Кн. Г. Львов пишет в «Русских Ведомостях»:

Пожар войны ничуть не затихает. Зарево ожесточения все краснеет и захватывает небо все выше и выше, горящие искры летят все дальше и дальше, со всех сторон вспыхивают новые пожары, и на пороге нового 1916 года, так же как и в прошлом году, без надежды на утешительный ответ, спрашиваешь себя, принесет ли он нам желанный победоносный конец.

Унесены миллионы сильных, лучших людей, затрачена энергия, загублены силы, которых хватило бы на десятки, может быть, сотни лет мирной, трудовой жизни, уничтожены колоссальные богатства природы, величайшие ценности человеческого гения, которыми жили бы многие поколения, и не останавливаются. Это безжалостное уничтожение, беспощадное разрушение, естественно, дали основание определять эту упорную, жестокую войну, как войну на истощение сил, и мерою их полного истощения определять меру ея длительности.

Но так ли это? Неужели люди воюют ради войны, ради разрушения, уничтожения и все кончится прострацией сил? Неужели это невероятное напряжение культурных сил всего западного мира, эти неисчислимые жертвы—не что иное, как самоубийство человечества? Неужели мир напрягает свои силы, чтобы истощиться и запустовать? Неужели этим напряжением не управляет высшая творческая сила?

Только теперь становится ясным, что война может кончиться только напряжением творческих духовных сил, которые одни способны разрешить основные вопросы жизни западных народов. Только теперь становится ясным, что война началась не из-за земельных приобретений, не из-за мирового владычества одного из народов. Все это—только внешние предлоги и внешние физические формы выражения духовной сущности борьбы. Именно напряженность ее показала, что она началась и разрешится не в физической плоскости, не на полях битв, не в генеральных сражениях, а в высшем духовном поле, в победе духовных сил высшего порядка. Пушкам и пулеметам не разрешить этой борьбы,—они сами—лишь орудия высших духовных борющихся сил. Война кончится тогда, когда найдутся пути преображения старой жизни, когда напряжение духовных сил человека пойдет на творчество новой жизни.

Густой завесой отделила война прошлую жизнь от будущей. Как бы и когда бы она ни кончилась, ясно, что со старым порядком вещей будет покончено и наступит новый. Уже и теперь в разгаре кровавой смерти можно схватить токи новой зарождающейся жизни. Творческая энергия живет рядом с разрушением, как рядом со смертью кипит молодая жизнь. Не замирает, не затухает она на передовых позициях. Напротив, именно там она зарождается. Руки—в крови, лицо--в пороховом дыму, а в душе разгорается горячая любовь к родине, готовая к творчеству. В армии как в аккумуляторе накопляется энергия к новой жизни, и в военную грозу, как в тропическую, воздух насыщается озоном духовных сил. Когда армии вернутся домой, за их плечами будут крылья. Сзади их останутся не годы войны, а тысячелетия старой жизни, впереди их—восход солнца высшего духовного знании.

Робкие, низменные души трепещут перед миражем грядущих потрясений, в которых им рисуется гибель их личного благополучия. Но банкротство их необузданного материализма— ничто сравнительно с тем переворотом, который произойдет в человеческой душе. Перемены неизбежны. Вероятно, они сведут на нет все прежние перевороты. Они радикально изменят условия человеческой жизни и поднимут ее на небывалую высоту, но переворот, который произойдет в человеческой душе, сделает в тысячу раз больше. Он создаст новую землю и новое небо.

Высшее напряжение моральных духовных сил,—вот что положит предел ужасам войны, вот что может привести победоносный конец. И если конец великой борьбы вне войны, если он лежит в глубинах человеческого сознания, то ответственность за него несут не внешние силы, а совесть всех и каждого из нас.

Мы все должны напрячь свои духовные силы и направить их на создание нового сознания, новой совести, новой жизни.
Пусть в каждом ярким светом загорится его совесть, пусть, как звезда первой величины господствует над полуночным небом, господствует она в душе его над всеми его заботами, интересами, над всей окружающей его жизнью, над всеми его действиями и поступками. Пусть не удовлетворяется он простым исполнением долга, пусть не возлагает он ответственности на других. Есть нечто выше и священнее и долга, и ответственности. И да поселится в новом и на все новые годы в сердце его чувство возвышающей его радости в ожидании новой, светлой жизни.

Держите крепко все, не выпускайте из рук, не угашайте в душе самого старого, победоносного из века в век, самого дорогого знамени человечества,—торжества добра над злом.

Еще по теме