Приводим интересное письмо очевидца атаки подводной лодки в Черном море, рисующее особенности этого нового рода морского боя. Оно было помещено в «Новом Времени».

«Во время нашего последнего похода мы были атакованы и в свою очередь атаковали подводную лодку. Все происходило с самого начала до конца на моих глазах, я как раз стоял тогда на вахте и потому могу рассказать все подробно. Мы совершали обычный обход берегов Анатолийского побережья.

«Был ясный день. На небе ни облачка. Солнце пекло совсем не по-зимнему. Проклятый, мучающий нас всю войну норд-ост стих, и был полнейший штиль. Миноносец наш огибал один из мысов, очень удобный для атак лодкой. Берег там высокий, обрывистый, и море около него очень глубокое, а недалеко удобная бухта, где подводная лодка всегда может устроить себе склад бензина и провизии. Внимание, конечно, самое напряженное.

Сигнальщики тщательно осматривают все море. Мы уже огибали оконечность мыса, как вдруг справа, немного впереди миноносца, как раз на том месте, где вода очень блестит от солнца, и потому разглядеть что-либо трудно, заметили след точно от предмета, двигающегося под водою. Проходит минута, другая; и на поверхности воды появляется маленький 6урунчик, который начинает делаться все больше и больше, и наконец мы ясно видим две находящиеся одну позади другой трубы. Вне сомнения,—перископы подводной лодки.

«Я даю сигнал боевой тревоги. Десятки электрических звонков задребезжали во всех частях миноносца, извещая команду о предстоящем бое. Из всех люков и кубриков посыпались матросы и быстро разбежались по местам. Через какую-нибудь минуту уже все готовы для встречи с лодкой.

«Продержавшись над водой секунд 20, перископ скрылся. Мы не успели сделать ни одного выстрела.

«Мина!»—раздается возглас сигнальщика, и я увидел идущую в правый борт мину.

«Право руля!»,—приказывает командир. Момент был жуткий. Миноносец стал медленно поворачиваться навстречу мине, подставляя ей нос. В этом случае вероятности попадания почти нет. А мина все ближе и ближе. Мы уже почти развернулись на нее носом, еще момент, и она быстро проходит вдоль борта, оставляя пенистый, гладкий след. Мы полным ходом шли прямо на то место, где только что виден был перископ. «Слева лодка»,—крикнул сигнальщик.

Опять появились из воды две трубы, которые шли параллельным с нами курсом; командир отдает приказание рулевому, и миноносец круто поворачивается на лодку. Артиллерийский офицер открывает огонь. Расстояние небольшое, всего 3—4 кабельтова, и первые же снаряды ложатся около самой лодки, поднимая высокие столбы воды. Перископ сразу скрывается. Мы прекращаем огонь. Проходим над местом погружения лодки, надеясь утопить ее таранным ударом. Все ждут толчка, я уже наготове дать задний ход, но никакого удара не последовало: лодка, очевидно, опустилась глубоко, и мы прошли над нею.

В третий раз перископ появился опять с левого борта. Мы сейчас же открыли по лодке беглый огонь. «Мина проходит за кормою»,—докладывает сигнальщик. Я оборачиваюсь и вижу недалеко за кормою идущую зигзагообразно мину. Прибор управления рулями у нее, очевидно, испортился, и она, вместо того, чтобы идти по прямой линии, выписывала вензеля. Попав в струю от винтов миноносца, она повернула и пошла совсем в сторону.

«Снаряды временами закрывали перископ, и нам кажется, что он разбит. Но вот один разрыв, как будто несколько больше, чем другие, и мы видим летящие осколки,—после этого перископ скрылся. А когда мы подошли ближе, то увидели на воде пузыри и масляные пятна».

Еще по теме