По материалам периодической печати за сентябрь 1917 год.

Все даты по старому стилю.

О ЛЕНИНЕ И ЗИНОВЬЕВЕ

Как уже сообщалось в нашей газете, большевики постановили послать на демократическое совещание в качестве своих делегатов Ленина и Зиновьева. Перед открытием заседания демократического совещания 14 сентября делегация представителей земств и городов на совещании предъявила президиуму запрос о том, присутствуют ли на заседании Ленин и Зиновьев. При этом делегация заявила, что в случае, если Ленин и Зиновьев присутствуют, то представители земств и городов заявят в открытом заседании свой протест. Президиум уверил делегацию в том, что Ленин и Зиновьев на заседании не присутствуют и присутствовать не будут.

Франция большевиков в связи с этим протестом пересмотела вопрос о своих делегатах и вместо Ленина и Зиновьева избрала двух других своих представителей.

Передают, что пересмотр вопроса о делегатах большевиков и переизбрание их явилось результатом переговоров, которые велись некоторыми группами с организационным комитетом. Выясняется, что помимо протеста представителей земств и городов заявили протест и другие группы и организации, причем указали, что считают недопустимым не только фактическое участие Ленина и Зиновьева в демократическом совещании, но и номинальное включение их в число делегатов совещания.

На этот раз лидеры большевиков уступили и объяснили, что первоначальное избрание Ленина и Зиновьева было сделано исключительно с целью демонстрации.

Уступят ли рядовые большевики пока не выяснено, но как уже сообщено у нас выше, на всякий случай приняты меры к недопущению беспорядков.

Требование кронштадцев

Демократическим совещанием получена из Кронштадта телеграмма, в которой от имени 15 тысяч кронштадтцев заявляется требование о немедленном освобождении арестованных большевиков Рошаля, Раскольникова и др., а также об аресте Ленина и Зиновьева.

Против Ленина

Гвардейские саперы запросили Совет Р. и Сол. Депутатов, каким образом мог быть избран на демократическое совещание Ленин, заклейменный общественным мнением всей России и до сих пор уклоняющийся от своей реабилитации.

„Считаем, что до полного выяснении его деятельности со времени его приезда в Россию, этому человеку не место на демократическом совещании.

Просим дать на этот запрос немедленный и полный ответ, который мог бы нас удовлетворить”.

После долгих споров и прений, 14 сентября в думе 17 земств огласили протест против участия Ленина.

Земства заявили, что достоинство самого Совещания требует удаления и Зиновьева и Ленина.
В ответ раздались бурные рукоплескания.

За Ленина и Зиновьева

ПЕТРОГРАД. (15 сентября). В организационный комитет демократического совещания поступили телеграммы от различных общественных и революционных организаций, в частности из Кронштадта от 15000-го митинга с требованием освобождения арестованных большевиков и отмены постановления судебных властей относительно ареста Зиновьева и Ленина.

Фракция большевиков довела до сведения организационного комитета о делегировании ею двух других лиц вместо избранных Ленина и Зиновьева, заявив, что избрание последних явилось демонстрацией.

Победа большевиков в Москве

МОСКВА. (19 сентября). Состоялись выборы в московский исполнительный комитет совета рабочих депутатов. Прошло в него 35 большевиков, 16 меньшевиков, 10 социалистов-революционеров и 3 объединенца. Председателем совета избран большевик Волгин.

Суд над большевиками

В общем суде войск гвардии в Киеве, продолжается слушанием дело обвиняемых гренадер во славе с шт.-кап. Дзевалтовским. Характеризуя Дзевалтовского один из свидетелей доктор Гуревич говорит:

„он производил на меня впечатление политически не развитого человека. Сомневаюсь, чтобы он мог последовательно развивать идеи большевизма. Все, что делал Дзевалтовский, является не результатами убеждения большевика, а результатом самого обыкновенного малодушия, трусости, а быть может и чего-то другого".

Комиссар Киевского военного округа Кириенко, принимавший близкое участие в приведении к повиновению гвардии гренадерского полка, дал ряд интересных показаний. В частях войск, говорит он, находились элементы, старавшиеся ослабить мощь армии. Почва для этого была блогоприятная: в армию было влито много бывших жандармов и полицейских, кроме того—общая усталость армии, все это приводило к тому, что самое невозможное освещение событий находило живой отклик в солдатской массе, что под видом большевизма проводились самые невероятные лозунги.

Наиболее видный из большевиков—Крыленко говорил мне, что под флагом большевиков скрываются элементы, которые хотят ослабить значение военных операций, тогда предпринятых. Резолюция И. Сов. Р. и С. Д. арм. комит. и съезда или утаивались от солдатских масс, или преподносились им в совершенно неправильном освещении, а разного рода большевистские органы — „Солдатская правда", „Окопная правда" усиленно раздавались. Мне приходилось наблюдать как большевики уговаривали солдат выполнять волю революционного народа, идти в наступление, а солдаты указывая на „Солдатскую Правду" говорили, что не надо наступать. Добросовестные товарищи большевики находились в том же положении, что и меньшевики и соц. револ.

Мы имели перед собой определенную систему, направленную не к воспитанию революционного гражданского долга, а игравшего на самых дурных инстинктах, простите за выражение — на шкурничестве. Проповедывалось избавление себя от гражданских обязанностей.

Большевистские рецепты

Характерной особенностью современного большевизма является примитивность и вульгарность их политического мышления. Для идейных выразителей и руководителей этого течения все «проклятые» вопросы нашей мятущейся жизни решаются чрезвычайно просто. И, очевидно, некоторые, наиболее добродушные из них, искренно полагают, что если бы «не предательство» эсеров и меньшевиков, то все в мире, давным - давно было бы по иному. Вот, например, война. В течение трех с лишком лет человечество задыхается в ее мертвящих объятиях и не может положить конца этому ужасному бедствию. Между тем, оказывается, что прекратить войну—дело совсем пустячное, стоит лишь только захотеть.

Так, в  № 11 «Рабочего Пути» мы читаем:

"Надо немедленно и открыто от имени Всерос. Совещания и от имени будущего нового Правительства предложить перемирие и всеобщий демократический мир. Только так русская революция может перерезать дорогу международному империализму, только так может она разрушить планы международных торгашей.

Предложение должно быть ясное, твердое, определенное—так, чтобы каждый рабочий, каждый простой крестьянин и солдат в Германии, в Австрии, во Франции и в Англии понял: русская революция предложила немедленный мир, мы обязаны поддержать русскую революцию, и тогда бойня кончится немедленно".

Ну, вот видите, как все это легко осуществить! Очень жаль, что сие «гениальное» открытие не сделано шесть месяцев тому назад. Тогда ни о «братании», ни о «сепаратной войне» столь много писать и говорить не пришлась бы. Однако, все-таки, «лучше поздно, чем никогда»...

Но позвольте, скажут нам, вы разве забыли, что русская демократия в первые же дни революции обратилась к народам воюющей Европы с предложением мира без аннексий и контрибуций?

Да, нечто подобное имело место, но... это, по мнению автора из «Рабочего Пути», было «Федот, да не тот». И, желая показать «настоящего» Федота, он спрашивает:

"Вы предлагали мир? Где? Когда? Назовите нам тот документ, в котором русское «революционное» правительство предложило бы всем воюющим народам немедленно приостановить военные действия, заключить всеобщее перемирие и приступить немедленно к переговорам о всеобщем демократическом мире! Не назовете! Ибо — такого документа не было".

Итак, уличив русское революционное Правительство в «беспаспортности», автор наставительно продолжает:

"Но вы забыли одно: что западноевропейские рабочие, сколько бы оши6ок они не делали, во всяком случай, опытное нас с вами и виды видали.

Мошеннических бумажек о том, что «мы»-де жаждем мира без аннексий, воюем только во имя права и справедливости, а «они» воюют во имя захватов— таких мошеннических «нот» западно-европейские рабочие видали в достаточном количестве, они знают им цену и они сыты ими по горло. Таких надувательских «нот» за 3 года войны напекли в достаточном количестве и германские, и австрийские, и английские, и французские империалисты. Рабочие им не верят ни на иоту. И хорошо делают, что не верят".

Одним словом, молодцы!

Им и такие и этакие «мошеннические бумажки» подсовывают, а они, знай себе, «тузят» друг друга «и в хвост, и в гриву» да приговаривают: знаем, мол, не надуешь!

Но всего ужаснее то, что виною всему этому «Советы».

«Советы,—говорит цитируемый нами автор,—искренно хотели мира без аннексий. Но они не умели бороться за свою программу. Они оставили фактическую власть в руках империалистской буржуазии, они отдали ее впоследствии в руки прямо военной шайки.

Этим они загубили всю кампанию за мир, этим они обессилили всю свою позицию, этим они самоубийственно свели свою роль до роли говорильни. Этим они душили зачатки демократического движения за мир во всех странах».

В другое, менее ответственное время можно было бы пройти мимо этих большевистских писаний. Но теперь, когда народная жизнь взбаламучена сверху донизу, подобная «философия истории» может найти благоприятную почву и дать свои ядовитые плоды. Вот почему приходится, волей-неволей, обращать внимание и на такие статьи.

Когда наших большевиков внезапно осеняют проблески марксистского создания, они по своему очень толково рассуждают «о железных законах истории», насчет «объективного хода общественного развития», о том, что «бытие определяет создание», что «Россия—страна отсталая, страдающая слабым развитием капитализма», и т. д., и т. д!

Но с течением времени такие минуты приходят все реже и ваш большевизм стремительно и безнадежно погружается в пучину темного безумия. И в припадке этого безумия ему кажется, что достаточно России опубликовать тайные договоры и начать «сепаратную» войну с целым светом», как сейчас же вспыхнет «социальная революция». Или стоит только начать «братание» с немцами, как они немедленно же примутся «свергать» Вильгельма.

Теперь перед нами—новое измышление насчет мирных предложений Всероссийского Совещания и непоколебимая уверенность, что все случится именно так, как полагается по большевистскому вымыслу.

М. ЗАТОНСКИЙ (Батрак).

Дело народа 1917, № 160 (21 сент.)   

Еще по теме