По материалам журнала "Разведчик" за сентябрь 1917 г.

Командный состав народной армии

I

В тяжелые дни нашей упорной борьбы с врагом родины, когда начинает казаться, что война затягивается на слишком неопределенное время, невольно навязываются вопросы, тесно связанные с самым бытием народной армии. Если же, сверх всяческих ожиданий, война закончится скорее, чем на это можно рассчитывать, то затрагиваемые вопросы отнюдь не попадут в разряд старых никому не нужных пережитков.

Несомненно, что завоевательные стремления крупнейших государств Европы могут только затихнуть на время, необходимое для изготовления к продолжению начатой борьбы. В ближайшем будущем, т. е. через 2-3 десятка лет, ужасы мировой бойни снова потрясут обитателей земного шара и Россия, если ей суждено к тому времени остаться крупным государством, будет неизбежно втянута в это предприятие, как бы ни противодействовали истинные и кажущиеся сторонники мира.

Еще резче, чем сейчас, выдвигается вопрос о самом существовании тех из участников борьбы, которые явятся на кровавый пир неподготовленными, недостаточно искусными, а потому необходимо теперь же наметить, хоть в самых общих чертах, обширнейшую программу работы для будущего переустройства народной армии.

По-видимому, крупнейшие европейские армия для своего укомплектования не придумают ничего, кроме существующего порядка укомплектования на основах общей воинской повинности, потому что только этим путем можно обеспечить наличие вооруженных сил в необходимых размерах средствами народа и отвечающих громадности государственных задач, преследуемых страной; значит, придется считаться со всеми недостатками общей воинской повинности и, прежде всего, с тем, что в армию попадает очень много лиц совершенно непригодных к бою по своим духовным и физическим качествам. Являясь в строевой части тяжелым бременем, этот элемент не выдвинет лиц, способных к замещению низших командных должностей—командиров взводов и отделений.

Хорошо известно, что тут требуется не только достаточная сумма знаний и навыков, но еще любовь к военному делу и педагогические способности. Самый исправный, честный, дельный солдат, отдавая службе все, что она требует, зачастую только и мечтает о возвращении на родину, в привычную ему бытовую обстановку. Казарма, учебное поле, лагерь давят его, и мысль о возможности задержки на военной службе является для него ненавистной.

Такие начальники не умеют воспитывать своих подчиненных, не могут вселить в войсковую молодежь дух любви к военному ремеслу по той простой причине, что им самим чувство это совершено чуждо. Отсюда прямой вывод, что армия нуждается в солдатах-воинах по всему своему складу. Из них-то и вырабатываются герои, которые в самые тяжелые минуты боя не теряются, соображают обстановку и умеют увлечь свои части. Обыкновенно, домашний быт где-нибудь в глухой деревне этих людей не удовлетворяет, они ищут другого применения своим природным способностям и охотно остаются на сверхсрочной службе.

Все европейские армии и в будущем неизбежно разовьют и упрочат положение сверхсрочнослужащих. Без них не обойдемся и мы, если у нас останется нечто в роде армии, способной к борьбе с могущественными соседями. Даже, если сойдем на степень армии экзотического характера, то и в этом печальном случае горьким опытом принуждены будем вспомнить о сверхсрочнослужащих солдатах.

Конечно никто не пожелает задерживаться добровольно в рядах армии, если положение такого добровольца не представит ничего привлекательного. Естественно необходимо обставить положение сверхсрочного унтер-офицера так, чтоб в каждой роте создавалась конкуренция желающих добиться оставления на службе.

Демократический строй народной армии должен сказаться и в этом вопросе. Пусть рота в полном составе решает, пригоден ли желающий стать сверхсрочным в нравственном отношении. Это очень важно, потому что ротный командир может и не знать в совершенстве нравственного облика солдата своей роты. Товарищи тут разберутся гораздо лучше. Оценка строевого начальника в смысле пригодности претендента в строевом и педагогическом отношении, вместе с оценкой товарищей, и решит дело, которое окончательно утвердит командир полка.

Сверхсрочные должны быть уверены в прочности своего служебного положения. Их увольнение от службы может совершаться не иначе, как командиром полка, по ходатайству ротного командира. Не менее тщательно следует предусмотреть вопрос о их смещении на низшие должности и разжаловании.

Молодежь неравнодушна к внешним знакам отличия, значит, надо позаботиться об украшении одежды сверхсрочных, разрешив шить обмундирование, у частных портных. Это удовлетворит тщеславие, вполне естественное в человеке, добровольно отдающем свои молодые силы военной службе.

В недалеком прошлом сверхсрочнослужащие не пользовались популярностью в народе. До их слуха неоднократно долетала брань и незаслуженное обидное прозвище: «продажная шкура». Можно надеяться, что в будущем свободный народ несколько иначе отнесется к гражданам, желающим своей доблестной службой поработать на обеспечение родины от покушений враждебных соседей. Скорее следует рассчитывать, что сверхсрочнослужащие завоюют себе авторитет в среде подчиненных и уважение в обществе.

Если правительство сознает всю важность учреждения сверхсрочнослужащих и пойдет навстречу вопиющей нужде по части денежного обеспечения их, то несомненно, что наплыв желающих остаться на службе сверх срока будет чрезвычайно велик. Такое положение вещей во многих отношениях облегчит решение офицерского вопроса, являющегося вопросом первостепенной государственной важности.

II

Офицер—это вождь солдатской массы. Он готовит свою часть в бою и ведет ее в бой, которым управляет не только по правилам военного искусства, но и личным примером доблести, непоколебимой решимости дать своей части победу.

С первых дней службы офицер должен готовить себя к занятию высших командных ступеней, требующих обширных познаний и особого склада характера. Офицер не имеет нравственного права остановить свое усовершенствование на уровне круга деятельности не выше ротного командира. В мирное время, при неизбежной закупорке служебного движения, кажется смешным младшему офицеру готовиться к занятию генеральской должности, но в будущих народных войнах убыль офицеров окажется еще более ужасной, чем в наши дни. А мы ведь знаем, какую головокружительную карьеру делают выдающиеся боевые офицеры и как мало их дал нам период подготовки к войне.

Вот соображения, которые приводят к мысли о том, что настоящего офицера-вождя нельзя испечь в 2-4 месяца. За это время не успеть даже прозубрить кое что из курса, сокращенного до ужаса. Жестокая необходимость заставляет прибегать к подобной валовой заготовке офицеров теперь, в годы войны потому, что в мирное время скупились на увеличение корпуса офицеров. Вот, их и не стало хватать после первых же серьезных боев. К тому же не умели поберечь офицеров там, где боевая обстановка это вполне допускала.

Все казалась, что война не продолжится более года—значит нечего их и жалеть. А кончится война — настанет Царство Божие на земле и никакие армии больше не потребуются. Мечи перекуют на плуги, а пушки перельют на иные земледельческие машины и человечество вдруг отучится от извечной, скверной привычки воевать.

В наше тяжелое для родины время, преступно проповедовать подобную маниловщину. Надо твердо и определенно стать на путь предусмотрения вопроса о подготовке офицеров за время будущего мирового перемирия.

Надо полагать, что в будущей народной армии не создастся условий для нарождения прежней офицерской касты, отделенной от солдатской массы глубокой пропастью сословных предрассудков и иных, искусственно привитых видов розни. За время войны существовавшая пропасть стала заполняться. Массовая гибель офицеров и солдат, шедших на врага рука об руку, не могла не подействовать на сознание солдат в пользу офицеров—боевых товарищей. Былая вражда понемногу отойдет в область исторических воспоминаний.

Достижение офицерского звания должно быть обставлено такими условиями. На первом плане-соответствующее образование, гарантирующее незаурядное развитие и способность к дальнейшему самосовершенствованию. Не менее важно обладание духовными качествами вождя, что приобретается одновременно с познаниями и, наконец, необходимо будущему офицеру пользоваться отличным здоровьем, укрепленным соответствующем образом жизни и физическим развитием.

Знания, воспитание и физическое развитие—вот что должна дать своим воспитанникам военная школа (военное училище), открывающая свои двери исключительно солдатам, которые лето, предшествующее поступлению в училище, провели с полком в лагере. Перед отправкой в училище полковой комитет высказывается относительно нравственных качеств отправляемых и, в случае неблагоприятного отзыва, утвержденного командиром полка—офицерская карьера для такого молодого человека должна быть закрытой. Прием в училище совершается не иначе, как по конкурсному экзамену, обязательному для всех без исключения, хотя бы поступающий обладал высшим образованием.

Современная война требует непомерное количество технических познаний. Поэтому едва ли молодые люди будут в состоянии одолеть весь курс менее, чем в три года. При такой продолжительности обучения найдется достаточно времени для практики, в которой всегда были хронически слабы наши молодые офицеры. Им приходилось в первый год службы присматриваться, практически учиться, т. е. целый год они были офицерами лишь по названию. Так не лучше ли этот год продержать молодежь в училище и дать войсковым частям всесторонне, практически подготовленных офицеров. При трехгодичном курсе получится возможность использовать летние месяцы, с мая по август, для всех видов полевых занятий с тем, чтоб на период общих сборов юнкера распределялись по полкам. Наконец, выпуск в офицеры обусловливается согласием офицеров того полка, в который юнкер желает войти.

Что касается объема училищного курса, то здесь неизбежно столкнутся два взгляда на дело. Иные скажут, что военным училищам нечего заботиться о подготовке будущих фельдмаршалов, достаточно выпустить хорошего командира взвода, а все дальнейшее офицер приобретет по мере прохождения службы.

Другие с этим не согласятся и будут настаивать, что военное училище должно дать и общее и, главным образом, военное развитие, понимание военного искусства, способность возвыситься над ремеслом, стать мастером, суметь выбиться из затягивающей среды рядовых ремесленников военного дела.

У всякого свой взгляд, в вот я лично более склонен к последнему, т. е. считаю, что молодой офицер должен быть так обучен, чтобы не только знать военные уставы, но вполне владеть ими, понимать их основу и все мотивы уставных требований. Для осуществления такой программы обучения, юнкеру необходимо добраться до вершин военного искусства, познакомиться с его историей, с применением его принципов к современной войне. Такое изучение предмета ответит на жизненные требования строевой службы лишь при условии хорошо поставленной практики зимней— в классе и летней—в поле.

Исследование программы училищного преподавания вообще и, особенно по предметам не входят в мои намерения, потому что подобная работа не вмещается в рамки журнальной статьи и, обойдя этот вопрос, перейду в следующей статье к рассмотрению дальнейшего совершенствования офицера совместно с прохождением службы.

А. Н. Апухтин