Москва. Маскарад в Благородном собрании в феврале 1871 г.

Из Москвы

(Корреспонденции «Всемирной Иллюстрации»)

С наступлением масленицы, Москва обыкновенно приходит в лихорадочное волнение; конец театрального сезона и близость покаяния сильно возбуждают наше общество, заставляя его бросаться на удовольствия с той жадностью, которая особенно характеризует масленицу.

—Торопятся, спешат к кассам театров, давят друг друга, точно боятся опоздать или прогулять что-нибудь интересное. — И волнуется не один рабочий люд, не имеющий возможности погулять в другое время; увеселительная лихорадка охватывает все общество и распорядители разных клубов истощают все усилия, чтобы удовлетворить возникшие потребности.

Театров наших и в обыкновенное-то время не хватает для Москвы,—в особенности трудно попасть в малый, а на масленицу, так даже к кассе пробиться невозможно. вследствие этого, у нас расплодилось громадное количество любительских трупп, дающих, впрочем, свои спектакли на самом коммерческом основании. Эта конкуренция клубов только и спасает Москву от сильно развившегося барышничества на билеты императорских театров. Впрочем, масленица выручает перекупщиков и цены на билеты достигают у них до весьма солидных цифр.

Перекупщики у нас составляют настоящую артель, с правильной организацией, и не терпят никакой конкуренции. С недавнего времени, на стенах большого театра вывешено объявление, предостерегающее публику от покупки билетов у лиц посторонних, так как были неоднократные случаи их подделки. Мне пришлось, как-то на днях, натолкнуться на оригинальное объяснение этого печатного предостережения. Идя мимо театра, я остановился прочесть афишу; рядом со мной стояли два молодых купца и сговаривались насчет покупки билетов у барышников.

Один из них, прочитавший объявление, отговаривал другого, приводя в резон, что деньги могут пропасть даром; но товарищу его, должно быть, сильно хотелось в театр, и он колебался, посматривая по сторонам. Третий незнакомец, с клинообразной бородкой и быстро бегающими глазками, одетый в синюю чуйку, внимательно следил за обоими и, наконец, не вытерпев, обратился к первому.

— Вы это напрасно изволите беспокоиться,—начал он ласково-убедительным тоном,—это объявление нас еще больше обороняет-с, потому, как мы все здесь известны, то у нас смело можно и покупать-сь; а это сказано на счет других — посторонних, так те, точно, что ненадежны. А мы зачем же с таким делом будем заниматься; это нам же убыток.

— Да кто же это вы,—спросил я, — и откуда я могу знать, что именно у вас нужно покупать, а не у посторонних, и кто, наконец, эти посторонние?

Да мы сами тут следим, чтобы помимо нас никто тут не продавал.

— Да ведь объявление говорит ясно, чтобы не покупать билетов вне кассы.

— Гм, ухмыльнулась чуйка,—да это все одно, что из кассы; уж будьте спокойны, потому, мы сами следим, чтобы не было фальши. И объявление собственно говорит, чтобы покупать у нас, а не у посторонних.

— Ну, положим, что это и так, но как же я отличу этих-то посторонних, — спросил я, — у вас ведь нет никакой формы?

— Да мы сами-с друг друга знаем, отвечал скромный защитник невинно обвиненной ассоциации.

Я не чувствовал себя убежденным, но на купцов убедительный тон чуйки подействовал успокоительно, и они решились вступить с ним в коммерческие объяснения.

Прибавлять к этому, кажется, нечего; разве только, что разговор происходил у самых дверей кассы и в двух шагах от нас стоял почтенный комиссар от правительства. Этим громким титулом величают у нас с недавнего времени городовых унтер-офицеров. В Москве, вообще любят выражения изящные и ни за что не скажут напр., я поел, а непременно: я покушал, не солдат, а солдатик, не мужик, а мужичок, и не будочник, а комиссар от правительства.

Последнее, впрочем, требует объяснения. У нас есть множество клубов и обществ: дворянский, купеческий, немецкий, артистический, прикащичий, яхт-клуб и, вероятно, многие другие. Большая часть из них имеет немалое количество членов и походит на настоящие клубы. Обыкновенно, последние стремятся к возможной самостоятельности, ревниво оберегая свою домашнюю жизнь от наблюдательных наклонностей государства; а у нас случилось недавно наоборот, и один из клубов, в лице некоторых своих членов, печатно заявил, что членов у него много, а порядка нет, и потому необходимо, будто бы, обратиться к правительству с просьбой назначить особого комиссара, для порядка и руководительства в прениях общих собраний. Даже Москва удивилась подобному начальстволюбию и стала решительно в тупик. И вот, со времени появления этой достославной декларации и стали у нас будочников звать комиссарами от правительства.

Я сказал уже, что все клубы стараются угодить публике, а кстати уж и поправить свои финансовые обстоятельства; они на перебой угощают Москву балами, спектаклями и маскарадами; но, как и в прошлом году, пальма первенства, бесспорно, принадлежит артистическому кружку, хотя данный им в залах благородного собрания масленичный праздник нельзя и сравнивать с жалким прошлогодним маскарадом. В залах собрания, убранных чистыми и изящными декорациями и растениями, набралось до семи тысяч публики, и оживленная пестрая толпа веселилась до пяти часов утра.

Огромное количество отлично гримированных мужиков, баб и девок, очень удачно выполняли свои роли, а разнообразные масленичныя увеселения — как раек, петрушка, фокусы, клоуны, хороводы и залихватская пляска, в течение целого вечера занимали цивилизованных гостей. Множество разносчиков продавали дешевые лакомства желающим, а в прекрасно сделанной избе, которая видна на правой стороне прилагаемого рисунка, предлагали публике блины, хотя и пряничные.

Недалеко от последней, в одной из боковых зал устроен был необходимый кабак, надпись которого гласила, что продажа питий позволяется распивочно, но ни в каком случае на вынос. Все декорации были сделаны так хорошо, что не оскорбляли глаза даже вблизи. Особенно хорош был снег на елках, блестевший и переливавшийся в лучах электрического солнца. Особенное внимание обращал на себя оркестр странствующих татар, под музыку которых двое любителей задали такую артистическую выпляску, что возбудили немалый патриотический восторг.

Что же касается до пейзан вообще, то они до такой степени вошли в свои роли, что под конец вечера сходство с народным праздником было полное, и пьяные были весьма естественные; однако, скандала не было ни одного, хотя комиссаров от правительства, даже ряженых, в зале не было. Отсутствие последних мы объясняем добросовестностью артистического кружка, не желавшего, вероятно, воспользоваться оригинальной идеей, возникшей в клубе приказчиков.

Праздник кончился часу в шестом, а немного позже проснулось новинское гулянье, загнусили уже настоящие, а не маскарадные, петрушки, и толпа истинного народа засновала по балаганами, с искренним восторгом бросаясь на голос любимых героев. Да и как не любить ему родного петрушку, когда он без церемонии колотит всех, кто приходится солон народу, и даже самого будочника!

А еще немного позже, выедут важно, в колясках и санях, блины, погрузившиеся в теплые солидные желудки мужчин и деликатные, а потому и плохо варящие, желудочки прекрасного пола, раздастся в воздухе гром музыки, задрожат на двадцати градусном морозе воздушные феи из сераля, атакуемого храбрыми гренадерами, и среди всего этого гвалта, какой-нибудь мученик окончит свое жалкое существование под дюжими кулаками добровольных защитников похищаемой собственности. Уж таков общий колорит наших гуляний.

И чем ближе подходит время покаяния, чем глуше становится звон колоколов, как будто переходящих в новый тон, тем больше волнуется толпа и тем радостнее и забубоннее заливается гулящий люд, а балаганы и петрушки просто выбиваются из сил. Теперь наступил пост, с его преобладающим запахом постного масла и кислой капусты и, как легкое утешение, прошли три концерта петербургской примадонны на 2-й неделе. Кредит г-жи Патти у нас так велик, что курс билетов на ее концерты достиг небывалой до сих пор высоты, и они составляли предмет настоящей биржевой игры, а абонементные сезонные билеты, дающие право на получение первых, были лучше самых выгодных акций.

Всемирная иллюстрация : Еженед. илл. журнал. Т.5, № 10 (114) - 6 марта - 1871.