По материалам периодической печати за октябрь 1917 год.

Все даты по старому стилю.

Обзор печати

Гипноз сомодержавия и гипноз большевизма

Нужен же однако отпор, нужно хоть попытаться отразить большевистский натиск. Но—увы,—из цитадели революции идут на этот счет плохие вести.

"Народное Слово" скорбит:

„Общественная психология революционного времени, по-видимому, очень мало отличается от того, что было в эпоху абсолютизма. "Все та же покорность без конца в чертах усталого лица", та же пассивность, то же складывание рук в ожидании всего—хотя бы самого худшего. Сейчас это особенно заметно. Над русскими гражданами нависла угроза,—вот завтра или через день „выступят" большевики, в дома придут громилы, будут разорять, убивать. И "свободные" граждане самой демократической в мире республики проявляют в  виду этого всю глубину своей пассивности,—словно хотят сказать: ну, чти ж, чему быть, тому не миновать».

Взывая к организации протеста, к проявлению активности со стороны общества, народно - социалистическая газета замечает:

„И опять повторяется старая щедринская история волка с зайцем. Вот придет 2-е, я тебя съем, а может быть, ха... ха... ха... и помилую".

Так быстро гипноз самодержавия сменился гипнозом большевистским. Накануне 27-го февраля тоже были уверены в незыблемости самодержавия, а тронули его, — и оно рассыпалось и обнаружило всю свою гнилость. Неужели можно думать, что большевизм более прочен, что он—не та же гниль?"

Увы! большевики, конечно, — гниль, но вокруг этого гнилого болота расстилается безграничная пустыня.

То, что всего хуже

То, что всего хуже, по-видимому, в Петрограде расцвело уже пышным цветком.

«Дело Народа» рисует такую картинку:  

„Обратите внимание на афиши, пестреющие по Невскому. Вы не увидите там кадетских афиш о лекциях, предвыборных собраниях. Там бьют в глаза афиши „Ордена звезды на востоке", афиши богоискателей, сатанистов, футуристов:

„Эволюция духа и пришествие учителей".
„Духовные искания".
„Бессмертие и страшный суд".
„Сатана и сатанизм".
„Поэзовечер Иг. Северянина—за струнной изгородью".
Его же—„Оазис в пустыне".

Политические темы разрабатываются лишь анархо-синдикалистом Волиным, да по традиции посещается „Модерн" большевиками и анархистами. Поднимаются вновь вопросы не об обороне или пораженчестве, а о „религии искусства", „царстве Божием". А „облако в штанах", г. Маяковский, уже повествует, что его „искусство—искусство демократии". И рядом с афишей о лекции Коллонтай —крикливый плакат: „Читайте газету Пуришкевича „Народный Трибун", и читают. Нарасхват идет и погромная „Новая Русь". Массовый обыватель входит в полосу реакции".    

А в Москве как? А по всей стране?.. Большевики беззаботно сеют бурю и здесь, и там. Но кто пожнет плоды этого злополучного посева?...

На чью мельницу

Кто пожнет? На чью мельницу льют воду? И этот вопрос удовлетворительно разрешается ближайшими соседями большевиков, их правыми товарищами по "советам". Как бы подводя итог печальным предвидения своих московских собратьев, «Труда» и «Солдата-гражданина», петроградская «Рабочая Газета» замечает:

„Кому выгоден тот неизбежный новый развал армии, то междоусобие в ее рядах, которые явятся в результате новых большевистских подвигов? Только Вильгельму и Николаю, только германскому империализму и самой черной реакции в России. Недаром ведь черносотенная „Гроза", та самая, которая требует казни даже Родзянко, как главного виновника свержения царя, вот эта "Гроза" тоже провозглашает лозунг „Вся власть советам", в качестве временного, переходного состояния".

Итак, «Гроза» уже с ними, с «Социал-Демократами» и «Рабочими Путями»... Неужели опять идут на смену безумных и позорных речей всех этих беспутных «Путей» столь же безумные и по мнению позорные речи «Русских Знамен» и «Земщин»?!..

Из солдатской печати

„Свободное Слово Солдат и Матрос", издающееся в Ревеле и проповедующее резко левые взгляды, помещает характерную статью под заглавием. „Не позорьте демократических организаций". В этой статье указывается:

"В последнее время в некоторых ротных и судовых комитетах наблюдается прискорбное и позорное явление: члены комитетов пьянствуют, казнокрадствуют и всячески злоупотребляют тем положением, в котором они находятся. Нарождается новый тип чиновничества теперь уже „демократического".

Газета объясняет это явление следующим образом:

"Почему существуют подобные явления? И почему члены комитетов, вместо того чтобы быть истинными представителями революционной демократии, являются какими-то демократическими чиновниками, не только вне всяких партий, но и вне всякой политической жизни? Все кажется потому, что команда не особенно сознательно относится к выборам в комитеты: по свойственному русскому человеку простодушию она не хочет разбираться в том насколько выставленные кандидаты соответствуют тем обязанностям, для исполнения которых они избираются при том не достаточно зная друг друга голосуют за тех кто выделяется из общей массы".

Московская „Воин и Мир" задает вопрос:

"В этот грозный момент мы, всегда поддерживавшие Временное Правительство и его главу, должны поставить вопрос где же его власть, существует ли у него хотя бы в потенции воля к власти, намерено ли оно отказаться от роли главноуговаривающих и подуговаривающих?

Все ждут, когда же власть проявит себя: все говорят, что в этом единственный выход.

Что же, дать и впредь возможность бесчинствующим толпам разбивать и грабить поезда, разрушать железные дороги, выбрасывать пассажиров? Ведь бессильной злобой и отчаянием наполняется сердце, когда читаешь об этих бесчинствах разбушевавшейся черни. Это чувство охватывает все более и более широкие слои. И в массах назревает глубокий протест против бездействия демократической власти, может быть презрение к ее бессилию, к ее неспособности пойти на решительный бой с бесчинством и беззаконием.

Еще по теме