По материалам периодической печати за июль 1917 год.
Условия генерала Корнилова
Москва 28 июля (10 августа)
Министр иностранных дел М. И. Терещенко выехал в ставку, где должен быть разрешен вопрос об условиях, поставленных правительству генералом Корниловым. Затянувшийся политический кризис, отсутствие правильно организованной правительственной власти задержало ответ главнокомандующему, и сделанные им предложения о необходимых реформах в армии пока не получили разрешения. А между тем время не ждет.
Мы не знаем всех подробностей переговоров между ставкой, комиссаром временного правительства и военным министерством. Среди опубликованных условий реорганизации армии, выставленных генералом Корниловым, есть пункты чисто военно-организационные, касающиеся прав главнокомандующего, его независимости в назначении себе помощников и свободы в оперативных распоряжениях.
Но наряду с ними генерал Корнилов выставил одно требование, которое при настоящих условиях получает не только военное, но и политическое значение. Оно гласит: необходимо распространить меры, принятые за последнее время на фронте, и на местности тыла, где расположены пополнения для армии.
В этом важном, существенном вопросе не должно быть места никакой неточности или недоразумению. Требование генерала Корнилова касается распространения на тыловые части тех суровых мер репрессии, которые последние события заставили принять на фронте.
«Суровая необходимость войны» есть по существу то основное и в то же время самое страшное требование, которое в данный момент должно получить полное признание и от народа, и от правительства. А поставленная задача восстановления армии не знает границы между фронтом и тылом, ибо части, действующие на фронте: все время должны пополняться частями, стоящими в тылу. Мало того, события последних недель, свидетельства командующих армиями и заявления комиссаров военного министерства и совета рабочих депутатов установили тот бесспорный факт, что дезорганизация армии часто шла из тыла; что части, посылаемые на фронт, не обученные и недисциплинированные, привыкшие к полной безнаказанности, вносили разложение даже в боевые полки. И в результате мы были свидетелями таких страшных явлений, как стрельба по собственным частям, по боевым батальонам, идущим в атаку, или грабежи и убийства в Тарнополе.
Но Россия в настоящую минуту стоит не только перед «суровой необходимостью войны», она стоит также перед тяжелой неустранимой обязанностью содержать миллионные армии в тылу и на фронте. Армия, не воодушевленная никакой идеей, не скованная никакой дисциплиной, проникнутая не столько духом политической борьбы, сколько язвой гражданской войны, превращается в толпу вооруженных людей и может представить собой громадную опасность для государства.
Мы привыкли за последнее время к солдатским бунтам, вспыхивающим то в Нижнем, то в Ельце, то Владимире, то в десятке других городов. Но это все еще части организованной армии,—тыловые гарнизоны. Новый управляющий военным министерством Савинков в своей речи в Зимнем дворце указал, что перед страной откроется еще и более грозная опасность в тот момент, когда нынешняя армия будет демобилизована и ринется внутрь России.
Какие силы смогут снасти тогда страну от разгрома, если уже теперь не будут приняты меры, чтобы удержать армию на должной высоте и вновь создать дисциплину?
«Без утвердительного ответа на условия, поставленные генералом Корниловым, не может быть спасения родины»,
—сказал Родичев на съезде партии народной свободы.
Правительство, которое торжественно обещало стране, что оно
«не остановится ни перед какими трудностями и препятствиями для достойного чести великого народа завершения борьбы, от исхода которой зависит будущее России»,
должно смело взять на себя и всю ответственность за указанную меру; оно должно сделать все, что требуется для восстановления армии и спасения России от опасности господства разнузданной солдатчины,— опасности, которая в настоящее время не может считаться устраненной.
"Русские Ведомости", № 171, 28 июля
ОБЗОР ПЕЧАТИ
Нужна решимость
Опять пришли волнующие, хватающие за сердце вести с фронта и из столицы об армии.
Мы неуверенно балансируем над пропастью, в наших руках колеблющее наше равновесие—армия. Достаточно ему немного перекачнуться,—мы не устоим и понесемся вниз, в распростершийся под нами провал... ожидающую нас могилу.
Напрягаем усилия устоять, благополучно пройти над пропастью, но равновесие колеблет и колеблет нас, тело моментами слабеет от напряжения а сердце щемит жуткая тоска.
"На румынском фронте наша армия в трагическом положении. Нам неизвестно,—удастся ли ей выйти из боя, или враг отрежет ей все пути к отступлению. Одесса находится под прямой угрозой. В наши жилища не сегодня, завтра могут хлынуть враждебные нам армии. На петроградском направлении заметно оживление неприятельских армий.
Наша страна, наша родина в опасности!—с тревогой восклицает петроградская «Земля и Воля». — Ее армии не оказывают должного сопротивления врагу, в тылу нет необходимого подъема, нет мужества. Самые трагические известия, касающиеся судеб страны, воспринимаются так, как будто это не имеет никакого отношения к нам.
И дальше:
Республиканские, вольные армии, разрушая на своем пути свои же города, невольно несут разбой и насилие своему же народу. Среди республиканской вольной армии раздаются голоса: «Хоть скотская жизнь, но только мир. Мир во что бы та ни стало».
Только что освободились от скотской жизни, - скорбит автор заметки,—только что сбросили с себя скотское ярмо и уже ослабели под вольным знаменем, уже нет силы, устали держать его в своих руках.
Что можно сказать относительно этого?
— Жутко... поздно... стыдно...
То, что долго ползавший, очевидно, не полетит. Порядок у него—при рабстве... свобода—анархии, своеволие, дикая, разнузданная сила—развал.
"Свободнейшая в мире армия бежит перед скопищем рабски преданных кайзеру войск,
—говорит другая газета социалистов-революционеров «Воля Народа».
—Свободнейшая в мире армия свободнейшего в мире народа.
Губит родину, толкает ее в пропасть."
Что же делать?..
Надо делать; хорошими, сочувствующими, соболезнующими словами не поможешь, опасности не предотвратишь. Само промедление, колебание смерти подобно.
"Ни для кого не тайна,—указывает «Воля Народа»,—что наша армия на пороге развала. Всякое промедление ведет к гибели, и время, которое осталось для решения, исчисляется, может быть, днями. Когда катится по уклону, ведущему в пропасть, об ушибах и боли не думают. В такие моменты можно спастись только путем невероятных усилий, ценою, может быть, глубочайших ран или даже калечества. В таком положении наша армия. Нужна чрезвычайная решимость в принятии мер для ее спасения, люди исключительных способностей и железной воли.
Нужна безжалостная ампутация наших иллюзий, нужен пересмотр революционно-демократических приемов борьбы и государственного строительства. Нам не нужны для этого годы раздумья и тысячи томов ученых изысканий. Нам нужна смелость сказать вслух то, что страшным сомнением лежит уже в нашей душе. Поднимемся до высоты переживаемого нами трагического момента, чтобы пожертвовать не только нашей кровью и жизнью но и частью наших верований. Нам некогда ждать—слишком дороги минуты, нам нечего бояться—мы, может быть, накануне потери всего. Наша армия бежит. Бегут не только старые генералы—ставленники царя, но бегут и солдаты-граждане.
Меры принимаются—и правительством, и военным министром, и верховным главнокомандующим ген. Корниловым. Совершенно верно, крайние, суровые, решительные, но единственные, а потому сильно и верно действующие меры.
И, конечно, нашлись сердобольные господа, которые, теряя голову, уже завздыхали, заплакали по волосам...
— Ах, недемократично... ах, репрессии... ах, по-старому... ах, изгоняют благородный и благовонный дух революции.
И газета М. Горького доказывает, что «генералы» с Корниловым во главе и занимаются этим изгнанием духа революции.
Одна статья ее заканчивается восклицанием:
«Реформаторы-социалисты, спасающие армию и родину, неужели не видите вы, что путь этот ведет армию в неисходную топь, а родину—на романовскую гауптвахту?».
Читаешь эту тираду,—цитируем из буржуазного «Современного Слова», —и не веришь,— неужели писалось это в дни смертельной опасности для России, когда туча вражеских армий надвинулась на Киев и Одессу...
Да, и продолжает писаться, если только это называется писанием, а не каким-либо более соответствующим занятию именем.
«Воля Народа» нашла должный ответ интернациональному иезуитству:
— Не смущаясь, дерзайте.
"При виде погибающей родины дерзните на все, даже на насилие. Пусть проклинают вас—то будут проклятия темноты, пусть плачут и стонут, пусть падают от усталости и боли—то будет малодушие. Не делайте из бесформенных людских толп идола и идите непреклонно по пути создания единого и самосознающего себя народа."
Дерзните!..
Ради родины, ради ее будущего, ради самого народа, падающего духом, лишенного силы самодисциплины, ради кровью, долгими страданиями завоеванной свободы нашей...
— Не смущаясь, дерзайте.
Потом поймут и земно поклонятся за смелость, за решимость, за преданность родине и геройскую любовь к ней.
Еще по теме
|
