Материал из газеты "Сибирская жизнь" за январь 1917 г.

Киевский профессор

Странная вещь, непонятная вещь...

Газеты вспомнили старую историю о том, как профессор киевского университета выкрал из архивов чрезвычайно ценные исторические документы, и, вспомнив, все-таки не назвали фамилии г. профессора...
Признаюсь, я такой щепетильности не понимаю.

Я не понимаю, почему приват-хулиган или приват-мародер, пользуется в этом случае неуместной и незаслуженной привилегией?

Разве киевский профессор похож на девицу, которая потеряла сокровище?

Разве его можно приравнять к женщине, потерпевшей насилие?

А, между тем, фамилии приват-хулигана все-таки нет, хотя, по-видимому, он имеет все права на самую широкую популярность.

История умалчивает, зачем, с какой целью г. профессор вырвал страницы из наших старинных памятников.
Но, кажется, не подлежит спору, что он проделал это, так-сказать, в стороне от научных целей.
Правда, в свое оправдание профессор говорит, что документы понадобились ему для работы, что он что-то такое сочинил, и что адская любовь к науке и подвинула его на такое скверное дело.

Но факты решительно опровергают это заявление г. профессора.
Факты говорят, что в диссертации г. профессора нет ни одной цитаты из украденных документов, и что вообще научной надобности в похищенных листах г. профессор не имел.

Однако, зачем же все-таки похитил?

На этот вопрос гг. профессора, составившие записку о «позоре наших университетов», отвечают как-то уклончиво и загадочно:

— Вопрос о мотивах хищений исторических документов,—говорят они, —щекотлив для публичной беседы.

Как видите, это очень туманно сказано, и туманность в данном случае тем более непонятна, что украденные документы относятся ко временам давно прошедшим, и что главный документ говорит об ограничении боярами царя Михаила Федоровича.

Таким образом, «секрет» имеет за собой, во всяком случае, З00-летнюю давность.
Но как бы то ни было, а для нас очень важно установить, что приват-хулиган выкрал документы не для научных работ, и что в диссертации его нет ни одной ссылки на похищенные документы.

Как же, однако, приват-хулиган избежал наказания? Каким образом могло произойти, что раскрытое и доказанное хищение не повлекло за собой обычных судебных последствий?

Ведь, если бы г. профессор похитил не документы из архива, а, скажем, унес бы самовар из квартиры купца Абдулина, то по поводу самовара г. прокурор непременно произнес бы речь, гг. присяжные непременно вынесли бы вердикт, а гг. судьи непременно послали бы похитителя в тюрьму. Словом сказать, вся полиции, вся магистратура и вся юстиция грудью встали бы на защиту самовара и полегли бы костьми, но уж охранили, отстояли бы священное право собственности купца Абдулина.

Но вот исчезло из архивов национальное достояние, пропали документы безмерной ценности, и никому как-то и в голову не пришло, что эти документы имеют такое же право на государственную защиту, как самовар купца Абдулина.

Дело о похищения документов не дошло даже до суда и было решено келейно.

У профессора, — говорят газеты,— нашлись влиятельные друзья, и в судьбе его приняли близкое участие отдельные киевские правые деятели и часть правой профессуры киевского университета. Профессор, похитивший документы, часть их отвез обратно в архив, при чем в этой поездке его сопровождал профессор С. Т. Голубев, отец известного в свое время в Киеве студента-союзника Голубева.

Министерству народного просвещения профессор, похитивший документы, представил объяснения, в которых он, признавая самый факт хищения, оправдывал его своей молодостью и легкомыслием.
Итак, все дело, стало быть, во «влиятельных друзьях» правого политического направления.

Правые друзья, правые профессора, правые организация, правые деятели...

И, кроме того, молодость, легкомысленная, неустойчивая молодость и почти юность желторотого профессора.

Можно сказать, не профессор, а щенок, который еще даже не понимает, что красть нехорошо.
По всем этим обстоятельствам дело о похищении документов и окончилось мыльным пузырем.

Правого приват-хулигана призвали правые профессора и келейным образом наставили на правый путь:

— Нехорошо, молодой человек, ай-ай-ай как нехорошо-с! Вам, правда, еще и сорока лет не исполнилось, но и в ваши годы уже пора знать, что чужого трогать нельзя. Очень нехорошо, молодой человек, весьма нехорошо, ай-ай-ай, как нехорошо-с! Впрочем, как ни странен сам по себе этот эпилог уголовного дела, но надо сознаться, что эпоха Кассо приучила нас ко всему, и мы уже давно, очень давно ничему не удивляемся.

Разве мы не видели, что новороссийским университетом «заведывала» акушерка, которая торговала вакансиями?

Разве мы не читали в газетах, что акушерка установила даже свою таксу: медицинский факультет—1.500 р., юридический—1.000 р., вольнослушатель— 700 р.?

Разве мы не знаем, что во главе одного провинциального политехникума стоял эконом (он же и сыщик), следивший за профессорами и за студентами и замещавший кафедры по своему выбору и усмотрению?

Разве мы не слышали и не читали, как г.г. профессора писали доносы на своих товарищей, как они подслушивали, наушничали, искажали факультетские протоколы и раздавали университетские стипендии в награду за «направление»?

Увы! Все это мы видели, слышали, читали.

Мы видели даже, как казанский профессор г. Мережковский просил освободить его от суда по обвинению в растлении детей и ссылался при этом на свои партийные заслуги и на свои работы в правых организациях!
Да, все это мы видели, и все это мы знаем...

И потому киевский приват-хулиган, выкравший из архивов исторические документы, прибавляет только маленький, очень маленький штришок к обшей карте нашего университетского разложения.

Это—только небольшой лепесток из того венка, который сплела история незабвенному министру Кассо.

Александр Яблоновский.

Позор киевского университета

«Киевская Мысль» разоблачает в № от 16 января профессора, совершившего кражу исторического документа.

Оказывается, что кражу совершил киевский профессор Сташевский.

Слухи о краже документов профессором Сташевским давно циркулировали в Киеве. Сташевский отрицал факт кражи, объясняя слухи происками левых врагов. Диссертация Сташевскаго о царе Михаиле Федоровиче Романове обнаружила грубое невежество автора и вызвала резкие отрицательные отзывы видных специалистов. Однако, под влиянием правых Сташевский был удостоен степени магистра и затем получил кафедру.

Как известно из сегодняшних телеграмм, совет профессоров киевского университета признал недостойным оставить Сташевского в своей среде и предложил ему подать прошение об отставке.

К краже профессором Сташевским архивных документов

КИЕВ. (24 января). По поводу инцидента с экстраординарным профессором русской истории киевского университета и коммерческого института Сташевским, изобличенным в хищении важных исторических документов из московских архивов, где он работал по своей диссертации, состоялось заседание совета профессоров университета, признавшего недостойным оставить Сташевского в своей среде и предложившего ему подать прошение об отставке.

Еще по теме