Эс-эровское постановление

Берлин, 1 июня.

Во вчерашнем номере нашей газеты напечатаны были извлечения из обширнейшего постановления центрального комитета эсеровской партии. Это постановление представляет яркий образец беспредметной утомительной партийной словесности, которую лишь с великим трудом можно преодолеть.

Но в той небольшой части, в которой это постановление констатирует настроение как городского, так и деревенского населения, оно заслуживает самого серьезного внимания. Оно, так сказать, «официально» подтверждает правильность тех наблюдений, которые были изложены, в частности у нас, в фельетоне г. Соколова-Микитова, и которые привели одного из талантливейших знатоков русской народной души Ив. Бунина к его крайним, безотрадно жестоким выводам.

В двух словах — настроение народных масс в России определяется, как безмерная усталость.

Дальше заботы о прямом спасении своей жизни от голодной смерти душевное напряжение не идет, все остальное не вызывает никакого интереса. Отсюда развитие узкособственнических стремлений, которые особенно сильны в крестьянстве. Вера в партии и политические группировки (которая и раньше была поверхностной) теперь совершенно уничтожена.

Таков фактический итог, содержащихся в рассматриваемом постановлении. К этому нужно еще прибавить, что, как указано было в упомянутом фельетоне нашего сотрудника:

«Многолетняя беспрерывная война, огнем опалившая весь мир, воспитала целое поколение специалистов по убийству, которые смотрят на пулемет и нож с такою же любовью, как музыкант на свою скрипку.

Война отучила этих молодцов от мирного труда. Они не умеют ни пахать, ни строить, ни писать, их профессия — убийство, а единственная цель существования — насилие и разбой.

Прекращение войны для них гибель. По существу им безразлично, за кого идти, они с теми и с этими охотно идут туда, где свободнее проявить свою профессию, где безграничная возможность убивать и грабить».

В сущности и это заключение вполне подтверждается эсеровским постановлением, которое указывает, что крестьянство представляет арену для махновщины и т. п. движений. И в конце концов все это нужно рассматривать, как проявление душевной неуравновешенности, неизбежной в результате тех небывалых психических потрясений, которые принесли с собой война и большевистские эксперименты.

Никакого преувеличения не будет, если сказать. что Россия психически больна, и всякий, кто прожил более или менее значительное время при большевиках, подтвердит это по личному опыту и на основании непосредственных наблюдений.

Таким образом — положение нельзя не признать угрожающим и совершенно очевидно, что со дня на день оно становится опаснее. Может быть и сейчас уже поздно, может быть — и сейчас «партии и политические группировки», потеряв всякую почву, бессильны оказать какое бы то ни было влияние на ход событий. Но ясно, что каждый день промедления усиливает вероятность, что «махновщина и т. п. движения» окажутся детской забавой по сравнению с тем ударом, при помощи которого большевизм будет наконец сокрушен.

При таких условиях, кто может взять на себя ответственность хоть за день промедления и какая иная забота должна владеть всеми, кроме объединения всех усилий, чтобы поскорее, немедленно освободить народ из этого угрожающего состояния. Но вот именно эсеровский центральный комитет рекомендует не торопиться.

Никакой поддержки народу не нужно, «трудящиеся» должны действовать самостоятельно, движение против большевиков должно носить исключительно классовый характер. Но ведь постановление гласит, что трудящиеся не верят в свои силы, что классовый характер им
совершенно чужд, что их борьба выливается в махновщину.

— Да, все это эсеры утверждают, но тем не менее их выводы непоколебимы. Они предпочитают, чтобы народ продолжал страдать, чтобы махновщина продолжала разлагать Россию, чем, чтобы они, эсеры, «могущественная» партия, растворилась в общем национальном движении против большевиков.

Субъективно, глазам не веришь, когда видишь это кричащее противоречие между посылками и выводами, и приходишь к убеждению, что это тоже есть проявление потрясенной, патологической психологии. Но объективно — это безумное, самоубийственное поведение является исторически вполне последовательным.

То настроение народных масс, которое эсеровское постановление констатирует, свидетельствует, что большевизм в своем стремительном падении неизбежно увлечет за собой и т. н. умеренных социалистов. Главари соц. партий решили, по-видимому, не только не сопротивляться, но восторженно по-сектантски идти навстречу этому закономерному процессу.

Если в этом тоже есть смысл, то вряд ли чем-либо можно было бы объяснить тяготение буржуазных групп к коалиции с «партиями», сознательно обрекающими себя на гибель.

Невольно вспоминаются слова П. И. Милюкова, сказанные им перед большевистским переворотом по поводу попыток соглашения с социалистами:

какой смысл имеет держаться за людей, у которых на ногах пудовые гири висят.

Руль. - Берлин, 1921 № 162, 2 июня (20 мая)