По материалам периодической печати за август 1917 год.

Все даты по старому стилю.

Папская нота о мире

Москва 6 августа (19 августа)

В третью годовщину войны умеренный и аккуратный Бенедикт XIV обратился к правительствам всех воюющих государств с новым призывом к миру.

Римский первосвященник, упорно именующий себя отцом всех смертных, сам указывает, в чем новизна его выступления. Раньше он ограничивался общими заявлениями, теперь он выступает с совершенно определенною, конкретною программою мира. Папский мир хочет быть миром справедливым и прочным. Воюющие государства должны договориться о сокращении вооружений, должны открыть друг другу пути сообщения на суше, должны освободить моря. Впредь международные столкновения должны разбираться третейским судом, а отказывающиеся подчиниться решению суда должны быть принуждены к тому силой.

Потерпевшие от войны по возможности должны быть вознаграждены всеми воюющими государствами. Враги должны вернуть друг другу завоеванные территории. Англичане пусть вернут немцам их колонии. Пусть немцы очистят французскую территорию и возвратят бельгийцам полную независимость. Но папа не стоит за точное возвращение к status quo. Пусть пограничные споры между Австрией и Италией, между Германией и Францией будут разрешены в духе справедливости. Пусть в духе справедливости будут устроены судьбы Армении, балканских государств и той земли, которая составляет часть прежнего польского государства.

Преемник ап. Петра плохо выполнял свое обещание говорить точно и определенно. Его предложения конкретны только по отношению к немецким колониям, к Бельгии и к завоеванным немцами французским департаментам. Все остальное—общие фразы, в которые можно вложить любое содержание.

Святой отец не смеет высказаться определенно даже о своей любимой дочери,—о несчастной Польше,—и, точно дельфийский жрец, предлагает освободить загадочную «часть» прежнего Польского государства. И судя по тому, что наместник Христа не удостоил ни одним словом схизматической России, можно догадываться, что папское освобождение ограничивается той частью прежнего польского государства, которая до войны входила в пределы Российской империи.

В те дни, когда писалось папское послание, происходил опозоривший и погубивший русскую революцию разгром галицийских армий, стал ясен полный внутренний развал России. Полное умолчание о России, быть может,—самая характерная черта этого елейного послания.

Престиж русского государства пал очень низко в последние месяцы злой памяти русского самодержавия. Но Россия все еще оставалась великою державою. Четыре с половиной месяца социалистической революции превратило нашу несчастную родину в quantité négligeable, с которой в глазах римского престола нечего считаться при грядущем устроении Европы.

Каково реальное значение папского послания? Если позади него не стоит ничего, если это—только очередная священническая проповедь, то значение его ничтожно. Многие думают, что несказанные страдания войны привели к подъему религиозности, особенно среди католиков.

И тем не менее можно с уверенностью утверждать, что эта религиозность получила ярко национальную окраску, что католик-патриот одолел католика-космополита и что католическая церковь в качестве международной, вселенской силы, подобно рабочему интернационалу, потерпела тягчайшее поражение. Не елейным причитанием римского первосвященника успокоить бурное и кровавое европейское море.

Если своим выступлением, как думают некоторые парижские и лондонские газеты, Бенедикт XIV только выполняет поручение Вильгельма и Карла, Чернина и Михаэлиса, то, конечно, папские призывы приобретают большой интерес.

И опять-таки они звучат угрозой для России. Если устами папы говорят Вильгельм и Карл, то значит они предлагают французам и бельгийцам вернуть все, что захвачено немцами, и рассчитывают вознаградить себя за счет России и балканских государств,—за счет славянских варваров, долженствующих склониться перед высшею и победоносною расою. Vae victis.

Мы склонны видеть в папской ноте скорее банальную проповедь, чем австро-прусскую дипломатическую разведку. Во всяком случае новое папское послание едва ли хотя на один шаг приблизит нас ко дню мира.

"Русские Ведомости", № 179, 6 авг.

Нота папы Бенедикта XIV

МОСКВА, 7 августа.

Какой-то злой рок преследует статс секретаря папы или самого Бенедикта XIV, которые для своих выступлений никогда не могут найти такой момент, когда голос главы католического мира мог бы прозвучать громко и произвести надлежащее впечатление.

В течение трех лет таких случаев представлялось немало. Голос папы был бы услышан многими, если бы он раздался после зверских деяний германцев в Бельгии и Франции, к нему прислушались бы, если бы он в свое время поддержал выступление г. Вильсона с мирными предложениями, когда все державы охотно откликнулись на призыв президента Северо-Американских Штатов, сообщили о своих целях войны, и только виновница кровавого преступления —Германия—отказалась раскрыть свои истинные намерения. Папа не воспользовался этими удобными случаями.

В настоящее время папа разослал всем державам обширную ноту, в которой он обращается с мирными предложениями к воюющим и выступает с определенными конкретными указаниями, на каких условиях можно положить конец кровопролитной борьбе. Никто не может сказать, почему папа избрал для своего выступления настоящую минуту и, быть может, как раз это обстоятельство заставило общественное мнение отнестись, если не с недоверием к истинным намерениям папы, то с некоторым сомнением в искренность предложения папы.

Действительно, в отношениях воюющих держав не произошло ничего такого, что давало бы папе основания ожидать, чтобы его голос был услышан в настоящую минуту более внимательно, нежели раньше. Напротив, положение воюющих держав с вступлением Соединенных Штатов в число противников Германии изменилось в такой степени к невыгоде центральных европейских держав, что уже это одно доказывало, что противники Германии и Австрии менее будут склонны прислушаться к советам папы, нежели раньше. И в Ватикане не должны удивляться, что в Англии и во Франции при первом же ознакомлении с нотой папы возникли подозрения, что эта нота является не выражением миролюбивых чувств папы, а написана по просьбе австрийского и германского правительств, в настоящее время без сомнения хорошо сознающих конечный исход войны.

Быть может, эти подозрения верны не в полном объеме, и папа сам не сознавал, что он становится орудием Вильгельма II, но он не может отрицать, что содержание его ноты дает все основания допустить, что при составлении ее играло большую роль внешнее влияние. На это указывает то обстоятельство, что предложения папы сводятся к тем условиям, на которые Германия неоднократно готова была согласиться, когда дела ее принимали плохой оборот.

Папа говорит о возвращении Бельгии и Франции занятых Германией провинций, о возвращении Германии освобожденных от германского владычества колоний и глухо упоминает об освобождении Польши, как нужно понять только русской Польши. Полное умолчание о России указывает явно на подсказывание ему из Берлина, где неоднократно выражалась надежда покончить с войною путем примирения с западными державами за счет России.

В Ватикане, конечно, еще менее, нежели в Берлине и Вене, знают о том, что поссорить союзников не так легко, как кажется на первый взгляд, потому что интересы западных держав таким путем не могут быть ограждены от нового покушения со стороны Германии. Все союзники отлично сознают, что только после сокрушения прусского милитаризма и уничтожения всяких дальнейших планов Германии на восстановление своего владычества от Берлина до Индийского океана можно будет говорить о действительном мире и крушении империалистских поползновений Гогенцоллернов. А для этого мало освободить занятые Германией провинции Франции и Бельгии, для этого необходимо восстановить Сербию, Черногорию, Румынию, создать независимую Польшу, возвратить Франции Эльзас и Лотарингию, присоединить к Италии австрийские итальянские провинции и дать свободу существования славянским землям Австрии.

В ноте папы об этом ничего не говорится и уже по тому одному она не может послужить почвой для совещания между державами, как основание для мирных переговоров.

Несомненно, в таком смысле и будет дан ответ воюющими державами правительству Бенедикта XIV и только Германия и Австрия с готовностью согласятся приступить к переговорам на основе ноты папы. Но для заключения мира этого мало.

"Московские Ведомости", № 172, (8) 21 августа 1917 г.

Еще по теме