Материал из журнала "Нива" за июль 1916 года.

Конец второго года войны застал армии Согласия в несравненно лучшем положении, чем конец первого года. Тогда заблаговременно подготовленная Германия видимо торжествовала над своими неподготовленными противниками и на Карпатах, и в Галиции, и в Польше, и в Курляндии, и в Бельгии, и в Северной Франции, и в Сербии, и в Черногории, и в Албании.

Германский натиск был остановлен на Двине, в Полесье, на Маасе, на Ипре и в Салониках, но все же огромные пространства союзнических земель были захвачены немцами, и самые миролюбивые из германских депутатов, считая себя победителями, говорили о возможности мира только на основах целого ряда мирных аннексий. Дальнейшее течение событий приняло для германцев не совсем счастливый оборот, и к концу второго года войны мировое положение Германии обрисовалось уже совсем в ином виде.

Почти полный разгром, нанесенный войсками генерала Юденича турецким армиям с последовательным захватом Эрзерума, Трапезунда и Эрзинджана, нанес смертельный удар одному из трех союзников кайзера и послужил началом его кровавых неудач под Верденом, в Буковине, на Волыни и в Галиции. Все это заставило германского канцлера почувствовать, что всякие разговоры с кафедры рейхстага об условиях мира до окончания войны по меньшей мере были преждевременными.

На столь грустные размышления немецких политиков должны бы навести не только колебания военного счастья, всегда переменчивого, всегда непостоянного даже по отношению к таким избранникам судьбы, как Наполеон, но нечто несравненно более страшное и роковое: явное и очевидное изменение в соотношении двух коалиций, с каждым днем приобретающее для Германии все более и более неблагоприятный оборот.

Ужас германского положения в том, что в затянувшейся войне на истощение Германия уже явно изнемогает, а ея противники начинают собираться с силами. Не сокрушенные в первые месяцы войны, они со дня на день растут в своем могуществе. За год сидения на берегу Двины мы успели обзавестись тяжелой артиллерией и неисчерпаемыми запасами снарядов. И с запада и с востока перед немецкими окопами вырастают из земли несметные армии.

Русским полкам и счету нет, ряды французов не редеют от губительной канонады, но становятся все гуще и гуще, „не имеющая солдат" Англия вручила портфель военного министра энергичнейшему из своих государственных людей Ллойду-Джорджу и готовится выставить на поле четвертый миллион воинов. Англичане, оставшиеся после морского боя хозяевами морских сообщений, усилившие строгости блокады, ведут войну уже не на истощение, а на истребление немцев. Их тактика основана не на вдохновении военного гения, а на простом математическом, почти инженерском расчете. Они вычислили, что, как для постройки какого-нибудь моста через Темзу нужно столько-то тонн камня, стали и угля, так и для разгрома германских укреплений нужно столько-то тонн железа и динамита.

Победа над механически уничтожаемым врагом является для них простым итогом затраченных материалов. Если в войне 1871 г. во Франции побеждал немецкий школьный учитель, то в нынешней войне на Сомме и на Маасе побеждает немцев английский и французский инженер.

Перемена положения чутко учитывается нейтральными державами. Румыния еще снабжает Австрию безумно дорогим хлебом, но уже на всякий случай мобилизует свою армию, чтобы в критическую минуту предъявить австрийцам кровавый счет за вековое угнетение Трансильвании. Швеция начинает относиться ко всему спокойно, здраво и беспристрастно.

Уже явно надломлены всесокрушающими ударами русских армий силы германских вассалов — Австрии и Турции, сама Германия еще кое-как крепится и держится, но в костяке ее уже что-то треснуло, в массах народных ослабла вера в возможность победы и даже в рядах войск не чувствуется прежнего напора и прежней энергии сопротивления.

До сих пор изнемогающая Европа везла тяжелый воз в гору. Теперь чувствуется, что после кровавых боев на Стоходе, на Сомме и под Верденом она уже перевалила за самую высокую точку, и отныне воз свободнее и легче покатится под гору. Конечная цель еще далека, очертания ее еще скрыты туманом, но она уже видна, и ее светлые дали наполняют сердца героических борцов ликующей радостью торжества.

Еще много героических усилий и трудов, еще много жертв и драгоценных жизней потребует от нас война, но уже каждый видит и чувствует, что она закончится полной нашей победой.