Генерал Д., осматривавший фабрики и мастерские, работающие для снабжения армии, рассказал об одной работнице, имя который грешно замолчать. Она— вдова генерала, баронесса Витте, воспитала и отдала родине трех сыновей. Двое из них пали на войне смертью героев, а третий изувечен вражеским оружием и обращен в инвалида.

Когда дорогие сердцу матери герои-сыновья уже не могли наносить ударов жестокому врагу, в ней самой загорелся воинский пыл, ею овладело неопредолимое стремление ответить немцам не рыданиями, не отчаянием а бомбами и картечью.

В ряды войск стало быть нельзя, и баронесса Витте явилась в мастерскую доброволицей и бесплатно стала за станок, чтобы собственными руками приготовлять артиллерийские снаряды. Вместе с капнувшей на них материнской слезой грозно полетят они в немецкие окопы и в колонны на память о сложивших голову братьях - героях.

Одной из первых является баронесса на фабрику, в рабочей блузе, быстро руки ея покрываются маслом и сажей. Работа кипит, а из головы не выходят образы милых изувеченных сыновей, рисуются и образы ненавистных  врагов... Тысячи рабочих на фабрике знают доброволицу-генеральшу, свою уважаемую сотрудницу, питают к ней почтение. Пример высокого душевного подъема невольно действует на окружающих, заставляет нередко отрешиться от эгоистических устремлений, заставляет отвернуться от служения мамону.

Сыновья выведены неприятелем из строя, но крепкая военная семья не сломлена—на смену дорогим детям, на защиту отчества и родного очага, стала мать, героиня тыла нашла в себе силы утомительной работой непосредственно для армии утолять свое беспросветное горе.

Я не спрашивал у баронессы Витте разрешения на публикование этой заметки, не спрашивал, так как ея деятельность вышла из рамок личных переживаний, перешла в область общественных явлений и заслуживает особого почтительного внимания.

ТРИ СЫНА

Три сына было у нее,—
Три утешенья в жизни;
И все в далекие края
Ушли служить отчизне.

Один командовал полком.
Покрытым вечной славой,
Но пал под вражеским штыком
В бою под Русской Равой.

Другой—восторженный улан.
Глаза—ясней лазури;
Но умер он от тяжких ран,
Полученных на Бзуре.

А третий—юноша, добряк.
Мечтавший о награде,
Погиб, как истинный моряк,
На доблестной „Палладе".

Три было сына у нея,
Три неразлучки-брата;
И всех далекие края
Забрали без возврата.

И вот она теперь одна,
Вся в черное одета.
Сидит тихонько у окна
И щурится от света.

Потрет холодные виски.
Больные от вопросов,
И вяжет теплые носки
Для раненых матросов.

Потом поднимет воротник,
Утрет косынкой слезы
И выйдет медленно в цветник,
Где распустились розы.

Три розы—разные в красе—
Она сорвет перстами:
Одну махровую, в росе,
С широкими листами;

Другую—меньше, первой в тон,
Сорвет, нахмурив брови.
А третью—маленький бутон
Густого цвета крови.

Дрожит в росе горячий свет,
Листы лучом согреты...
Уносит розы в кабинет
И смотрит на портреты.

И ту, махровую, в листах,
С величием монаршим,
Она с печалью на устах
Поставит перед старшим.

Вторую—меньше и бледней,
С борением последним,
Немая, снега холодней,
Поставит перед средним.

А третью—маленький бутон
С дыханием увядшим.
Сдержав невольный горький стон.
Уронит перед младшим.

И, голос сердца затая,
Пойдет тихонько дальше...
Три сына было у нее,
У старой генеральши.

Владимир Воинов.