Материал из журнала "Нива" за 1917 год.

В марте 1915 года М-ский полк занимал позицию на правом берегу Дунайца в Галиции: противник же расположился в окопах на левом берегу, приблизительно в тысяче шагов от берега. Ближе он расположиться не мог, так как вся прибрежная полоса была низменная и затоплялась при каждой прибыли воды на большом пространстве, а в это время года вода постоянно то прибывала, то вновь убывала, вследствие таяния снегов на Карпатах.

Такое сравнительно удаленное расположение окопов противника, отделенного от нас рекой, нисколько не обеспечивало нас от внезапных его нападений. Поэтому, в целях охранения, а также и для наблюдения за деятельностью противника, на левый берег реки, посменно, на неделю, высылался унтер-офицерский караул, состоявший из шести рядовых, одного ефрейтора и одного унтер-офицера, начальника караула. Люди брали с собой небольшой запас провианта, темной ночью незаметно перебирались на другой берег реки и занимали указанное место; также под покровом ночи им доставляли туда иногда горячую пищу.

В середине марта в один из таких караулов, высланных от пятой роты М-скаго полка, был назначен унтер-офицер Филипп Бортяной из запасных Киевской губернии, Васильковского уезда, села Полевки.

Перебравшись по разрушенному мосту со своим караулом через Дунаец, Бортяной сейчас же расставил посты и стал зорко следить за противником, неустанно проверяя своих часовых. Четыре дня он почти не спал и следил за всем тем, что происходило у противника, передавая обо всем условными знаками в свою роту.

На пятый день Бортяной, обходя посты, случайно обратил внимание, что вода в реке значительно прибыла и снесла остатки моста; его караул оказался совершенно отрезанным от роты. Съестные припасы к тому времени совершенно истощились, и получить что-нибудь ночью из роты уже не было никакой возможности. Положение становилось критическим.

Унтер-офицер Бортяной собрал всех своих караульных и разъяснил им опасность положения, подтвердив, что, несмотря на это, они должны так же честно и самоотверженно нести свою службу, забыв о себе, а памятуя лишь о служебном долге.

К утру следующего дня вода настолько прибыла, что окоп, в котором помещался наш караул, был совершенно залит. Нашим солдатам пришлось покинуть это убежище от снарядов противника, и они продолжали нести свою тяжелую службу, сидя уже прямо в болоте. К вечеру вода затопила всю прибрежную полосу вплоть до окопов австрийцев; нашим миргородцам приходилось или оставаться на месте, стоя по пояс в воде, или взбираться на деревья; они избрали второе.

Так прошла ночь. На утро противник заметил наших солдата, сидящими на ветках деревьев и открыл по ним артиллерийский и пулеметный огонь.

Нужно было, во что бы то ни стало, установить связь с ротой. Бортяной опросил своих нижних чинов, не возьмется ли кто-нибудь из них перебраться на правый берег реки с донесением к ротному командиру, но охотников идти на совершенно безнадежное предприятие не оказалось. Все в один голос говорили, что, при страшной быстроте течения и ширине реки, перебраться на тот берег вплавь нет никакой возможности.

Тогда сам Бортяной, оставив вместо себя старшим в карауле ефрейтора Венедикта Красножена, в одном белье вплавь пустился с донесением к ротному командиру. С невероятными трудностями, коченея от ледяной коды, рискуя каждую минуту быть поглощенным рассвирепевшей стихией, Бортяной переплыл через Дунаец, добрался до окопов роты и подробно доложил ротному командиру обо всем случившемся. Ротный командир приказал Бортяному снять караулу и попытаться вернуться с ним к своей роте.

Снова пустился Кортиной в опасное плавание по Дунайцу. Речка бушевала еще больше, но смелый пловец, воодушевляемый необходимостью спасти своих товарищей и подчиненных, преодолел все препятствия и вернулся к своему караулу.

Под огнем противника Бортяной вдвоем с Красноженом натаскали к берегу почти на глазах противника подручного материала и стали мастерить плот. Гвоздей у них не было, проволоки и веревок точно также. Тогда Бортяной и бывший с ним Красножен сняли белье, изорвали его на узкие полосы и скрутили их в виде веревок. Этими импровизированными веревками они связали плот, работая все время под не прекращающимся огнем противника.

На этом импровизированном, готовом каждую минуту развалиться, зыбком плоту вместе с Красноженом Бортяной пустился снимать с деревьев часовых: но быстрым течением плот навалило на одну из свай разрушенного моста. От толчка Красножен упал в воду и начал тонуть: однако Бортяной не растерялся, ловко вытащил Красножена из воды и благополучно доставил его на правый берег. Скрепив там расшатанный плот, Бортяной снова пустился в путь и, не теряя ни минуты времени, снял с деревьев всех караульных и благополучно, несмотря на убийственный огонь противника, переправил всех на правый берег к своей роге.

За этот подвиг Бортяной был награжден Георгиевским крестом третьей степени.

Во все время нашего отхода от Дунайца до Слонима Бортяной находился в строю пятой роты М-скаго полка.

Четыре раза он был ранен, получив семь ран. После каждого ранения, почувствовав малейшее облегчение, он спешил возвратиться из лазарета в свою роту и продолжал проявлять чудеса храбрости. Но вот 4-го сентября прошлого года, во время жаркого дела у города Слонима, Бортяной был убит.

Мир праху твоему, незаметный герой. Тобой будут гордиться односельчане, но и Россия не забудет тебя, одного из доблестных своих сынов.

Полковник Г. П.

Еще по теме