По материалам периодической печати за ноябрь 1917 год.

Все даты по старому стилю.

Отверженные

Это «День» так называет Ленина и Троцкого. Газета пишет:

В большевизме обнаружилась линия раскола. Ушли наиболее ответственные работники, остались Ленин и Троцкий, окруженные кучкой услужливой невежественной челяди. Ушли потому, что

«политика центрального комитета ведет к отстранению массовых пролетарских организаций от руководства политической жизнью, и установлению безответственного режима и к разгрому революции и страны».

Еще и потому ушли, что большевики стали на путь политического террора и намерены

«во чтобы то ни стало и каких бы жертв от рабочих и солдат это ни стоило бы»

укрепить свою диктатуру.

Критика справедливая, что и говорить! Правда, несколько странная в устах тех, которые вчера еще вместе с «руководящей группой» вгоняли клин гражданской войны и сознательно раскалывали революционную демократию, вооружая солдат и рабочих против контрреволюционных меньшевиков и социалистов- революционеров. Раскаяние полное, но запоздалое. Ибо, снявши голову, по волосам не плачут...

Хорошо бы обо всех этих «гибельных последствиях», о прекращении кровопролития, о разгроме пролетариата и революции, о надвигающемся голоде и пр. и пр. подумать до инсценировки восстания.

Хорошо бы испытать чувство ответственности, стыда и брезгливости до того, как в жертву безумной авантюры не принесены гекатомбы человеческих жизней. Ведь, все эти гг. Каменевы, Зиновьевы и Рязановы обещали народу Ханаан, а когда они завели его в пустыню, когда вместо манны небесной оказался раскаленный песок, они рвут на себе одежды и спешат заблаговременно умыть руки.

Они ушли, но у власти остались Ленин и Троцкий... Диктатура «беднейших классов, рабочих и крестьян» (излюбленная формула большевиков!) приобретает очевидный характер личной диктатуры дуумвирата.
Этот дуумвират, по мнению газеты, не имеет социальной опоры.

Когда большевики говорят: «За нами пролетариат и беднейшее крестьянство» , то это есть просто сознательная ложь, необходимая в интересах демагогических. Понятие: «беднейшее крестьянство» страдает вообще нарочитой неопределенностью, ибо, в самом деле, какая социальная грань между просто бедным и беднейшим крестьянством? Учета сил среди пролетариата и крестьянства не сделано. Цифры красной гвардии, если исключить из ее состава людей продажных, говорят о ничтожном участии рабочего класса.

Активной силой являются солдаты, политическая роль которых случайна, объясняется исключительно условиями войны и, конечно, никакой непосредственной связи с развитием демократических идей не имеет. Та же солдатская сила сможет завтра вдохновиться еврейским погромом или пойти за многообещающим реставратором. Только большевики, желая купить расположение солдат, возвели их в степень последовательных социалистов, начали считаться с солдатом, как с особой социальной категорией, забывая совершенно , что «штыковой» социализм весьма далек от Интернационала... Итак, применительно к действительности, а не к подлости, формулу «пролетариат и беднейшее крестьянство» надо излагать иначе: «часть пролетариата и часть тыловых гарнизонов». Более точно и справедливо...

Газета приходит к выводу:

Отрешение неизбежно. Оно уже началось— Армия негодует, возмущенно требует прекращения гражданской войны и созыва Учредительного Собрания. В тесном кругу большевиков уже раздаются голоса протеста против политики «безответственнаго режима» диктаторов.

Словно прокаженные, с которыми опасно всякое общение, останутся авантюристы из Смольного одни, отверженные всей демократией, под защитой мертвых пулеметов и продажных штыков. И чтобы удержать видимость власти, они неизбежно должны будут прибегнуть к последнему средству—устрашению своих врагов.

С каждым днем количество врагов будет расти. Завтра Рязанов и Каменев попадут в общий список с Родзянко и Корниловым. По мере того, как увеличатся кадры врагов, должна усиливаться система устрашения. Такова уж логика террора, превращенного в способ государственного управления. И не даром «Известия» печатают статью: «Террор и гражданская война», в которой «революционная» власть обещает принять все необходимые меры, чтобы «заставить» врагов подчиняться своей воле...

Ленин и Троцкий могут утешать себя или обманывать других, горделиво заявляя себя представителями революционных классов, большинства народа, глашатаями всемирной революции, освободителями человечества. Террор всегда был показателем бессилия, признаком отчаяния. Пусть Смольный украсит себя гильотиной. Россия справилась с виселицей Николая II. Ее не устрашат палачи большевизма...

Ленин и Троцкий забыли знаменитый совет Бисмарка, что на штыки усесться нельзя. Они упорно желают усесться на штыках; их попытка тем более 6езнадежна, что штыки петроградского гарнизона представляют собою не только колючую, но еще вдобавок и весьма зыбкую опору.

Сейчас в виду раскола у большевиков, перед нами даже не диктатура одной партии, а фактическая диктатура нескольких вожаков, действующих самодержавно, без всякого контроля.

Агония большевизма уже началась, его часы сочтены. Пусть большевики окончательно упразднят свободное слово, как обещают это сделать Ленин и Троцкий, пусть конфискуют типографии, реквизирует бумагу, арестовывают и расстреливают: ничто не спасет их. Они обречены.

И газета рекомендует:

Пора отказаться, наконец раз навсегда от этой губительной тактики, проявит необходимую смелость, решительность в защите интересов свободного, но разваливающегося государства. И мы верим, что тогда проснется в народных массах заглушенный в них здоровый инстинкт государственности и революционная демократия получит могучую опору в борьбе против авантюристов, как слева, так и справа.

Революция—великая трагедия, а не фарс, она налагает великую и страшную ответственность на революционеров.

Полправды

В газете „Русский Вестник", которую немецкое правительство издает для русских солдат, мы читаем:

„Наши читатели нас спрашивают, кто такой Троцкий. В Дрездене вышла из печати на немецком языке в книгоиздательстве Кадена и К-о книга Л. Троцкого „Россия во время Революции", в которой Троцкий описывает свои переживания во время революции 1905 года и нынешней.

Он принадлежит к известному Совету Рабочих Депутатов, который тогда почти завладел властью. Троцкий был арестован с Советом и отправлен в Сибирь, откуда ему удалось бежать, сначала в Петербург, а затем, за границу.

Весь революционный мир восторгался его удавшимся побегом и, как характерно, когда был низвержен царизм, тайные друзья царизма, незадолго до возвращения его из долголетней ссылки, посадили Троцкого в тюрьму. Он был отпущен на свободу лишь после всеобщего протеста русского народа... Неужели необходимо более ясное доказательство сходства по взглядам английского империализма прусского царизма".  

Так говорит немецкая правительственная газета, предназначенная для русских войск. И говорит правильно. Английский империализм действительно очень похож на покойный русский царизм. Но немецкая правительственная газета говорит не всю правду.

В начале войны Троцкий издал в Швейцарии брошюру на немецком языке „Война и Интернационал". Эта брошюра направлена против империалистов всех стран, в том числе и Германии. Швейцарские социалисты ввезли брошюру в значительном количестве в Германию, где левые социалисты друзья Либкнехта, единомышленники Ленина и Троцкого, распространяли эту брошюру среди рабочих. Результатом явился ряд обысков и арестов, затем—процесс, причем автор брошюры, т. Троцкий, заочно приговорен германским судом к тюремному заключению.

К сожалению, об этом деле газета немецкого генерального штаба не говорит ни слова. Она молчит о том, почему Либкнехт сидит в тюрьме, почему в тюрьме Роза Люксембург и многие-многие другие... Английский империализм очень похож на русский царизм. Это верно, но это только пол-правды. Надо прибавить, что и германский империализм ничем от них не отличается. Тогда будет полная правда.

Еще по теме