По материалам периодической печати за ноябрь 1917 год.

Все даты по старому стилю.

С большевиками или без них?

Положение дел в Петрограде все еще неопределенно. Скудные известия не дают возможности ориентироваться в том, что там происходит, и в том, что нам ждать в ближайшие дни. Происходит борьба, но борьба, по-видимому, уже не столько за власть, сколько просто война всех против всех, в которой нет ни вождей, ни лозунгов, ни знамен, война свойственная только анархии и безвластию.

И на фоне этой войны идут бесконечные споры о власти, о ее организации и ее составе. Телеграфным известиям, которые доходят, почти нельзя верить, ибо они находятся в противоречии с теми скудными сведениями, которые мы находим в немногочисленных газетах, еще не задушенных цензурой.

Но несомненно одно—большевики удержаться не могут, они потеряли всякий ореол, их лидеры Ленин и Троцкий скомпрометированы в глазах даже тех их немногочисленных друзей в прошлом, которые теперь говорят о них с осуждением.

Даже «Новая Жизнь», до сих пор еще не чуждая играм на два фронта, единственная газета, еще не подвергшаяся карам, хотя уже и перенесшая цензурные тиски большевизма, и та взывает к большевикам с требованием остановить кровопролитную борьбу, остановить безумие масс, увлеченных соблазнительными лозунгами большевизма в пучину гражданской войны.

И даже «Новая Жизнь» откровенно разоблачает авантюризм Ленина и Троцкого, все еще, однако, защищая большевизм, как таковой. И защищая его, она убеждает всех социалистов пойти на уступки с целью организации власти из социалистов всех оттенков вплоть до большевизма. Только такое социалистическое министерство, по мнению «Новой Жизни», в состоянии остановить гражданскую войну и довести Россию до Учр. Собрания.

Этой точки зрения придерживается до сего времени, по-видимому, и «Викжель». Но до сего времени ее не разделили те, кто с самого начала отмежевались от большевистской авантюры. «Дело Народа» до сих пор отстаивает идею коалиционного министерства без большевиков.

Но и сами большевики, как это полагает «Новая Жизнь», готовы идти на уступки, разделив власть с социалистами, и с этой целью, якобы, даже готовы порвать с Лениным и Троцким, зарвавшимися так далеко, что уже никто не может их защитить или одобрить.

Все примирители, и в том числе «Новая Жизнь», зовут всех социалистов на путь согласия.            
Но так ли это, возможно ли соглашение там, где до сих пор его не могли достигнуть.

Ведь, несомненно, что стремление большевиков в настоящее время найти общие пути со всеми социалистами неискренно. Всего несколько дней тому назад они с презрением оттолкнули их от себя, решив всю власть и всю ответственность за возмущение взять на себя. И, конечно, не сознание единственно возможного исхода в таком соглашении и не сознание своей ошибки руководит большевиками, которые готовы сделать это отступление, а только сознание своего одиночества, сознание, что рано или поздно их игра будет проиграна. Это для них только путь отступления с наименьшими потерями на новые позиция, с которых они всегда могут возобновить нападение.

И как верить им, когда с ними в течение полугода нельзя было достигнуть соглашения? Как верить им, когда и до сих пор они публично не хотят осудить своего безумия? И напрасно «Новая Жизнь» убеждает, что нельзя требовать от них публичного осуждения своего выступления, а достаточно, чтобы они изменили свою тактику. Нет, этого мало,—такое осуждение из уст их самих своей тактики необходимо, не как кара для них, не как доказательство их смирения, но как доказательство для той самой массы, которая ими была увлечена, доказательство того, что она была вовлечена в авантюру. Иначе большевики всегда найдут пути для новых выступлений, быть может, еще более безумных. Ведь, не признали же они урока июльских дней. Они сумели лишь использовать те уроки, которые им были даны нерешительностью других социалистических партий.

И потому с большевиками не может быть соглашений, не может быть дано им место в министерстве, нельзя им вверять судьбу государства, которое они уже предали за поток и разграбление.

Очевидно, на этой точке зрения продолжает стоять большинство социалистических партий, поддерживающих лозунг «социалистическое министерство без большевиков». И если бы это было иначе, несомненно, что в Петрограде было бы установлено уже социалистическое министерство с большевиками, ибо за это, большевики охотно пошли бы.

Но этот путь вряд ли возможен, ибо все говорит за то, что авантюризм большевиков должен быть ликвидирован без кахих бы то ни было компромиссов, на которые зовет «Новая Жизнь».

„Диктатура"

Творя свое злое дело насилия над революционной демократией, захватив принадлежавшую всему народу власть в свои руки, партия большевиков, подобно всем насильникам, пытается прикрыть совершенное преступление славным именем рабочего класса.

Воспользовавшись темнотой и недовольством солдат, обманув их самыми шарлатанскими обещаниями, большевики достигли власти, присвоив ей громкое название «диктатуры пролетариата».

Хотя всем очевидно, что петроградский гарнизон, состоящий на 99 процентов из крестьян, никак пролетариатом назвать нельзя, а большевистская «красная гвардия» далеко не равнозначна петроградскому пролетариату,—тем не менее, большевики без всякого смущения наклеивает пролетарский ярлык на свои позорные подвиги.

Такова уж манера всех захватчиков и узурпаторов! Неудивительно, поэтому, что в лице передовой своей части петроградские рабочие начинают возмущаться и протестовать против большевистской авантюры, против действия их «железных рукавиц».

Так, на многолюдном делегатском собрании префессионального союза печатников 6 ноября целый ряд товарищей нарисовал чрезвычайно яркую и поучительную картину действий нового «пролетарского правительства».

Там приводились такие факты, которые сделали бы «честь» самому отъявленному царскому держиморде. Например, когда наборщики, следуя установленному правилу, отказались набирать большевистскую газету, временный комиссар Бонч-Бруевич заявил, что он заставит себе повиноваться. На вопрос, как он это сделает, комиссар ответил:

«поставлю у каждой машины солдата с ружьем и вы будете работать».

Тот же Бонч-Бруевич грозил объяснявшемуся с ним рабочему делегату арестом и отправкой в Петропавловскую крепость.  У не желавших подчиниться большевистским насильникам рабочих требовали их адреса, а военнообязанным грозили снятием с учета и отправкой на фронт.

Описывая эти «большевистские художества», ораторы с горечью и негодованием спрашивали:

какая же разница между бывшим царским и теперешним, якобы «рабочим» правительством?

И по мере того, как перед рабочей аудиторией вскрывалась антидемократическая, антирабочая сущность ленинской власти, становилось вполне ясным, что передовые слои пролетариата не в силах больше молчаливо взирать на то, как пролетарское знамя свободы, равенства и братства волочится в грязи кучкой непрошенных самозванцев.

М. ЗАТОНСКИЙ (БАТРАК)

Еще по теме