабочем костюме.

   Втроем они дружно держались за стяг и замерли в своих позах.
   Вокруг пьедестала находились те же освободители России — сапожник за верстаком, кузнец с молотом над наковальней, портниха и чулочница у своих машин, столяр за работой и др.
   Этот памятник живой мощи и силы России приковывал взоры всех и величественно царил над всей толпой.

Первомайский праздник в Одессе.

Живой памятник труда на площади.

   У памятника за все время шествия стояли представители исполнительного комитета совета рабочих и солдатских депутатов. Бесконечной полосой тянулись мимо памятника рабочие и солдаты, представители различных политических партий, организаций и профессиональных союзов.

   Перед памятником труда знамена склонились, и оркестр играл марсельезу. Громовое «ура» раздавалось в ответ. И снова бесконечная лента солдат, рабочих, матросов, казаков, работниц и красных знамен.

   Картина была грандиозная, величественная.
   Живыми штрихами действительности была выявлена всеобъемлющая сила великого русского народа, мощного в своем движении, могучего в единении.

Письмо с фронта

Что вы делаете?

С таким вопросом я обращаюсь из рядов действующей армии к тем партиям и отдельным личностям, которые отказывают временному правительству в повиновении и, точно одержимые каким-то безумием, упрямо сеют рознь и вражду, создают безвластие, вносят дезорганизацию в армию и всем этим ставят свободную родину нашу на край гибели.

Вы выносите решения, ни с чем не считаясь; вы издаете приказы по войскам, не будучи на то никем уполномочены; вы заводите разговоры о мире, даже не справившись о мнении многомиллионной армии на фронте.

Что вы делаете?

Откуда у вас такая уверенность в непогрешимости ваших действий? Кем вы уполномочены действовать и говорить от лица России, которая не знает и не желает знать иного правительства кроме временного правительства, избранного из лучших представителей русского народа.

Да. Вы проявили кипучую и полезную в свое время деятельность и революция вам многим обязана. Хвала вам и честь, но и только.

Вы первые среди граждан! Но это не дает права власти над свободным гражданином, над свободой слова, над свободой печати, над свободной армией.

Или вы забыли лозунг русского народа — долой партийную рознь! Долой безвластие! Отечество в опасности!

Поймите вы — отечество в опасности!

Когда вы завоевываете себе там, в тылу, восьмичасовой рабочий день, увеличение заработной платы, улучшение быта рабочих, когда вы — торжествующие и радостные; бросаете свои станки и целый день гуляете по улицам с красными флагами, думали ли вы о том, что сотни тысяч серых шинелей, сотни тысяч солдатских сердец с тоскою и неуверенностью, оглядываются то вперед,— на врага, то назад—на вас.

Впереди —наготове грозный удар, сзади — ваша деятельность.

Боже, Спаситель земли русской!

Не дай дрогнуть нашим сердцам. Не дай поколебаться нашей вере!

Знайте вы, темные силы, терзающие сердце России: не для того крестьянская кровь напоила собой земли Галиции, Польши и Курляндии, чтобы вы возродили к жизни немецкий пролетариат; не для того полтораста миллионов крестьян уже три года отдают свой хлеб, деньги, детей своих, чтобы вы, заключением позорного мира, снова бросили бы их под немецкий арендаторский башмак.

Есть еще порох в пороховницах!

Есть еще у нас богатые силы!

Их то, эти силы, мы отдаем всецело временному правительству.

Товарищи-министры, храни вас Бог и да направит он вашу твердую власть на славу, на победу России!

А темные силы - посторонитесь!

В. Ломоносов.

РS. Прошу другие газеты перепечатать.

Еще по теме:

Праздник первого мая. 1917 год