II

Г. Дзякович очень остался недоволен моими доводами относительно вреда, вызываемого пребыванием детей чинов кадетских корпусов в том же корпусе, где служат их отцы, и старается разбить меня по всем пунктам, причем даже позволяет себе прибегать к выражениям, употребление которых в полемике вряд ли можно признать подходящим.

Во всяком случае я весьма польщен вниманием, оказанным г. Дзяковичем моей заметке, так как подобное обстоятельство указывает на то, что возбужденный мною вопрос заслуживает внимания.

Наиболее оригинальным доводом против развитых мною положений я считаю, приводимое моим оппонентом, мнение, что воспрещение воспитывать своих сыновей в месте своей службы лишает во многих случаях воспитателя (почему-то г. Дзякович останавливается исключительно на воспитателях) «цели службы».

Да неужели же целью педагогической работы является возможность воспитывать сына на своих глазах?

Для этого нет решительно никакой надобности посвящать свою жизнь служению дела воспитания будущих офицеров. Во всех городах, где находятся кадетские корпуса, квартирует не один полк, а потому, казалось бы, гораздо проще перевестись в подобный полк (тем более, что такая причина признается законной для перевода), чем переходить на далеко не сладкую работу воспитателя.

Вряд ли подобный воспитатель окажется вполне на своем месте, ибо нежелание расстаться со своим ребенком отнюдь не может считаться мерилом педагогического чутья. Очень сомневаюсь, что возможность воспитывать сына в том же корпусе, в котором служишь, является импульсом, толкающим на педагогическое поприще. Приходилось не раз слышать, что корпуса прельщают казенной квартирой, свободным летом, наконец, хорошим городом, но со взглядом, подобным взгляду г. Дзяковича, приходится встречаться впервые.

Да, большой вопросительный знак приходится поставить, над положением г. Дзяковича, что в случае, если бы была проведена рекомендуемая мною мера, она загнала бы воспитателя «в тот тупик, откуда выход: во что бы то ни стало, а долой из корпуса».

Преподавательско-воспитательскую распрю г. Дзякович считает «обычными в жизни людей сварами, ссорами, которые существуют везде»... Совершенно не могу согласиться с этим взглядом моего оппонента. Конечно, столкновения бывают везде, но они ничего общего не имеют с тем антагонизмом, который существует между «корпорацией» воспитателей и «корпорацией» преподавателей (Я был поражен подобным разделением, когда впервые узнал о том.).

Мне пришлось служить в двух строевых частях и на артиллерийском заводе, но никогда не случалось сталкиваться с существующим в кадетских корпусах резким разграничением служащих на два вечно враждующих лагеря. Всюду существуют различные кружки друзей и приятелей, но нигде не существует ничего подобного тому, что приходится наблюдать в кадетских корпусах.

Г. Дзякович интересуется вопросом, сколько корпусов я исследовал. Само собою разумеется, что все решительно корпуса я не знаю, но могу вывести смело свое мнение на основании тех нескольких кадетских корпусов (как столичных, так и провинциальных), с которыми я знаком. Ведь находит же возможным мой оппонент основывать свой взгляд лишь на знакомстве с двумя корпусами, строя свои положения по аналогии.

Отчего же для меня аналогия является неприменимой?
Проведенный мною фактический разговор с инспектором г. Дзякович сравнивает с «вестями, полученными с черной лестницы». По-видимому, г. Дзякович забыл, что инспектор является непосредственным начальством преподавателя, а потому подобное сравнение совершенно не выдерживает ни малейшей критики.

Раз непосредственный начальник нашел возможным вести со своим подчиненным, которого он видел чуть ли не в первый раз, подобный разговор, то очевидно он имел более веские основания, чем известия «с черной лестницы».

Эпитет «услужающий» вряд ли возможно здесь применить, так как в данном случае инспектор шел на помощь своему подчиненному, а отнюдь не занимался «услужением», потому что инспектор не ответствен за единичные баллы преподавателя.

Затем, г. Дзякович полагает, что несправедливо обиженный преподаватель «поднимет крик, поедет жаловаться, накличет даже ревизию, во время которой сумеет себя реабилитировать».

Далее, я вовсе не обвиняю преподавателей в продажности своей совести. Я несколько раз подчеркнул, что снисходительность к детям своих сослуживцев создается часто непреднамеренно, а происходит совершенно случайно.
Мне пришлось не раз беседовать с педагогами по поднятому мною вопросу и мое мнение разделяется многими.

Позволю себе привести несколько слов из письма, полученного мною от одного отставного генерала, который воспитывался в кадетском корпусе около полувека тому назад. Вот что он мне пишет:

«Вопрос, затронутый вами, можно отнести к очень серьезным, так как он сильно захватывает корпусную жизнь, да и не одну корпусную. Ведь это зло растянулось на длинном пространстве и еще при мне, в корпусе, оно возмущало и нас малышей, и наших наставников, с которыми приходилось бывать в близких отношениях».

Я вспоминаю до сих пор из своих кадетских лет, как один преподаватель всегда ставил своему сыну наивысший балл. Подумайте, как подобное явление вредно отзывается на формирующейся душе ребенка!

Наконец, г. Дзякович полагает, что дети воспитателей, будучи реалистами или гимназистами, тоже имеют возможность передавать своим товарищам кадетам то, что слышали за столом.

Конечно, это всегда будет, но в значительно меньшей степени, чем в том случае, когда сын воспитателя, кадет, ходит в корпус каждый день и сразу передает слухи и разговоры целой массе товарищей.

В первом же случае, кроме того, реалист или гимназист будет знаком лишь с несколькими кадетами, а потому его, сравнительно редкие, рассказы должны будут безусловно производить меньшее впечатление.

Смею заверить г. Дзяковича, что лично меня существующее положение совершенно не касается, а я высказываю свое мнение, как сторонний наблюдатель. Существующий порядок воспитания сыновей чинов корпуса в том же заведении, где служат отец, нельзя признать нормальным.

Само собою разумеется, что предлагаемая мною мера относится к мелочам корпусной жизни, но никогда не следует забывать, что из копеек создаются рубли.

С— й.