Ответ перед историй

Статья М. П. Богаевского

(начало)

Комендантом Макеевского района был назначен есаул Чернецов, сыгравший крупную роль в истории Дона последних месяцев. Смелый партизан на войне, очень не глупый вообще и решительный по природе человек, он, однако, был способен на большие крайности в разгаре борьбы. И, тем не менее, он всячески стремился установить спокойные отношения с рабочичто ему, видимо, и удалось достигнуть, так как казаки его сотен имели свободный доступ в рабочие организации. Каледин постоянно устно и письменно подтверждал Чернецову, чтобы он не мешал нормальной жизни рабочих комитетов и т. д.

Я далеко не в курсе этого вопроса, так как и его Каледин проводил лично, но я знаю, что до кровавых столкновений у Чернецова дело не доходило, пока события извне не приняли характера уже настоящей гражданской войны.

Не вполне правильно было и третье обвинение: угля Каледин никогда и никому не мешал вывозить из области, иначе были бы странны его работы об охране рудников, а вот между Ротопами, Осотопами и пр. угольными организациями, действительно, шла какая-то возня, урегулировать которую было не под силу нам, так как там было миллионное государственное дело.

О хлебе же должен сказать, что действительно запрещение вывоза его из области было —и по очень простой причине: его немного и в ней самой, если принять во внимание, что весь север обл. голодал уже тогда, то эта мера стала насущно необходимой. Мы не могли думать о прокормлении других, когда у нас наступал голод у самих.

К этому же следует добавить, что реквизиции хлеба вообще становились крайне затруднительными, так как крестьяне и казаки неохотно везли хлеб даже по удвоенным ценам, а с вооруженной силой реквизиции производить оказывалось также невозможным, ибо глубоко отрицательно относилось к этому население, крайне неохотно шли или совершенно отказывались идти в воинские части.

Бегство в Новочеркасск офицеров и юнкеров, самостоятельная политика Каледина, слухи о притеснении им рабочих и крестьян—все это те главные причины, которые подготовили движение на Дон среди черноморцев и большевиков, действовавших в пределах Екатеринославской губ. Безусловно оно всячески подогревалось из самой же области, ибо местным большевикам было трудно своими силами произвести переворот, так как казачество в то время еще занимало нейтральное положение.

Наступление советских войск, как известно, было поведено по нескольким направлениям: На Таганрог, Ростов, Миллерово, Лихую и т. д. В ростовский порт вошел черноморский траллер. Все действия сосредоточились главным образом на Ростове, где была объявлена советская власть. Борьба длилась около 1 1/2 недели, и 4-го декабря Каледин почти без боя с небольшими жертвами занял Ростов.

Во взятии города принимали непосредственное участие офицеры, юнкера и добровольцы, а также действовали и некоторые казачьи части. Какая была цель занятия Ростова, когда большая часть России уже была в руках большевиков? В те дни уверенность, что единственный правомочный хозяин все-таки Учр. Собр., которое в те дни как раз должно было собраться в Петрограде. Если мы добровольно не могли в октябрьские дни признать власть большевиков, то, естественно, внутри области мы считали себя до Учр. Собрания хозяевами политического положения, откуда и вытекло наше, Вр. Пр. постановление о временной полноте власти, принадлежащей нам за отсутствием Вр. Прав.

Много ходит преувеличенных россказней о жестокости Каледина, в особенности же проявившейся во время ростовского дела. Да, несколько боевых стычек было жестоких: возле Нахичевани и во время осады Ростовского вокзала, где сидел Потоцкий, действительно красногвардейцев легло много, а их невысокая в то время боеспособность эти жертвы увеличивала (они, напр., говорят, в открытую шли против вокзала), потери у Каледина были, но они были меньше потерь ростовских большевиков.

Войдя в город, Каледин зверств, казней и т. д. не устраивал, но я не могу отрицать того, что в нынешние с немцами и гражданскую войны составляет обычное явление, т. е. расстрелы пленных и арестованных; любой солдат и казак может по этому поводу рассказать грустную повесть человеческих страданий и жестокости, временами совершенно непонятной и неописуемой. То же самое подтвердилось и в гражданскую войну: обе стороны, мне кажется, действовали жестоко и неумолимо по отношению друг к другу, я только не берусь утверждать, кому первому принадлежит этот ужасный почин.

При занятии Ростова было много арестованных, но немедленно же была учреждена комиссия по внесудебным арестам, которая стала отпускать целыми группами. И я утверждаю: в Новочеркасской тюрьме насилий и убийств, а тем более зверств, не было. Что же касается демократических организаций, то всем известно, что в день занятия Ростова Каледин приказал не препятствовать работе всех, за исключением воен.-рев. комитета, руководящего борьбой. Самая жестокая война — гражданская, и Россия, очевидно, ужасы ее должна пережить. Но что всего ужаснее в этой войне, это то, что произошел страшный разрыв между народом и самой демократической и честной интеллигенцией в свете, каковой была Русская, так много принесшая жертв во имя блага своего народа...

Тревожные дни Ростовского восстания вынудили Войсковое Правительство снова в первых числах декабря созывать 3-й Большой Войсковой Круг, т. к. Атаман и Войсковое Правительство считали, что необходимо запросить Войско о дальнейшей политике. Ростов был занят Калединым во время Круга. После занятия Ростова Атаман на одном из первых заседаний давал отчет о положении на Дону и очень решительно остановился на одном положении, которое формулировал так: (передаю почти буквально) «управлять областью, опираясь на одну часть населения, невозможно. К местным делам необходимо привлечь все население области». Он поставил вопрос настолько решительно и твердо, что ему не возражали. Но Агеев, председатель Круга, несколько обострил вопрос, неожиданно для всех проведя предложение о паритете.

Это взволновало часть Круга, и хотя паритет прошел, но некоторое недовольство на Круге было. Оно, конечно, существенного значения не имело, но было показательно в том отношении, что часть казачества еще не легко могла помириться с необходимостью разделить даже нынешнюю власть с "иногородним" населением.

Но голос Атамана имел решающее значение, и приняли не только предложение о пополнении Войскового Правительства представителями городов, рабочих и крестьян, но и необходимость созыва Краевого Съезда или Краев. Учр. Собрания. Решено было первоначально совместно с остатками Дон. Обл. Испол. К-та созвать Круг и Съезд иногородних на конец декабря. Но Круг затянулся, разъехался только в средине декабря и на последнем заседании было решено Круг созвать позже вместе с иногородним съездом.

Трудность одновременного созыва объясняется главным образом огромными неудобствами в передвижении и обременительностью скорого приезда для северных депутатов. Таким образом и здесь, как мы видим, Каледину принадлежит инициатива создания краевой власти при общем участии всех групп населения. Поставлен был Кругу вопрос об отношении к борьбе с большевизмом.

На Круге присутствовало около 500 депутатов от станиц, там же были и более 200 человек членов всерос. казач. фронтового съезда, перенесшего свои заседания из Киева в Новочеркасск, вследствие борьбы между Радой и большевиками. Все донские депутаты съезда по решению Круга были приняты в него с правом решающего голоса. Следовательно снова будет жестокой ошибкой утверждать, что на Круге все решали только отцы. И как же отнеслись фронтовые к тому, что предлагалось Атаманом и Войск. Правит.—Они поддерживали их предложения и в общем еще не было серьезных поводов к разногласиям, а тем более к борьбе „отцов и детей".

Войсковое Правительство, прекрасно понимая, что оно ведет весьма ответственную политику, во главе с атаманом все целиком вышло в отставку. И снова Каледин был избран подавляющим большинством: из 200 с лишним фронтовых голосов он не дополучил, кажется 40—50, из которых, вероятно, были и кое какие станичные депутаты. Следовательно, мы снова были свидетелями того, что не только станичные, но и фронтовики дружно поддерживали своего атамана, ставшего тем более на путь объединенной работы с иногородними.

Спор был возле места тов. В. Ат. Здесь, пожалуй, несколько ярче сказалась рознь между фронтовыми и станичными депутатами, первые с частью северных в числе 250 поддерживали Агеева, как социалиста, пользовавшегося доверием среди фронтовых уже потому, что ему пришлось председательствовать на их съезде, не говоря уже, конечно, о его политических убеждениях. 400 с небольшим голосов было подано за меня: это были главным образом станичные депутаты, причем несколько десятков голосов было и из северных округов.

Причины этого голосования я объясняю тем, что казачья программа, на которой я исключительно стоял, была старому казачеству дорога, и отсюда оно поддерживало мою кандидатуру. Говоря о старом казачестве, я, между прочим, считаю нужным решительно протестовать против того предубеждения против состава кругов, которое провокационно распускалось в России и в полках: подавляющая масса круговых депутатов—были настоящие казаки-земледельцы, в здравом государственном смысле, которых я никогда не сомневался.

Правда, многие станицы наряду с серым казаком посылали и интеллигентных представителей, и поэтому понятно, что общий уровень кругов был довольно интеллигентный. Отдельные реакционно настроенные депутаты в Круге были, но общее настроение Круга всегда было глубоко демократическим. Это— мое глубокое и искреннее убеждение.

Декабрьский Круг кончился, а борьба с большевистскими войсками не только не остановилась, но как будто стала ярче разгораться, при этом, однако, нужно отметить, что у обеих сторон проявлялось больше воинственного задора, нежели настоящих действий, т. к. ни строевые казачьи массы, ни солдаты воевать совершенно не желали. А это и привело: у большевиков к организации красной гвардии, латышских стрелков и т. п. случайных элементов, а на Дону—к выступлениям Добровольческой армии и организации партизанских отрядов, также собранных из случайных элементов.

Я снова очень затрудняюсь категорически утверждать, что добровольцы и партизаны—сынки богатых родителей, буржуи и т. д. Я сам был студентом и учителем, я не последнюю роль играл в 1906-8 г.г. в Совете Старост Петербургского университета и думаю, что учащуюся русскую молодежь я знаю. А как раз этой-то молодежи и было больше всего в добровольцах и партизанах. Эта та самая молодежь, которая во имя блага и счастья русского народа складывала на виселицах свои головы и гибла в Сибири... да, эта же самая молодежь, неимущая, пролетарская, она как будто стала врагом своего же народа...

В чем же здесь загадка? Почему она не могла стать в ряды борцов за «новую лучшую» жизнь, а пошла за Корниловым, Калединым, Дутовым и др.? — Мне, современнику и близкому участнику всех событий, уже не раз приходилось серьезно задумываться над этим вопросом, и я боюсь, что не сумею дать правильного беспристрастного ответа, но все же я постараюсь это сделать по мере своих сил.

Огромная масса учащейся молодежи — из всех слоев буржуазии, от крупной до самой мелкой, но в ней же всегда крепко держался демократический дух, который определял и политические симпатии русской молодежи. Она была беззаветно предана народу и своими жертвами доказала эту верность, и теперь, очевидно, настал критический момент в ее жизни, если она кинулась в смертельную борьбу с большевиками. Помимо элементов классовой борьбы, здесь есть и нечто другое: идеалистические порывы русской молодежи вели ее к самопожертвованию.

Большевизм с его боевой тактикой в те дни, когда ждали Учр. Собрания, не мог не вызвать протеста со стороны молодежи; жестокие расправы с юнкерами в Петрограде и Москве дали в результате то жестокое озлобление, которое дало уже вооруженную борьбу.

В заключение могу сказать, что чуткая русская молодежь, «барометр русского общества», относительно нового движения, быть может, и заблуждается, но я твердо верю, что заблуждается искренно — и ей можно многое простить; я не буду останавливаться на перипетиях разгоревшейся гражданской войны: она более или менее известна.

Непосредственное руководство делами обороны области ведал главным образом сам Каледин и оперативное отделение Войскового Штаба с несколькими офицерами; Начальник Войскового Штаба Араканцев к этому делу в это время отношения не имел. Действия с обеих сторон развивались медленно, неохотно, вяло: не хотелось воевать с братом, не хотелось и уступить ему. В этом периоде как чрезвычайно характерную черту следует отметить то, что регулярные казачьи и солдатские части одинаково упорно уклонялись от участия в действях .

Едва разъехался декабрьский Круг, как в конце декабря начался съезд иногородних (рабочие города и крестьянство). На этом съезде главным образом в среде рабочих и солдат было человек 40 большевиков из общего числа 120 -130 (в начале кажется, 150).

Настроение съезда было серьезное, хотя и расплывчатое, много было укоризненных речей; Каледина и меня встретили сдержанно, но прослушали внимательно. Руководители съеда упорно стремились ввести его в деловую работу и достичь какого-либо результата. Ни я, ни тем более Каледин никакого не только давления, но и влияния на съезд не могли оказывать, т. к. он был достаточно самостоятелен в своей работе и, кажется, с нашей стороны только одна речь Агеева носила агитационный характер, и она была горячо одобрена създом, т. к. он звал к объединению всего населения Дона.

Главная цель съезда—организация временной власти на Дону впредь до созыва Краевого Учр. Собр. или совместного Круга и Съезда иногороднего населения были поставлены и другие вопросы, но я их коснусь в дальнейшем.

Согласно воле, выраженной декабрьским, Кругом было предложено организовать Объединенное Правительство, посредством введения в состав Войскового 8 представителей от иногородних. „Паритет* подвергся жестокой критике, но тем не менее, в виду временности положения, решено было предложение принять, причем, на основании рассмотрения разных вопросов на Съезде, был выработан наказ членов Объедин. Правит. от неказачьего населения, который они и стали выполнять по вступлении своем в Объедин. Правит. Вошло 8 членов Объеден. Правит. 8 эмиссаров: часть интеллигенции часть людей серых. Настроить работу было первоначально нелегко, т. к. политический состав Объедин. Правит. получился пестрый и необходимо было некоторое время на то, чтобы скрепить отношения. В первую очередь Времен. Правит., согласно постановлению Съезда, приступило к освобождению арестованных в Ростове и др. местах во время борьбы с большевиками.

Я не имею точных цифр под руками, но знаю, что особой комиссий были выпущены в первые же дни почти все бесспорные политические арестованные. Знаю, что никто из них никаким репрессиям не подвергся. И я снова утверждаю—совершенно не основательны слухи о кровожадности Каледина по отношению к побежденным. Затвм Объедин. Правит. приступило к рассмотрению земельного вопроса в области и издало постановление, которым поручалось местным комитетам произвести опись всего имущества частновладельческого и не допускать его расхищения.

Постановление это нового, в сущности, ничего не представляло, но ускорить проведение его в жизнь было необходимо. Объедин. Правит. уже приступало к рассмотрению некоторых вопросов рабочей жизни, но в это время другие события уже выбивали Объедин. Правит. из налаживавшейся работы.

Усилилось движение большевиков на всех фронтах, борьба приняла более решительный характер. Посылка мирных делегаций существенного значения не имела, т. к. большевиками ставилась определенная задача, не допускавшая переговоров. В средине января в Каменске образовался Воен.-Рев. К-т, к которому от Объедин. Правит. была послана делегация во главе с Агеевым. Результатом ее переговоров явился приезд представителей Воен. Револ. К-та во главе с Подтелковым в Новочеркасск.

М. Богаевский.

Донская волна 1919 №25(53), 30 июня

Еще по теме

М. П. Богаевский. Ответ перед историй. Часть 1

М. П. Богаевский. Ответ перед историй. Часть 2

М. П. Богаевский. Ответ перед историй. Часть 3