Обзор печати

"Анархисты" из „Буревестника" хотя и ругают руководителей „Новой Жизни" „интеллигентиками", тупыми безмозглыми мещанами, но в деле опорочивания советской власти, в критике мероприятий Народных Комиссаров — "Буревестник" недалеко ушел от „Новой Жизни":

"Большевики, добиваясь власти, рабочим обещали—фабрики и заводы, солдатам— мир, а крестьянам землю. Но рабочие, солдаты и крестьяне ожидали всего этого и сразу же после свержения царизма. Но ни бывшее временное правительство, ни советская власть не могли, да и не в состоянии этого выполнить. А теперь пора уже убедиться, что никакая власть, этого не сделает.

Анархисты, будучи прямолинейными, не признавая никакой власти, всегда говорили: „чего вы ждете от власти, за что ее содержать на своей шее? Берите, что нужно вам сами!". Властям всегда заранее указывали на промахи, сделанные ими... А правда—горька и за нее-то так анархистов и не жалуют.

Не терпели анархистов царские министры, ненавидели и социалистические, — крепко не любят и товарищи Народные Комиссары. Последние не терпят анархистов не только как врагов власти, а „очинно" им обидно и то, что те предугадывают их промахи. Они же считают себя непогрешимыми, говоря народу, что теперь твои судьбы решаются не как прежде — одним царем или десятками министров, а целым советом с сотнями выборных!"

Статья эта подписана Е. В. Гениевым. В числе членов редакционной коллегии этого „анархического" органа состоит некто Евг. Чернознаменский. Одно время „Буревестник" протестовал против ареста одного из своих „товарищей" Евг. Венскаго — сотруднаха „Биржевки" и „Маленькой Газеты" и других уличных изданий.

Уже не родственники ли между собой эти— Евг. Чернознамевский и Евг. Венский?

По поводу открывающегося в Москве Чрезвычайнаго Съезда Советов, „Наш Век" замечает, что:

"может быть никогда в истории не только России, но и других государств, не было столь тяжелой, столь великой ответственности, какую приходится взять на себя съезду. Казалось бы, что и способ составления представительного собрания должен был бы соответствовать трудности задачи; оно должно было бы дать действительное выражение воли всей страны, для которой наступает роковой момент решения. Казалось бы, что не только представительство отдельных групп, партий и классов, но даже и нормальное всенародное представительство, в виде парламента, не может быть признано достаточным."

В этой передовой своей статье „Наш Век" не решается еще отрыто признать, кто мог бы решить этот большой вопрос. Но в корреспонденции из Москвы „Опять столица!" Чужой чуть-чуть приподнимает завесу над их сокровенными чаяниями:

"Потом, уже в нашу революцию, совсем иной складки патриоты также носились с этою же мечтою о переносе Петрограда в Москву, и было у большой общественной группы лозунгом: созыв Учредительная Собрания в Москве! Связывались с этим, почти мистически, какие-то особые надежды на „оздоровление". Ведь, мистика не только у славянофилов, но и у революционеров.    

И вот исполнилась мечта, завтра станет она нашей реальностью. Опять „небываемое бывает", только, так сказать, наизнанку, шиворот - навыворот... Совершилось это в таких обстоятельствах, при таких исторических декорациях, что я что-то совсем не вижу радующихся и благословляющих судьбу за возвращение Москве некогда отнятого у нее почета и значения.

Нет такого московского сердца, в котором чувствовался бы какой-нибудь подъем настроения и нет такого московского взора, в котором закипало бы нечто, хотя отдаленно похожее на восторг. Куда, там!"

Это характерное „куда там" прямо-таки бесподобно. То ли дело, если бы Николай в или, хотя бы, Гучков с Милюковым перенесли столицу в Москву! Вот бы когда радости-то было у москвичей! Вот бы когда позвонили они в свои знаменитые сорок-сороков.

В том состоянии, в котором мы очутились не по своей вине, — говорит „Красная Газета"—нам необходимо ликвидировать войну, хотя бы временно прекратить ее ужасы.

"Миллионы калек, миллионы убитых, реки крови... И все еще мало? Тысяча разоренных, разрушенных семей и городов - десятки тысяч десятин изрытых пространств земли, когда-то бывших под культурой, под обработкой.

И все еще мало?

Уже разорены Бельгия, Сербия, Черногория, Румыния, Италия, Великороссия.

Разграбляется Украина.

Даже страны-победители, Германия и Австрия, доведены до обнищания — и все-таки империалисты дерутся."

Мы истерзаны, у нас нет не только технических средств к ведению войны, нет хлеба, амуниции, снаряжений, но у нас нет и воли и сил, а потому, продолжает „Красная Газета":

"Надо принять поганый мир, чтобы подготовиться к настоящей войне. Надо навести порядок у себя дома. Надо очистить дороги от спекулянтов и мешочников, чтобы улучшить подвоз хлеба в города. Надо учиться стрелять, чтобы каждый гражданин Российской Советской Республики представлял опасность для врага.

Нужно проделать большую серьезную работу, прежде чем решиться на войну. У нас много сил, надо только их обратить к работе, надо приступить немедленно, ибо враг у ворот. Каждую минуту он может броситься на нашу революцию.

Русский пролетариат сумел побеждать. Он должен суметь и отступить в порядке.

Съезд Советов должен принять мир и готовить народ к новой, неизбежной борьбе за социализм."

Революционный парламент трудовой России, говорит „Правда" — собирается для решения вопроса жизни и смерти нашей революции— вопроса о войне и мире.

"Или, стиснув зубы, утвердить, ратифицировать этот зверский мирный договор, но отступить в порядке, или отвергнуть его, броситься в бой в полном согласии с революционным чувством, но в таком же противоречии с революционным разумом. Третьего пути не дано. Так и только так поставила вопрос история.

Для огромного большинства нашей партии ясно, что мы должны мирный договор ратифицировать во что бы то ни стало. Мы—не пацифисты, а революционные коммунисты.

Вопрос о войне и мире мы решаем с точки зрения классовой борьбы, на основании холодного анализа тех условий, в которых приходится бороться в настоящее время нашему пролетариату. Взвесив все аргументы за и против, мы без колебаний заявляем: мир. Лучше неслыханно-тяжелый мир, чем война, когда мы к ней не подготовлены.

Наша армия демобилизована, боеспособность ее равна нулю, солдаты не успели еще осмыслить революционного характера новой войны. Хозяйственная жизнь, финансы, транспорт находятся в самом плачевном состоянии. Нужно ли говорить обо всем этом?

Истребление лучшей части пролетариата при равнодушии большинства населения, ни в коем случае недопустимо. Это будет не революционной тактикой, а авантюрой."

Рабочая и крестьянская Красная Армия и Флот 1918, №37 (82) (15 марта)

Еще по теме