Москва, 21 марта.

Из объявления всерос. чрезв. комиссии, помещенного в № 59 «Известий», российская публика неожиданно узнала, что не все спокойно в нашем государстве. Были какие-то волнения в Брянске, Самаре, Смоленске, ра6очие—в Петербурге и Туле и на каких-то железных дорогах забастовки. Еще о событиях в Петербурге кое что было известно из газет. Об остальном—ни слова. И как всегда, когда что-либо скрывается попечительным начальством от опасности, этому «объявлению» гр. Дзержинского предзнаменовывали темные и, конечно, крайне преувеличенные слухи, особенно относительно Брянска.

Мы и теперь, после «объявления» гр. Дзержинского, ничего не знаем, кроме того, что во всех указанных пунктах что-то происходило. Пора бросить эту волевую тактику старого порядка, заимствованную у царизма, и всех деспотических правительств вместе со многим другим средневековым хламом. Тактика замалчивания, порождая неизбежно обывательские суррогаты гласности, волнует гораздо больше, чем самая широкая свобода печати, и вдобавок дискредитирует власть и официальную печать.

Мы ничего не знаем о том, что произошло в Брянске, Самаре, Смоленске, Туле, зато знаем какие меры принял гр. Дзержинский и как он понимает эти неизвестные нам события. Всю ответственность за них он возлагает на левых соц.-рев. и меньшевиков. Это они разлагают армию (Брянск, Самара, Смоленск), это они расстреливают нашу промышленность (Петербург, Тула), наш транспорт и продовольствие. И на это «арестованные левые соц.-рев. и меньшевики будут считаться заложниками, и от поведения обоих партий будет зависеть их судьба».

Произошли волнения, беспорядки,—значит, виноваты подстрекатели! А «Философия истории» совершенно та же, что и у деятелей старого порядка. Во всем этом ново только одно: институт заложников. Делать ответственными за возможные будущие выступления или даже преступления лиц, заведомо к ним непричастных, но связанных узами солидарности и товарищества с предполагаемыми виновниками будущих «преступлений» —до этого царизм не доходил даже в самые мрачные времена.

Между тем, от социалистов и сторонников исторического материализма и классовой борьбы можно было бы ожидать более глубокого понимания происходящих событий и более целесообразных и разумных мер предупреждения, чем заложничество. Не в заложниках, которых правительство берет у своих политических противников, а в своей собственной политике должно оно искать залог общественного спокойствия и порядка. А меры гр. Дзержинского и аналогичные им меры против всякого проявления мнений, неприятных власти, могут только увеличивать недовольство и достигать как раз противоположных результатов.

Не знаем, насколько обоснованы те обвинения, которые выдвинуты против «левых с -р.» правительственным сообщением о петербургских событиях. Последние показали себя слишком легкомысленными политиками, чтобы считать эти обвинения неправдоподобными. Но чтобы и меньшевики «подстрекали» армию или рабочих к каким-либо выступлениям и были замешаны в каких бы то ни было ребяческих авантюрах,— этому мы поверить не можем. Тем более, что нам известно недавнее постановление их цен. к-та, предостерегающее рабочих от необдуманных забастовок.

Ясно для всех, на какой почве возникают волнения и забастовки вроде тех, которые имели место в последнее время. Эта почва—голод, холод, экономическая разруха, несказанные страдания, переживаемые народными массами, чрезмерно затянувшаяся гражданская война, пришедшая на смену 4-летней внешней войне, и не менее ясно, что все подобные волнения и забастовки только увеличивают то зло, те страдания, которые их вызывают. Наша партия самым решительным образом высказывается против них приглашает всех своих членов употреблять все свое влияние, чтобы предотвращать подобную гибельную растрату народных сил.

Не распылением сил трудовой демократии и беспорядочными и неорганизованными вспышками, а их объединением и организацией можно преодолеть и разруху, и голод.

К организации трудовой демократии мы призываем.

Дело народа 1919, № 002 (21 марта).