Октябрьские дни под Петроградом - 29 Ноября 2017 - Дневник

Полк уже трое суток не спал и не имея хлеба и горячей пищи, просил позаботиться о смене людей, для того, чтобы стать в резерв. Сзади нашего полка, у Средней Рогатки, стояли Измайловцы, которых мы просили сменить: 1, 3, 4 и 6 роту, находившихся в первой линии, по ж. д., чтобы подкрепившись горячей пищей, перейти в наступление на Царское Село.

Батальон Измайловцев подошел к Штабу и направился по склону горы, по левой стороне шоссе к Кузьмину. Голова батальона уже приступила к смене, как со ст. Александровки бронированный поезд и одновременно казаки повели наступление на Пулково, рысью, рассыпавшись по направлению Верх. Кузьмино. Люди, находившиеся у штаба, быстро заняли опушку села, рассыпавшись в цепь. Председатель находился на левом фланге, я в середине, а тов. Молчанов на левом.

Цепь состояла из стрелков химической команды, разведчиков, матросов и рабочих-красногвардейцев. II-й батальон, находившийся в резерве, приготовился занять позицию, правее нашей цепи. Пулеметчики быстро выкатили 4 пулемета и залегли в линию расположения цепи. Они быстро заложили лепты и открыли огонь. Но рабочие, как и можно было ожидать, мало знакомые с прицелом, открыли огонь с постоянного: с опущенной рамкой прицела. Пули начали взрывать впереди землю, с жалобным пением неслись вперед, но причиняя мало вреда.

Я подал команду: поднять прицельные рамки и стрелять за 30. Раздалась команда взводного пулеметчика Суворова—32. Пулеметчики, быстро уставив прицел, пустили все 4 пулемета в действие. Раздался треск пулеметов, заглушая слова команды. Вся линия цепи открыла частый огонь, посылая дождь пуль. Вся линия всадников заметалась в разные стороны; видно было, как лошади без всадников неслись галопом по направлению к обсерватории. Действие пулеметов продолжалось не более 2 минут, и все что было на поле уничтожилось метким огнем пулеметов. Противник заметил расположение нашей линии огня, и первый гостинец: „граната" с треском взорвалась сто шагов впереди цепи; вторая легла еще ближе.

Запели „жаворонки", с характерным звуком „дзинь"—стали разрываться шрапнели, разбрасывая свой свинцовый дождь на линии Пулково. Люди, которые не были под артиллерийским огнем, задвигались. Была подана команда, никто не двигался с места и все прилегли, так как по лежащим в цепи трудно пристреляться и потери бывают незначительные, а если двигаться цепью, то противник определяет точную дистанцию и может бить наверняка. Пулеметчики и солдаты быстро окопались, рабочие же и матросы, как не умеющие копать, остались лежать без хорошего прикрытия, стараясь приспособиться к природным прикрытиям.

Левый фланг цепи, находясь на открытой и подвергшийся в это время обстрелу, местности, с подошедшего бронированного поезда, который открыл пулеметный огонь во фланг цепи, отодвинулся назад и залег в канаву. Бронированный поезд, который двинулся вместе с казаками, для того, чтобы подвергнуть Пулково фланговому огню, остановился у разобранного наспех пути. Он открыл огонь из пулеметов и орудий, находившихся на нем, и, под прикрытием огня, собрал путь, и стал продвигаться к позиции, занимаемой 3, 4 и 8 ротами, находившимися на первой линии и 1-ой роты, которые отошли в 6аталионный резерв.

Поезд открыл огонь по стрелкам из орудий и пулеметов. Пулеметчики, находившиеся при ротах, и стрелки открыли во поезду ружейный огонь, но броня была не пробиваема, а поезд подходил все ближе и ближе, обстреливая их фланговым огнем. Единственным спасением 3-ей роты, как находящейся первой с фланга к поезду, было в том, что ж. д. путь пролегал в выемке, и стрелки воспользовались насыпью, которая закрывала их от пуль и снарядов неприятеля. Люди быстро перебежали с одной стороны железнодорожного пути па другую сторону; под прикрытие насыпи они могли отойти без потерь. Прочие же роты отошли лощиной к Пулкову и остановились.

Бронированный поезд не мог двинуться дальше переезда шоссейной дороги, так как далее путь , был испорчен.

Продвинься поезд далее переезда, он мог уничтожить, как наш, так Измайловский батальон. При обстреле поездом был ранен один пулеметчик и стрелок 3-ей роты Жук. Стрелки были озлоблены, но ничего не могли сделать с бронированным поездом; будь у них бомбы, они могли бы забросать его из-за гребня, но бомб у них не было.

На шоссе у штаба были выкачены два орудия, привезенные моторами без зарядных ящиков. Их скатили под откос шоссе и установили около домика, по обе его стороны. Но к сожалению, не оказалось полного штата орудийной прислуги; тогда артиллеристы: члены совета, вместе с стрелками, установили орудия и открыли огонь по поезду. Впереди орудий был бугор, закрывавший от взоров поезд, а наблюдающий не был впереди, из-за недостатка телефона. Будь у них телефон, и поезд мог быть разбитым. Поезду же был перенесен огонь и с горы, находящейся у обсерватории батареи. Снаряды начали ложиться около поезда, и он стал отходить назад. Артиллеристы, расположившись у штаба, перекатили орудия на другую сторону (правую), и установив их за крайними домами, на открытом месте, открыли огонь по поезду и парку, где, как предполагали, по пулеметному огню, находились части, пришедшие из Гатчины. С Горного Пулкова, рабочие, скопившись и развернувшись цепями, повели наступление на ст. Александровку.

Орудийный огонь усилился, как с той, так и с другой стороны, артиллерия, стрелявшая по цепи, расположенной около штаба, и не причинившая никакой потери людям, ввиду их расположения в одну цепь и неподвижности. Все это мешало противнику заметить их; тогда противник перенес артиллерийский огонь по цепям наступавших красногвардейцев и матросов; разрывы шрапнелей приходились над головами людей, вырывая и калеча их. Но цепь все-таки двигалась вперед. Будь у рабочих и матросов лопаты, умей они ими пользоваться, потери их были бы незначительны.

Цепи не дошли до атаки, но они все же заняли Редкое Кузьмино, открывши ружейный огонь по Александровке и, приближаясь к ней, старались занять станцию. Казачья батарея стала отходить и вместе с ней стал отходить бронированный поезд. Орудия, стоявшие у штаба, усилили огонь по отходившему поезду. Было видно, как рвались гранаты около поезда и станции. Полк в 1 час ночи тронулся в Царское Село походным порядком, выслав вперед разведчиков, которые донесли, что отряд Керенского оставляет Царское и отходит в Гатчино. Быстро полк вошел в Царское, выслав впереди походные заставы. Людям, оставшимся в полку, было передано, что как только откроется ружейная стрельба, то чтобы они отступали в тыл. Не отступи Керенский из Царского Села, его отряду пришлось бы принять бой на улицах Царского, со всеми последствиями уличного боя, который не представляет выгоды кавалерийским частям.

Видя кругом себя озлобление солдат и превосходство сил отряд отступил из Царского, бросив пушки, за неимением лошадей, которые были перебиты. Пушки были захвачены полком. Люди полка, заняв вокзал и выставив охрану ж. д., прошли в казармы, чтобы напиться чаю, в первый раз за все время. Под утро были посланы роты занять позицию от ст. Царское Село по шоссе до Московской Славянки. Полк занял эту позицию, выставив впереди сторожевое охранение. Правее нас, днем пришел Гв. Московский полк, расположились Московцы, примыкая левым флангом к полотну ж. д. и вдоль опушки леса, заняли пространство до Софийского плаца. Трое суток еще пришлось стоять на этой новой позиции, а в это время Красносельский отряд подошел к Гатчине и посланная делегация из С. Р. и С. Д. договорилась до условия прекращения этой кровавой бойни.

На улицах Царского Села, когда 29 прибыл отряд Керенского, шло ликование. Все „буржуа", которые хотели солдатской и рабочей крови, угощали казаков всем тем, что у них было припрятано, и просили, их чтобы они хорошенько проучили солдат и навели порядок, который им нужен для того, чтобы грабить народ.

2-го ноября все было кончено, и полк вернулся в казармы, пробыв в боевой обстановке 7 дней. Кончалась Корниловщина и Керенщина и еще не известно, „что день грядущий нам готовит". Солдаты, которые не имели никакой связи, при саботаже некоторого командного состава, все-таки победили начавшуюся контрреволюцию, так как победа реакции грозила потерей всего того, за что рабочий класс боролся десятилетия. Будь построена организация частей так, чтобы при каждой части были пулеметы, была бы связь, обозы и в особенности сформирована была бы артиллерия при каждой дивизии, то с „выступлением" Керенского было бы покончено в первый день под Царским Селом.

Полное расстройство всей хозяйственной жизни в России достигло такой степени, что катастрофа неслыханных размеров, останавливающая совершенно целый ряд важнейших производств, лишающая сельских хозяев возможности вести хозяйство в необходимых размерах, прерывающая железнодорожные сообщения, лишающая многомиллионное промышленное население и города подвоза хлеба, началась, охватив ряд отраслей. Успешная борьба с разрухой возможна лишь при крайнем напряжении сил народа и принятия ряда немедленных революционных мер, как на местах, так и в центре государственной власти.

Ни бюрократическим путем, т. е. созданием учреждений с преобладанием капиталистов и чиновников, ни при условии охраны прибылей капиталистов, их всевластия в производстве, их господства над финансовым капиталом, их коммерческой тайны по отношению к их банковым торговым и промышленным делам, спасения от катастрофы найти нельзя. Это с безусловной ясностью установил опыт целого ряда частичных проявлений кризиса в отдельных отраслях производства.

Путь к спасению от катастрофы лежит только в установлении действительно рабочего контроля за производством и распределением продуктов. Для такого контроля необходимо, во 1-х, чтобы во всех решающих учреждениях было обеспечено большинство за рабочими не менее 2/3 всех голосов, при обязательном привлечении к участию как не отошедших от дел предпринимателей, так и технически научно образованного персонала; во 2-х, чтобы фабричные и заводские комитеты, а равно профессиональные союзы получили право участвовать в контроле с открытием для них всех торговых и банковых книг и обязательством сообщать им все данные.

Рабочий контроль, признанный уже капиталистами в виде случаев конфликта, должен быть немедленно развит, путем ряда тщательно обдуманных и постепенных, но без всякой оттяжки осуществляемых мер, в полное регулирование производства и распределение продуктов рабочими.

Рабочий контроль должен быть продолжен так же и на таких же правах на все финансовые и банковые операции с выяснением всего финансового положения дела и с участием немедленно организуемых Советов и Съездов банковских, синдикатских и пр. служащих.

Спасение страны от катастрофы требует, чтобы рабочему и крестьянскому населению прежде всего было внушено, не словами, а делами, самое полное и безусловное доверие к тому, что руководящие и полновластные учреждения, как на местах и в центре государства, не останавливаются перед переходом в руки народа большей часта прибылей, дохода и имущества крупнейших и крупных банковых, финансовых и торговых и промышленных магнатов капиталистического хозяйства. Не проведя этой меры в жизнь на деле, нельзя ни требовать, ни ожидать проведения действительно революционных мер и действительно революционного напряжения энергии рабочей и крестьянской массы населения.

Целью общегосударственной организация должно быть, в виду полного расстройства всей финансовой системы и всего денежного дела, в виду невозможности оздоровить его, пока длится война,—организации в широком областном, а затем общегосударственном масштабе, обмена сельскохозяйственных орудий, одежды, обуви и т. п. продуктов на хлеб и др. сельскохозяйственные продукты. Широкое привлечение городских и сельских кооперативов к участию в этом деле совершенно необходимо.

Одной из главнейших задач в числе мер по спасению страны от катастрофы должен быть перевод рабочих сил, в большем количестве, на производство угля, сырья и в транспорт. Столь же необходим постепенный перевод рабочих сил из производства военных снарядов на производство необходимых для восстановления хозяйства продуктов.

Ун.-оф. Алексей Потычкин.

Армия и флот рабочей и крестьянской России, 1917 г.

Еще по теме