Кто теперь угнетен?
Тираны, захватчики, насильники, угнетатели—так называют большевиков враги трудящихся. Советская власть означает де на деле возврат ко временам самодержавия, насилия и угнетения. Власть Советов—это новый деспотизм, воскрешение старого строя в новых формах,—вот к чему сводится краткий смысл их длинных речей.
В этих словах, несомненно, есть доля истины. Действительно, и в современной России есть общественные группы, которые имеют полное основание считать себя угнетенными. Есть такие слои общества, по отношению к которым господствующий класс - пролетариат является угнетателем.
Не первый раз в мировой истории угнетенными оказывается небольшая кучка богачей и их прихвостней, людей, вся жизнь которых зиждилась на эксплуатации чужого труда.
Первый раз в мировой истории эти группы видят обращенными против себя острие государственной власти, до сих пор являвшееся послушным орудием в их руках. Те группы и классы, которые за время стояния у власти, непрерывно практиковали беспощадный террор по отношению к народной массе, впервые стали сами его объектом.
Верхи общественной пирамиды лишены своих богатств и привилегий и рабоче-крестьянская власть предъявляет к ним категорический императив: если хотите пользоваться правами, присвоенными гражданам трудовой республики, хотите участвовать во власти, то трудитесь.
Не трудящийся, да не ест—вот новый закон Советской Республики. И паразитические группы общества говорят о насилии, об угнетении, о произволе только потому, что народная власть хочет поставить их в одинаковое положение с трудовыми массами.
А классом, угнетающим в глазах привилегированного меньшинства, ныне, волею судеб, лишенного своих привилегий, является вся трудовая масса, многомиллионное большинство рабочих и крестьян России. Они освободились от угнетения, взяли в свои руки власть, держат теперь под своей тяжелой пятой помещичье-капиталистические верхи.
Да, роли переменились.
Наша задача—создание такого порядка, где бы ни было угнетенных и угнетателей, где все трудящиеся будут равноправными,—говоря словами коммунистического манифеста:
«создание свободной ассоциации, где свободное развитие каждого будет условием свободного развития всех».
Но чтобы придти к такому порядку, необходимо пройти через переходное время, где эксплуататорское меньшинство лишается своих прав в пользу трудящегося большинства, где права и власть принадлежат только трудящимся, только рабочим и крестьянам.
Да, паразитические элементы старого общества имеют право говорить об угнетении. Но это есть тот «деспотизм свободы против тирании», о котором говорил Робеспьер во время Великой Французской Революции.
Вспомним слона немецкого поэта:
- «Мы являемся варварами мягкости,
мы вандалы права.
Мы несем на нашем щите свободу,
Свободу человеческого рода»!
Северная коммуна 1918 № 105, 14 сентября
| 