О японском десанте во Владивостоке (апрель 1918 г.) - 1 Мая 2018 - Дневник

«Комиссар по иностр. делам восточной Сибири Янсон передает из Владивостока:

21-го апреля, в квартире гражданина Колобова членами исполнительного комитета произведен был обыск. В результате обыска выяснилось, что Колобов состоит членом правительства автономной Сибири. Из найденных бумаг видно, что сибирское правительство предпринимает шаги для реализации своей авантюры с помощью союзников. Приводим эти документы.

СОЮЗНИКИ И СИБИРСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО

Первый документ.

Беседа с английским консулом должна носить характер доведения до его сведения фактических обстоятельств по поводу готовящихся практических мероприятии и, в частности, о переброске во Владивосток для занятия его воинских частей и о сформировании во Владивостоке сил. Вопросы, которые необходимо задать консулу, следующие: можно ли рассчитывать на содействие военных сил союзников в недопущении большевистских сил на Владивосток после занятия его силами правительства Сибири; можно ли рассчитывать на содействие сил союзников в недопущении сил большевиков на Никольск-Уссурийск?

Так как получены сведения о том, что оружие можно получить только через Японию, то не надлежит ли поставить соответствующие вопросы также и Японии? Необходимо ли делать визиты японскому и французскому консулам, а равным образом и другим консулам?

Можно ли ожидать, что неопределенность положения крайне благоприятствует усилению влияния Японии за счет других союзников? Позиция, занимаемая представителями Японии по поводу признания сибирской власти, позволяет думать, что Япония держит всецело в своих руках возможность признания. Она ставит определенные условия признания, из каковых необходимо указать на не вооружение Владивостока.

Такое преобладание японского влияния крайне тревожит правительство Сибири, так как есть ответственные группы, которые, по-видимому, не прочь использовать сепаратную помощь Япония, которая готова оказать ее. Непризнание сибирского правительства делает затруднительной борьбу за влияние на Д. Востоке и заставляет думать, что неопределенность положения в дальнейшем приведет к крайне прискорбному усилению влияния Японии за счет всех других держав.

Поэтому мы считаем необходимым довести до сведения Америки, что дальнейшая неопределенность на Дальнем Востоке приведет к решительной победе японского влияния. Что же касается Правительства Сибири, то неопределенность может заставить его выступить преждевременно с точки зрения организованной работы и, таким образом, поставить на карту все. Считаем, что Америка должна определить свое отношение к правительству Сибири, если дружелюбно настроена к нему.

ИНСТРУКЦИИ КОЛОБОВУ

Второй документ.

— В виду сложности международного положения настойчиво просим, в интересах дела выступления, имеющиеся международные сношения согласовать предварительно с нами. Учитывая все остальные разговоры, считаю, что впредь до окончательной конструкции правительства, хотя бы до соглашения и согласования с союзными посланниками в Пекине:

1) Церберу необходимо оставаться в Харбине,
2) Членам сибирского правительства, находящимся во Владивостоке, должно сидеть смирно.
3) Вам надлежит дать срочную телеграмму во Владивосток, чтобы ни декларация, ни декрет о добровольческой армии не были опубликованы.

В случае необходимости сношения держав с членами сибирского правительства, находящимися во Владивостоке, будете телеграфировать им вашим шрифтом на имя американского консула, через американского посланника в Пекине.

ЗАЯВЛЕНИЕ ФРАНЦУЗСКОГО ПОСЛАННИКА

Третий документ.

Устругов и Сталь были сегодня у французского посланника. Немедленного признания сибирской власти ожидать нельзя. Мнение посланника, что в данный момент сибирское правительство выступать не должно, а должна действовать военная организация, но при малейшем успехе другой власти, кроме сибирского правительства, являющегося действительным представительством населения. Если Хорват согласен со схемой организации или, вообще, будет сотрудничать, просим Хорвата телеграфировать в Шанхай через консула. Колчак.

СНОШЕНИЯ С ЯПОНИЕЙ

Четвертый документ.

— Устругов и Сталь, во исполнение телеграммы нашей от 8 апреля, имели беседу с американским и французским посланниками. Они находят, что с опубликованием декларации декрет о добровольческой армии и обращение к союзникам преждевременны, ибо поставят их в затруднительное положение. Я советую предложить правительству, во избежание нежелательных отношений с пекинским посланником и неблагоприятного ответа со стороны их правительств или просто оставления нашего обращения без ответа, послать срочно союзным правительствам дополнительную телеграмму, указав в ней:

1) что в Пекине находятся два уполномоченных, два представителя для более детального разъяснения посланникам союзных держав программы деятельности сибирского правительства,

2) что в случае, если 6ы союзные правительства, для удобства переговоров, нашли более целесообразным, чтобы ваш уполномоченный поехал в Японию, вы просите союзные правительства дать соответствующие указания посланнику в Пекине.

Сообщаем лишь часть документов. Поступающие документы будут телеграфированы.

Подписано: товарищ председателя владивостокского совета Никифоров.

Протесты Чичерина

НОТА АНГЛИИ, ФРАНЦИИ И АМЕРИКИ

Заместитель народного комиссариата по иностранным делам Чичерин обратился к представителям Англии, Франции и Америки со следующей нотой:

«Народный комиссариат по иностранным делам, препровождая при сем документы о раскрытии заговора против правительства советов в Сибири, имеет честь просить вас довести до сведения великобританского (французского, американского) правительства нижеследующее. Опубликованные документы устанавливают с неопровержимостью, что в этом заговоре принимали участие консульские представители Великобритании, и Франции и Америки во Владивостоке и что дипломатические представители тех же держав в Пекине находились в сношениях с контрреволюционной организацией, именующей себя «сибирское правительство».

На основании вышеизложенного правительство российской федеративной советской республики просит великобританское (французское, американское) правительство:

1)   по возможности без всякого замедления отозвать великобританских (французских, американских) консульских представителей во Владивостоке;

2)   по возможности, без всякого замедления, назначить гласное расследование как о деятельности указанных агентов, так и о причастности к контрреволюционному заговору великобританской (французской, американской) миссии в Пекине, и

3)   выяснить с определенностью, в не допускающей никаких сомнений форме отношение великобританского (французского, американского) правительства к правительству российской федеративной советской республики и ко всем попыткам отдельных представителей Великобритании (Франции, Америки) вмешиваться во внутреннюю жизнь России».

НОТА ЯПОНИИ

Народный комиссар по иностранным делам Чичерин обратился к японскому представителю в Москве со следующей нотой:

«Народный комиссариат по иностранным делам, препровождая при сем опубликованные официальные документы о деятельности некоторых японских консульских агентов и официальных лиц Сибири, просит довести до сведения токийского правительства нижеследующее:

Уже неоднократно как японское посольство в Петрограде, так и официальный представитель в Москве г. Сентаро Уедо, давали заверения в том, что японское правительство не намерено вмешиваться во внутренние дела России. Нами также неоднократно указывалось представителям Япония, что, вопреки этим заверениям, значительная часть японских граждан и даже официальные лица принимают непосредственное участие в гражданской войне на стороне контрреволюционного элемента против правительства российской федеративной советской республики. В последний раз мы обращаем внимание японских представителей на присутствие в шайке известного бандита есаула Семенова японских артиллеристов и на нахождение в этой шайке японских орудий. Мы указываем также на недопустимое вмешательство японского консула во Владивостоке в деятельность революционного суда.

Опубликованные документы с неопровержимостью устанавливают широкое участие японских правительственных агентов в контрреволюционной борьбе против российского правительства. Таковые действия Японии побуждают нас ныне же выяснить в форме, не оставляющей никаких сомнений, позицию токийского кабинета в отношении к правительству российской федеративной советской республики и, в частности, намерено ли японское правительство в будущем поддерживать контрреволюционные элементы в России или оно пожелает немедленно же гласно расследовать деятельность некоторых своих агентов, отозвать безусловно уличенных и преподать остальным определенные инструкции. В противном случае, правительство российской федеративной советской республики должно будет принять против подобных агентов те же меры, какие принимаются против русских граждан контрреволюционеров".

Позиция Америки

Сообщают, что по поводу опубликованных в советских изданиях документов о соглашении между Японией и противниками советской власти на Дальнем Востоке, американский консул полк. Робенс имел вчера беседу с Чичериным. Представитель Соединенных Штатов, подчеркнул лояльность отношения Америки к советской власти и заверил, что Америка никаких агрессивных намерений против России не питает.

(«Наше Время» ).

Вторник, 16-го апреля.

Вопрос о японском десанте во Владивостоке до сего времени остается еще не достаточно выясненным, этот восточный инцидент продолжает быть плохо освещенным, как в нашей, так и европейско-американской печати. Как русские, так и заграничные газеты полны самых противоречивых сведений об этом конфликте „бывших союзников".

Правда, последние лондонские вести дают некоторую надежду, что „самочинные действия" не в меру ретивого лакея „союзных" империалистов адмирала Като будут ликвидированы и японские патрули с улиц Владивостока уберутся восвояси на суда, но... дело в том, что политическая погода за последнее время слишком изменчива, чтобы вполне полагаться на нее, и у нас нет никаких гарантий, что подобные „шутки" нашего восточного „союзника" больше не повторятся.

Мы должны быть готовы ко всяким случайностям, мы не имеем права слепо доверяться заверениям дипломатов обеих коалиций, так как давно всем известно, что язык дипломатам дан для того, чтобы скрывать свои мысли и чувства. И мы не уверены, что в то время, когда „союзные" посольства говорят нам о дружелюбии, что в это же самое время десант не будет увеличен и „союзные" империалисты не пойдут походом на советскую территорию.

Великий и кровавый спор о мировом господстве еще не решен, да и вряд ли он будет решен этой войной. И в это время, когда два хищника истекают кровью в нечеловеческой борьбе, когда каждый день их обессиливает—в это время было бы страшным преступлением с нашей стороны сидеть сложа руки и дожидаться результата этой зверской схватки.

Так или иначе, но развязка этого столкновения неизбежна, и вот, чтобы к последнему дню, когда на мирной конференции будет обсуждаться и Брестский грабительский договор,—наш долг быть к этому дню готовыми, выступить во всеоружии третьей силы, чтобы титулованные разбойники и обнаглевшие торгаши приняли во внимание и наш голос. Все свои помыслы, энергию, волю и средства мы должны отдать на организационную работу, на творчество новых ценностей жизни, на строительство новых форм. Превыше всего мы должны поставить организацию, дело, работу,—и только это!

И, прежде всего, конечно, мы должны озаботиться созданием более мощной и технически более высокой армии, чем была старая армия и чем, пока, является новая красная армия. В этом мире, пока, все вопросы решаются силой, и мы во что бы то ни стало должны быть сильными и могучими.

Ведь не для кого не тайна, что наши „дорогие союзники" решились на высадку японского десанта только потому, что были уверены, что эта „шутка" им дешево обойдется, так как Советская Россия в настоящее время перволинейным и свежим японским войскам не может противопоставить такие же свежие войска. То же самое можно сказать и о германских империалистах, продолжающих каждый день нарушать подписанный и ратифицированный мирный договор.

Будь у нас армия, располагай мы достаточным количеством хорошо обученных и преданных своему социалистическому отечеству людей—ни одна шавка из империалистического лагеря не посмела бы лаять на советскую страну.

Каждый день неустанно и неумолчно мы говорим и будем говорить трудящимся России, рабочим и крестьянам социалистического государства, что мы должны быть сильными; мы должны защитить революцию, как от внутреннего, так и от внешнего врагов: мы должны залечить раны, нанесенные нам войной и разрухой: мы должны доказать миру, что мы действительно великий народ, что нас действительно ждет великое будущее и каждое несчастье и каждая беда только закаляют нашу душу.

Мы должны доказать, что мы способны удивлять мир не только необыкновенными словами и великолепными жестами, но мы должны удивить и работой, делом, строительством!

Мы должны сказать себе, чтобы не быть проглоченными, должны повторить и запомнить навсегда слова Вильсона:

„Сила, сила до конца, сила без границ и без предела, справедливая и торжествующая сила, которая сделает право законом всего мира, которая низвергнет всякое эгоистическое господства в прах!“

Мы должны быть сильными!

Рабочая и крестьянская Красная Армия и Флот 1918, №62 (107) (16 апр.)

Еще по теме