Обзор печати

— Если хочешь мира — готовься к войне,"—говорит „Правда", разоблачая интриги германских империалистов.

„Буржуазные пацифисты,—продолжает газета,—эти сторонники мира только на словах, произнося свои лицемерные фразы о мире, в то же время всегда точат лезвие своего ножа".

"Одновременно с тем, как собирались мирные международные конференции последнего времени, на которые охотно съезжались дипломаты всех европейских стран, чтобы „поболтать о мире“, во всех этих странах в то же время наблюдался колоссальный рост милитаризма и расходы на усиление армии и флота поглощали львиную долю всего государственного, т. е. народного бюджета.

Такой же образчик лицемерной европейской дипломатии представляет теперь заключение мирного договора германцев с Россией.

Но теперь международный империализм берет за горло Российский пролетариат, угрожая уничтожить все завоевания пролетарско - крестьянской революции. Ведь факт, что немцы во всех занятых ими местностях в первую голову обрушиваются на Советы рабочих и крестьянских депутатов, восстанавливая черносотенные городские думы и волостных старост времен самодержавия. Теперь, когда социалистическое отечество рабочих и крестьян оказалось в опасности, революционный долг всех рабочих, крестьян, солдат и матросов призывает их немедленно встать на защиту всех завоеваний нашей октябрьской революции."

 — „Положение наше ужасное,—говорит „Новая Жизнь", — однако, нет основания предаваться отчаянию. Правда, количество бумажных денег перевалило за 30 миллиардов, но

"мировая история знает пример, когда страны находились еще в более тяжелых условиях и все же сравнительно быстро восстановляли свою мощь. Укажем на  Францию, страну, в которой, по Марксу, классовая борьба всегда проявлялась в  самых решительных формах. К концу 1797 г. долг Франции составлял 804 миллиона франков, к концу 19 века 33 миллиарда. Тогда Франция не находила кредита, рента стояла 7 фр., через сто лет ея государственная рента считалась первоклассной бумагой и стояла далеко выше паритета. И это несмотря на то, что в течение 19 века она подвергалась и нашествиям 1814 и 71 годов и переживала анархию и в 1871 г. пережила опыт Коммуны. Вообще, сильная государственная задолженность сама по себе еще не означает слабости страны в экономическом и финансовом отношении. Страны с сильнейшей государственной задолженностью могут быть и сильнейшими в финансовом отношении. Пример: Франция и Англия в 19 веке."    

Не так страшен черт, как его малюют! Оказывается, в полном мирном договоре ничего особенно страшного нет, — замечает „Новая Жизнь".    

"Перед нами, наконец, лежит текст мирного договора вместе с теми добавлениями, которые власть предержащая до сих пор почему-то считала нужным скрывать от публики, давая повод к целому ряду самых сенсационных догадок и комментариев, вызывавших, в свою очередь, сердитые, но мало убедительные опровержения в казенных и в полуказенных органах печати.

Формально казенные опровергатели правы; „добавления" редактированы так, что в них, по-видимому, нет каких-либо новых тяжелых покушений на самостоятельность или достояние России по сравнению с теми безмерно тяжелыми и унизительными условиями мира, которые содержаться в 13 опубликованных ранее пунктах основного текста. Мы не находим здесь прямых притязаний на установление германского контроля над внутренней жизнью России; отсутствуют требования, непосредственно аннулирующие советские реформы; в области торгово-промышленных отношений победители закрепляют за собой не какие-либо исключительные льготы, а лишь права наиболее благоприятствуемой державы."

В статье „Политика уступок и Пролетариат", „Коммунист" говорит, что на чрезвычайном Съезде победило крестьянство, а не пролетариат. „Капитуляция России пред Германией означает в то же время капитуляцию пролетариата перед крестьянством".

"Советская власть, продолжает газета,

"из рабоче-крестьянской превращается в крестьянско-рабочую, а может быть со временем и просто крестьянскую.

Крестьянству германская победа угрожает лишь постольку, поскольку немцы захватывают определенные территории, водворяя там „порядок", и возвращая захваченные крестьянами земли их „законным владельцам". Но всему классу крестьян эта победа не грозит гибелью. Крестьяне в Самарской губернии с успехом могут продолжать обрабатывать освобожденную от помещиков землю и тогда, когда крестьяне Украины будут находиться под властью Германии.

Вывоз руды в Германию его так же мало интересует—он ее не перерабатывает. Ввоз германских товаров его не беспокоит, ему важно только будут ли эти товары дешевле или дороже русских. И уже совсем безразлично ему, будут ли эти русские товары произведены на национализированных предприятиях или будут произведены рабочими по указке капиталиста."

„Наш Век" вполне справедливо замечает, что поднятый частью буржуазной прессы шум вокруг „кризиса" советской власти не имеет никакого серьезного основания.

"В этом смысле советская власть как бы обладает благодатью „Dеi gratia". Теперь же, когда после московского съезда советская власть имеет индульгенцию за прошлое и саrtе blаnсhе на будущее—менее всего есть основания предсказывать „кризис". Уход левых с.-р.—это спор междупартийный, спор, который может разрешиться вполне благополучно, несмотря на жестокия слова. После героических заявлений в печати уже имеются сведения, что левые с.-р. г.г. Карелин и Калегаев, в виду интересов революции, решили сохранить свои портфели.

Может быть, и г-жа Коллонтай не оставит министерства призрения и продолжит свою государственную деятельность, а г. Троцкий и после того, как он перестал руководить иностранными делами, ни на один момент не выходил из состава правительства. Таким образом, все предстоящие перемены нисколько не способны поколебать ни конструкции, ни прочности советской власти.

Положение советской власти после московского съезда, после ратификации мирного договора не дает оснований говорить о кризисе. Оппозиция на московском съезде была очень не внушительная."

— „Не пора ли, господа газетчики, перестать лгать!—восклицает „Красная газета", говоря о том бесшабашном разгуле лжи, клеветы и панических слухов, которыми только и живет буржуазная, а особенно вечерняя буржуазная пресса.

"Буржуазные газеты, выход которых был недавно разрешен Советской властью, снова принялись за свою черную работу.
Целый ряд самых диких и нелепых слухов распространялись этой прессой в последние два дня.

То сообщают, будто Ленин выходит в отставку. То эти газеты узнают из самого достоверного источника, что Харьков взят. То они отдают немцам даже Калугу, то, наконец, вводят немцев на станцию Дно.

Врут и завираются. Но им это не важно. Читатель впопыхах не заметит лжи, а  паника будет наведена, смятение в умах создастся. А этого только им и надо".

Рабочая и крестьянская Красная Армия и Флот 1918, №41 (86) (21 марта)

Еще по теме