Год назад многие даже из числа и хорошо знакомых с экономическим положением Германии были настроены очень оптимистично:

—    Война не может затянуться... Германия не дотянет до нового урожая... Прекращение подвоза не даст ей средств продолжать войну.

Этот оптимизм имел свои основания.
Приходившие из Германии вести питали радужную убежденность многих.

—    В Германии нет муки...
—    Выпекается только Кriеgsbrod...
—    Введены мясные карточки...
—    Вспыхнули голодные бунты...

Мы ошибались не только в теоретических предпосылках, мы забывали, насколько немцы экономны и практичны.

Каковы же экономические перспективы, открывающиеся в таком случае перед Германией?

Спасает ли подвоз через нейтральные страны ее экономическое положение?

Преждевременно или нет говорить об этом истощении Германии?

—Вот вопросы, с которыми редакция «Ранн. Утра» обратилась к сведущим лицам.

Проф. И. X. Озеров

— Оптимизм русских, предсказывавших в начале войны близкое истощение ресурсов Германии, уже доставил нам много разочарований и причинил много вреда.    
Полтора года войны, конечно, ослабили экономическую мощь Германии, расстроили народное благосостояние, но военная мощь далеко не сломлена.

Выгоды, находящиеся на стороне Германии, заключаются в следующем:

Прежде всего—энтузиазм народа, вызываемый полным доверием к компетентности и добросовестности правительственных органов, мобилизующих средства для войны.

Спайка общественных элементов в Германии происходила в течение десятков лет. Этим объясняются успешная реализация внутренних займов в Германии и поразительные результаты сборов металла для нужд войны.

Затем надо серьезно считаться с благожелательным нейтралитетом Швеции, Дании и Норвегии, снабжающих Германию металлами и жизненными припасами.

Пока существует такая «отдушина» в виде скандинавского ввоза, Германия может дышать свободно.
Для облегчения покупки обязательств государства по займам в Германии повсюду действуют отделения имперской Кriegskassе.

Нам следовало бы тоже предпринять некоторые шаги для того, чтобы держатели дивидендных бумаг могли свободно реализовать их, что развязало бы руки при подписке на займы.
Между тем, у нас даже закрыты онкольные счета в государственном банке.
Недостаточны и не достигают цели у нас мероприятия правительства, направленные к увеличению притока золота в кассы государственного банка.

— Я,—говорит профессор,—с начата войны доказывал необходимость установления лажа на золото. Но одержали верх маниловские настроения: усмотрели в этом поблажку золотопромышленникам. Понадеялись, что на волков можно повлиять хорошими словами. Результат сами видите: добровольных приношений золота в банк почти нет. Золото исчезло, спрятано или утекло за границу.

Мы еще в периоде организации, правда, запоздалой. Но лучше поздно, чем никогда. Патриотизм народа надо создать. А достигнуть этого можно только тогда, когда будут призваны к работе все организованные общественные силы.

Политику нельзя строить на временных военных удачах и неудачах.

Вообще, как я много раз уже высказывал, я смотрю на войну в высшей степени пессимистически.
Нужен твердый курс доверия.

Война, по-моему, есть крушение Европы. Она создаст гегемонию С.-А. Соединенных Штатов.

Война, по моему, продлится не менее года, и в результате ее будет полная прострация.

Европа долгое время не сможет оправиться от результатов войны. По-моему, не будет ни побежденных, ни победителей,—вернее,    все одинаково будут побеждены.

Для Европы война—могила.

Германия знает, чем грозит ей война, но она играет ва-банк.

Я с самого начала говорил, что война не скоро кончится. Теперь вижу, что я безусловно был прав.

Конечно, у нас больше запасов, чем у Германии, и победа безусловно должна быть на нашей стороне; но нельзя убаюкивать себя надеждами, что конец войны близок, —это вредно, так как дает ненужные и вредные иллюзии.

П. П. Маслов

— Внутренние займы в Германии реализуются «концертно». Этого отрицать нельзя. Но значит ли это, что все идет там нормально и что положение надолго надо считать устойчивым?

Я держусь противоположного мнения. Покупатели обязательств казны, очевидно, имеют свободные средства.
Это не новые средства, добываемые путем приращения и увеличения доходов, а старые.

Добываемые казной при помощи займов средства на ведение войны берутся из основного капитала, а не из доходов.

Быстрота реализации займов свидетельствует о быстроте поедания национального богатства, его основного капитала, т.-е. орудий и средств производства, инвентаря, машин и сырья.

Надо учитывать при этом и истощение живой силы страны. Отлив работников-производителей в армию, которая ничего не производит, тоже приводит к сокращению производства.

Это предпосылка к экономическому истощению страны.

Германия перестала обрабатывать сырье, ввозившееся из стран, находящихся с ней в войне, и из колоний, с которыми сообщение прервано. Таким образом, отпадает еще один из важнейших ресурсов ее благосостояния.

Стремясь к завоеванию новых рынков, Германия завязала борьбу, в которой победит не та и не другая, а третья сторона. Рынки получит Америка, страшно обогащающаяся за счет вывоза в государства согласия.

В борьбе с нами Германия больше всего рассчитывала и продолжает рассчитывать на расстройство нашего тыла. Вот почему мы должны направить все усилия в сторону внутреннего устройства.

Поддержание внутреннего товарооборота, регулирование транспорта и наилучшее использование неисчислимых производительных сил России—вот наши задачи.

П. П. Мигулин

(Профессор петроградского университета)

— Безусловно правильна точка зрения, что участь борьбы сведется к вопросу, какая сторона больше будет в силах выдержать эту борьбу экономически, кто будет раньше истощен.

Конечно, Германия не отрезана от внешнего мира. Она получала и продолжает получать необходимые продукты через нейтральные страны, особенно через Голландию, Данию и Швецию. Но получает она все это в недостаточном количестве.

Германия нуждается также в военных материалах, без которых немыслимо продолжать войну. Нужна медь, нужен свинец и никель, чилийская селитра, хлопок, бензин и т. д. С другой стороны, германская промышленность нуждается во многих сырых материалах.

Конечно, положение ее смягчается тем, что она оккупировала Польшу и другие русские губернии, которые она ограбила реквизициями. Во всех этих губерниях немецкая армия получила много хлеба и скота, а также довольно большие запасы меди, кож и т. д.

Подобные реквизиции, конечно, облегчили тяжелое положение Германии и дают ей возможность продолжать войну.
Но правда и то, что Германии грозит голод как в смысле продуктов питания, так и в смысле недостатка материалов для изготовления снарядов и взрывчатых веществ.

Все же не следует самообольщаться.
Вопрос о конце войны я нахожу преждевременных. Германия приняла героические меры для того, чтобы оттянуть момент истощения. Она уменьшила свое хлебное довольствие, заменила хлеб мясом и разными суррогатами хлеба. Она заменила одни  металлы другими и т. д.

В виду всего этого я думаю, что война будет продолжаться, по крайней мере, еще год.
Но несомненно, что с каждым днем положение Германии как в отношении снабжения хлебом, так и прочими привозными продуктами будет все ухудшаться. И так как война идет на истощение и так как несомненно, что соединенная промышленность союзников безусловно сильнее, нежели германская и австрийская, и что получение материалов для производства у союзников ничем не ограничено, а в предметах продовольствия недостатка нет и быть не может,—победа будет на их стороне.

М. И. Фридман

— Я считаю, что в Германии наблюдается острый недостаток съестных припасов, сырья и военного снаряжения.
Исходя из этих соображений, ясно, что, чем дольше будет длиться война, тем труднее будет для Германии бороться с острой и все растущей потребностью в этих продуктах. Контрабанда из нейтральных стран не может покрыть все растущего недостатка в продуктах.

Я считал бы, однако, неправильным рассчитывать на скорый исход войны благодаря экономическому кризису.
Есть другое обстоятельство, которое может повлиять на исход войны, это —социальные отношения.

Дело в том, что отношения между фабрикантами и рабочими обостряются. Нужно, чтобы состоятельные классы поняли это положение и принесли большие жертвы несостоятельным классам для того, чтобы затушевать классовые противоречия и способствовать правильной разверстке при распределении продуктов. Если же состоятельные классы не пойдут на такие уступки, то недовольство среди рабочих будет расти и может создать косвенным путем настроение в пользу заключения мира.

М. И. Боголепов
(Прив.-доц. петроградского университета)

— Очень трудно высказаться по вопросу об экономическом положении Германии.
Есть данные, по которым можно судить, что в Германии действительно чувствуется сильное ослабление экономической жизни.
В мирное время истощение может носить длительный характер. Но в военное время—нет. Не нужно забывать, что вопрос идет, главным образом, о снабжении армии, которая каждый день поглощает максимум того, что может дать страна.
В этом смысле нужно различать область снабжения армии продовольствием от области снабжения боевыми припасами. В области продовольствия истощение может еще носить длительный характер, но нельзя того же сказать про область военного снабжения армии. В этой области истощение может наступить внезапно.

У нас об истощении не может быть и речи.

Не то в Германии.
Конечно, в военном деле почти нет показательных симптомов; но утомление, изменение настроения внутри Германии и изменение ее отношения к пленным свидетельствуют об истощении.

Но, я повторяю, в области снаряжения мы не узнаем момента истощения до тех пор, покуда он не наступит.

Вообще о полном истощении, конечно, не может быть и речи. А потому и говорить о конце войны нельзя, так как нет такой тесной связи между экономической жизнью страны  и войной.

Еще по теме