По материалам периодической печати за август 1917 год.

Все даты по старому стилю.

Не надо нервничать

ПЕТРОГРАД, 3 (16) августа.

Буржуазия смелеет. Она  почувствовала праздник на  своей улице и, напуганная призраком социальной революции, теперь, почуяв «отрезвление» от «угара революции», изо всех сил старается вознаградить себя за неприятные переживания усиленной травлей революционной демократии и ее вождей-социалистов.

Гром-победный кадетский съезд вызвал в рядах врагов революции и страны чувство глубокого удовлетворения» и с поразительной яркостью обнажил истинное «лицо» этих профессиональных спасателей страны.

Кадетская пресса первая открыла шлюзы того грязного болота, где притаились темные силы.
Они смелеют... и их смелость обратно пропорциональна их храбрости и лишь спорит с их лицемерием.

Начав с пышного и трагически-торжественного «спасем отечество!», они теперь спешат реализовать удачный лозунг и постепенно вскрывают истинное для них его содержание — «спасемся!».

Они смелеют... и спешат ликвидировать революцию и все ее социальное содержание, угрожающе размахивая руками, подталкивая друг друга для смелости... — «будем же решительными!»

«Осторожнее на поворотах, господа!» Революционная демократия еще не сказала своего настоящего слова, она его скажет в свое время.

Если буржуазия с злорадством констатирует «убыль» революции, иначе не понимая ее, как во всеоружии всей революционной бутафории, если ее пресса, при пошлом хихиканье обывательщины, все развязнее и развязнее продолжает свое издевательство над революционной демократией, то—не надо нервничать и колебаться.

У нас есть свои определенные задачи, и мы их осуществим, должны осуществить.
Не революция окончилась, а ее внешняя праздничность, торжественность. Наступила пора трезвой, сосредоточенной работы, воплощения в жизнь того, что намечено за первые месяцы свободы. И эта работа по качеству должна стать лишь продолжением первого периода революции, его углублением.

Слова и лозунги должны стать делом и жизненным фактом. Враги революции и страны должны это скоро почувствовать так как, спасая страну, революционная демократия в то же время наденет смирительную рубашку на их врагов.

Трагизм внешней обстановки обязывает к величайшей сосредоточенности в темпе действия, но это совсем не означает измены методам.

«Милостивым государям» не понять фаустовской трагедии русского трудового народа, которому господа «захватчики» вроде Милюкова подбросили войну, которую он отрицал, и дали в наследство разоренную страну, спасти которую может только мир.

Пусть они ликуют; не надо нервничать: их ликование будет кратковременным. Если стране суждено пережить невиданную в мировой истории экономическую и катастрофу, то это они будут за нее отвечать.

Но она будет спасена и только силами революционной демократии, ее методами, и тогда буржуазия же будет отвечать за все то неисчислимое зло, которое она причинила стране.

Политическое обозрение

Московское Совещание

НИ_1917_278_Церетелли - 285
Мысль о созыве в Москве Государственнаго Совещания возникла в связи с образованием третьего Временного Правительства после июльского мятежа. Третье Временное Правительство, несмотря на признанные за ним неограниченные полномочия и на присвоенный ему громкий титул „Правительства Спасения Революции" было внутренно крайне слабо.

Непосредственно перед июльскими событиями ушли в отставку министры-представители влиятельнейшей из „буржуазных" партий—партии народной свободы. После подавления большевистскаго бунта оставил свою должность первый министр-председатель революционной России, кн. Г. Е. Львов.

Во имя принципа буржуазно-социалистической коалиции в правительство были привлечены представители недавно народившейся и не имеющей влияния в стране радикально-демократической партии, но этим политическое равновесие между обоими флангами революционной власти не было восстановлено. Третье временное Правительство вышло однобоким—одной своей частью оно опиралось на органы „революционной демократии", другой—просто повисло в воздухе. И то же время, в силу сложившихся обстоятельств, оно оказывалось вынужденным принимать решительные меры по ликвидации июльских событий и для предупреждения возможного повторения их в будущем.

Вот из этого-то кричащего противоречия между внутренней слабостью „Правительства Спасения Революции" и серьезностью стоявших перед ним задач и родилась идея Московского Совещания.

Идея эта, по существу, была правильна. Временное Правительство, по-видимому, искренно стремилось расширить свою "общественную основу" и с партийной почвы перейти на национальную. Оно получило санкцию Центрального Исполнительного Комитета Советов Рабочих и Солдатских Депутатов, но оно не пользовалось поддержкой других более умеренных слоев населения.

К этим отодвинутым ходом революции на второй план общественным кругам оно и задумало обратиться за сочувствием и помощью. Оно решило „кликнуть клич" и собрать в „сердце России", в Москве, Совещание, в котором приняли бы участие "лучшие" русские люди всех классов, партий и общественных положений. По мысли правительства это Совещание отнюдь не должно было явиться органом власти, который мог бы узурпировать права Учредительного Собрания, вынести какие-либо окончательные решения относительно государственного устройства России, или заявить притязания на властный контроль над правительством.

Временное Правительство имело твердое намерение удержать за собой всю „силу власти". За собранием лучших людей в Москве оно готово было признать только „силу мнения". С образованием правительства четвертого состава и возвращением к власти партии народной свободы непосредственная нужда в созыве Московского Совещания как будто отпала.

Однако очень скоро обнаружилось, что и четвертое Временное Правительство, „Правительство Спасения Страны", не приобрело все-таки того авторитета, которого требовали от него быстро нараставшие затруднения на фронте и в тылу. Забытый было проект Государственного Совещания в Москве в августе опять был поставлен на очередь.

"Государству — неограниченное право действия и закона, земле — полное право мнения и слова".

Такою формулой наши славянофилы определяли отношение между властью и обществом, господствовавшего в Москве в эпоху земских соборов. Действительно, в ту пору неограниченные права власти формально принадлежали московским царям. Но в критические минуты государственной жизни московские самодержцы видели себя вынужденными перед принятием важных решений обращаться к „земле", чтобы выслушать ее „слово" и в „мнении" ее лучших людей почерпнуть указания для своей дальнейшей деятельности.

В этих целях московские цари и созывали от времени до времени земские соборы, выслушивали внимательно людей разных чинов государства и потом уже выносили свое решение. На земских соборах бывала, по возможности, представлена „вся земля". На них участвовали: освященный собор, при чем высшее духовенство поголовно, а низшее в лице своих выборных представителей; боярская дума в полном составе, низшие разряды служилых людей - через представителей; наконец, выборные от разного рода тяглых людей— торговых гостей, посадских крестьян. По большей части члены собора сидели по группам, и каждый чин подавал свой голос отдельно. Из этого нестройного хора „голосов земли" власть и должна была составить себе представление о мнении всего народа.

На Государственном Совещании в Москве будет председательствовать глава Временного Правительства. 12-го августа правительство изложит перед Совещанием свою программу и осветит положение страны. 13-го будут групповые заседания, 14-го отдельные группы, на которые разобьется Совещание, огласят вынесенные ими резолюции.

Затем Совещание будет закрыто, и правительство само сделает из выслушанного им выводы, которые сочтет правильными. Не трудно убедиться, что таким образом Московскому Совещанию отводится та самая роль, которая принадлежала земским соборам в до-Петровской Руси.

Разных чинов русские люди призваны будут в Москве помочь Временному Правительству словом и советом. Правда, чины на Московском Совещании будут представлены невиданные и неслыханные в эпоху земских соборов. Государственная Дума четырех созывов, Совет Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов, университеты и другие высшие школы—все это установления современного, европейского, „западнического" образца. Но самый принцип представительства будет старый русский московский. Это будет представительство разных общественных организованных сил земли, и будет оно, как и на Москве, громоздко, непропорционально, нескладно и бесформенно.

Так в революционной „новизне" России XX столетия вдруг слышится седая „московская старина". Это возрождение старого глубоко поучительно и знаменательно. Мы только что возомнили себя способными выпрыгнуть из всех исторических рамок и разбить все исторические масштабы, опередить все народы мира и одним взмахом создать самое прогрессивное, самое демократическое государство. И вдруг стихийный ход нашей политической жизни возвращает нас от модных политических лозунгов новейшего фасона к стареньким скромненьким приемам и порядкам провинциальной московской государственности.

Здесь есть над чем призадуматься гордым и самоуверенным гражданам революционной России.

Проф. К. Соколов

Военное министерство Временного Правительства

(четвертого состава)

Полковник Барановский (начальник кабинета министров), Генерал-маиор Якубович (товарищ министра), Б. В. Савинков (управляющий министерством), А. Ф. Керенский (министр), Полковник кн. Туманов (товарищ министра)

Женский Военный Съезд в Петрограде

В президиуме Съезда — председательница г-жа Е. И. Моллесон, товарищи председательницы: д-р Г. Фомина-Аргутина и капитан Л. Н. Ростов, секретари: В. Д. Михайлова и А. С. Лаврова.

Этот первый в мире Женский Военный Съезд, созванный русской женщиной, поднявшей на свои плечи тяжелый воинский долг, принял на себя организацию по всей России женского военного дела, установление всеобщей женской трудовой повинности и наряду с этим продолжение в широких размерах женской просветительно-культурной работы.

Съезд признал необходимым обратиться к русскому обществу за помощью по доставлению в Петроград и увековечению памяти погибших на поле битвы женщин-воинов; поручил разработать проект дома инвалидов женщин-доброволиц и постановил исходатайствовать, чтобы семейства женщин-доброволиц в отношении обеспечения пайком и проч. были уравнены с семьями мужчин-солдат по набору.

Еще по теме