По материалам периодической печати за сентябрь 1917 год.

Все даты по старому стилю.

Обзор печати

Скверное начало

Новая правительственная программа встречена очень своеобразно. Прежде всего посмотрим, что пишут министерские органы — „Речь", газета кадетов, и "Воля Народа" — официоз социал-кадетов.

„Речь" пишет насчет обещаний, данных Керенским -Кишкиным:

"Обещания, даваемые в такой обстановке, — кто их примет всерьез, кто им поверит? Не теряют ли они всякое реальное значение, обращаясь в отвлеченную политическую словесность? И, тем не менее, снова и неизменно новое Правительство декларирует... и декламирует.
Если это так, то нет, в сущности говоря, большого интереса в том, чтобы вникать в детали объявленной вчера программы".

Кадеты ставят над программой крест. Не все ли равно, что "объявить", все равно не станем проводить. Дело не в том, чтобы провести программу, а в том, чтобы... провести народные массы.

"Воля Народа" стесняется еще менее, она открыто говорит, что программа слишком „радикальна".

"Декларация Правительства по своему существу не только не умеренна, но, пожалуй, чересчур радикальна, если принимать ее не только как слова, но и как подлинную программу действий, которые должны последовать за этими словами".

Раз слишком радикальна, то конечно социал-кадеты в правительстве никаких "радикальных" действий не предпримут.

Так кадеты и социал-кадеты открыто предупреждают, что будут саботировать ими же опубликованную программу.

Более хитрую игру ведет партия эсеров. Только что ее уполномоченные играли роль акушеров при рождении нового Правительства. Только что ее вожди были в посаженных отцах на крестинах "коалиционного младенца".

А сегодня оказывается, что этот „коалиционный младенец" — какой-то никчемный выкидыш. Сегодня партия с.-р. спешит умыть руки, отойти в сторону и занять положение оппозиции.

„Дело Народа" пишет:

«Революционная демократия могла бы приветствовать платформу деятельности нового Правительства, если бы была уверена в том, что она будет проведена в жизнь. Имели же мы уже и программу 6 мая, и программу 8 июля, а между тем из этих широковещательных обещаний была осуществлена лишь ничтожная часть.

Нас терзает червь сомнения. У нас нет уверенности, что возвещенная декларация не останется на бумаге, и причиною тому, раньше всего, состав нового Правительства".

«Уверенности нет", „червь сомнения", „состав плох" и т. д. Сами „составляли", а теперь плачутся! Почему же? Потому что видят негодование и возмущение широких масс и торопятся подделаться под настроение рабочих и солдат.

Ту же тактику проводят и „Известия". И эта газета норовит пустить несколько „критических" нот, чтоб затереть следы, чтоб прикрыть жалобами свою ответственность за сдачу всех позиций буржуазным диктаторам:

„Важна не столько программа, сколько то, чтобы эта программа действительно проводилась в жизнь. И вот в этом отношении демократия добилась большого успеха в виде создания предпарламента — Временного Совета Республики.

Правда, формальные права этого Совета как будто невелики. И самый способ выражения правительственной декларации об этом Совете показывает, что в Правительстве силен еще дух личного, безответственного режима, что новое учреждение ему как будто не совсем по нутру.

Что значит в самом деле фраза, что Правительство будет опираться на „содействие" Совета? Выходит так, как будто Совет только и будет делать, что поддакивать Правительству".

Кто же ответствен за сохранение „безответственного режима"? Вожди оборонческого Ц. И. К. Кто жалуется на сохранение этого режима? Газета оборонческого Ц. И. К. Кто в Зимнем дворце только и делал, что поддакивал Керенскому— Коновалову? Вождь оборонческого Ц. И. К. Кто теперь упирается и делает вид, что не станет „поддакивать"? Газета оборонческого Ц. И. К.

Тупицы соглашательства уверяют, что „добились большого успеха", а империалистские пропьеры прямо говорят, что будут „опираться на содействие" оборонцев. Разве можно так безжалостно выдавать секреты оборонческого двуличия!

И „Известия" возмущаются: „выходит так, что мы будем поддакивать буржуазной власти". Да, так и выходит, так и выйдет впредь. Нечего отнекиваться, господа оборонцы: поддакивайте да поддакивайте без смущения!

На свое место

В „Дне" напечатана сегодня поистине знаменательная статья Потресова, из которой мы приводим в полном смысле слова исторические строки:

„Революционно-реалистической части демократии фетиш „демократического единства" мешает сказать себе раз навсегда: с известными передовыми элементами буржуазной России в настоящий исторический момент у меня есть известная точка соприкосновения, я могу не выдумать, а действительно найти некоторую минимальную ближайшую программу — платформу необходимой практической деятельности.

Но с анархо-максималистскими элементами демократии, вся деятельность которых подрывает возможность осуществления такой программы, подобной минимальной общности у меня нет. И только переживания прошлого, только близость социальной среды прикрывают собою данный непреложный факт во всей его жестокой реальности.

Я понимаю, что это трудно себе сказать реалистической демократии. Ибо сказать это, значит сказать, что с классовыми врагами я делаю все же некое общее историческое дело, а с людьми, принадлежащими к тому же классу, что и я, — бесповоротно порываю".    

Представитель буржуазной интеллигенции, шедший вместе с пролетариатом в борьбе за буржуазно-демократические завоевания, объявляет о своем бесповоротном разрыве с пролетариатом. Конечно, он порывает не со своим классом, а с другим классом. Он отправляется теперь не к чужому классу, а возвращается в свой класс.

В том-то и особенность всякой великой революции, что она отдельные группы ставит каждую на свое место. В том-то и особенность великой революции, что, обостряя до последних границ борьбу общественных классов, она заставляет каждый класс концентрировать все свои силы, собирать всех отсталых, всех отбившихся. Отбившийся социал-мещанин Потресов, послушный историческому закону, возвращается на свое место.

Ждать вам—не дождаться...

Характерной чертой переживаемого момента является непроходимая пропасть между Правительством и массами, пропасть, которой не было впервые месяцы революции и которая появилась в результате корниловского восстания.

После победы над царизмом, в первые же дни революции, власть попала в руки империалистской буржуазии. У власти стали не рабочие и солдаты, а кучка кадетских империалистов. Как могло это случиться, и на что, собственно, опиралось тогда господство кучки буржуазии? Дело в том, что рабочие и, главным образом, солдаты доверяли буржуазии, надеясь в союзе с ней добиться хлеба и земли, мира и свободы. "Бессознательно-доверчивое" отношение масс к буржуазии — вот на что опиралось тогда господство буржуазии. Коалиция с буржуазией была лишь выражением этого доверия и этого господства.

Но шесть месяцев революции не прошли даром. Вместо хлеба—голод, вместо увеличения платы — безработица, вместо земли — пустые обещания, вместо свободы — борьба с Советами, вместо мира — война до истощения России и измена корниловцев у Тарнополя и под Ригой — вот что дала массам коалиция с буржуазией. Корниловское восстание лишь подвело итоги шестимесячному опыту коалиции, вскрыв предательство кадетов и пагубность соглашений с ними.

Все это, разумеется, не прошло даром. "Бессознательно-доверчивое" отношение масс к буржуазии исчезло. Коалиция с кадетами сменилась разрывом с ними. Доверие к буржуазии уступило место ненависти к ней. Господство буржуазии лишилось своей надежной опоры.

Правда, путем соглашательских ухищрений оборонцев, путем подлогов и фальсификации, с помощью Бьюкенена и кадетских корниловцев, при явном недоверии со стороны рабочих и солдат, — соглашатели все же сколотили „новое" Правительство старой буржуазной диктатуры, протащив обманным путем отжившую и истрепанную коалицию.

Но, во-первых, коалиция эта худосочна, ибо, заключенная в Зимнем дворце, она встречает в стране лишь отпор и возмущение.

Во-вторых, Правительство это непрочно, ибо оно не имеет под ногами почву в виде доверия и сочувствия масс, питающих к нему лишь ненависть.

Отсюда непроходимая пропасть между Правительством и страной.

И если это Правительство все же остается у власти, если оно, творя волю меньшинства, собирается господствовать над явно враждебным большинством, то ясно, что оно может рассчитывать лишь на одно, — на насилие над массами. Никакой другой опоры у такого Правительства нет и не может быть.

Поэтому не случайность тот факт, что первым шагом Правительства Керенского—Коновалова послужил разгром совета в Ташкенте.

Не случайность и то, что это Правительство принялось уже за подавление рабочего движения на Донецком бассейне, посылая туда таинственного „диктатора".

Не случайность и то, что на вчерашнем краевом заседании провозгласило оно войну с крестьянскими „волнениями", решив —

„Образовать на местах комитеты Вр. Правительства, прямое назначение которых составляло бы борьбу с анархией и подавление беспорядков" („Бирж.").

Все это не случайность.

Правительство буржуазной диктатуры, лишенное доверия масс и все же желающее удержаться у власти,— не может жить без „анархии" и „беспорядков", борьбой с которыми оно пытается оправдать свое существование. Оно спит и видит во сне, что большевики „устроили восстание", или крестьяне „разгромили" помещиков, или железнодорожники „навязали пагубную забастовку", лишившую фронт хлеба... Все это „нужно" ему для того, чтобы поднять крестьян против рабочих, фронт против тыла и, создав, таким образом, необходимость вооруженного вмешательства, упрочить на время свое неустойчивое положение.

Ибо, нужно же, наконец, понять, что, лишенное доверия страны и осажденное ненавистью масс, Правительство поможет быть ничем иным, как правительством с провоцирования „гражданской войны".

Недаром „Речь", официоз Вр. Правительства, предостерегает правительство от

„предоставления большевикам возможности выбрать момент для объявления гражданской войны", не советуя ему „терпеть и ждать, пока они (большевики) не выберут удобный момент для общего выступления" („Речь", среда).

Да, они жаждут народной крови...

Но тщетны их надежды и смешны их потуги.

Сознательно и организованно идет к победе революционный пролетариат. Дружно и уверенно сплачиваются вокруг него крестьяне и солдаты. Все громче и громче раздается возглас: вся власть Советам! Бумажная коалиция в Зимнем дворце... выдержит ли она напор?

Вы хотите разрозненных и преждевременных выступлений большевиков?

Ждать вам — не дождаться, гг. корниловцы...

И. Сталин.

Еще по теме