„Кому когда-нибудь приходило в голову, что кокетство может быть утилизировано и может служить для полезной и нравственной цели?
Эта блестящая идея пришла в голову одному директору итальянской тюрьмы, синьору Кедальзо. Во время одного из своих посещений он рассказывал моему отцу (проф. Ламброзо) о тех уловках и хитростях, на какие пускаются заключенные, чтобы удовлетворить непобедимое желание себя украсить и показаться красивее.
Несмотря на то, что они совершенно удалены от внешнего мира, что никогда не видят мужчин, они все-таки не могут отрешиться от желания казаться покрасивее.
Тюремные правила относительно одежды очень строги. Не допускается ни под каким видом ни пудра, ни косметики, ни украшения. Но желание себя украсить, непобедимое кокетство, с этим все-таки не может помириться.
Многие из них добывают белила следующим образом: Они терпеливо лижут выбеленные известкой стены своей тюрьмы и, набрав таким путем белой массы, с гордостью мажут себе ею лицо.
Однажды одна появилась нарумяненная, как балерина. Никто не мог угадать, где она взяла красной краски. Ее обыскали самым тщательным образом, обыскали ее помещение и не нашли ничего. Только спустя некоторое время открылась эта загадка. В полотне, из которого делаются кофты заключенных, у краев пропущена красная нитка. Она имела терпение вытаскивать эти нитки, копить их, вымачивать и этим натирать себе щеки!
Одна заключенная ухитрилась смастерить себе корсет. Надо заметить, что корсет это—мечта их всех. Ей удалось выломать несколько полос из железной решетки в карцере, и с их помощью она устроила себе корсет и долго щеголяла тонкой талией, пока однажды не перетянулась до того, что ей сделалось дурно в церкви. Таким образом ее тайна была открыта.
Для того, чтобы незаметно добыть себе нужное количество железных пластинок, она добивалась беспрестанно, чтобы ее наказывали и сажали в карцер. Дорого досталась ей ее игрушка.
Они стремятся хоть чем-нибудь, какой-нибудь переменой в расположении складок изменить и улучшить безобразный покрой тюремной одежды; выдумывают свои моды и стараются щегольнуть хоть этим. Между ними есть особые искусницы и они являются в тюрьме законодательницами моды, которым остальные стремятся подражать.
Синьор Кадальзо вздумал воспользоваться этой страстью в своих видах. Он ввел в тюрьме три различные типа одежды, соответственно поведению заключенных.
Первая одежда была сшита обычным фасоном и из грубой желтой материи. Вторая, которую получали, если вели себя хорошо известное время, была сделана из шерстяной ткани голубыми и серым клетками. Наконец, третья одежда давалась только заключенным с безукоризненным поведением. Это было платье фасона „tаilleur“ из шерстяной материи приятного серого цвета.
И что же. В очень непродолжительном времени почти все заключенные получили право на этот последний костюм.
Опыт оказался очень практичным, потому что основывался на логических выводах. Нельзя ли его применить и в более обширных размерах? Нельзя ли добиться того, чтобы женское кокетство послужило к возрождению и самоусовершенствованию женщины?"
