По материалам периодической печати за ноябрь 1917 год.
Все даты по старому стилю.
Кто у власти?
Двое—Ленин и Троцкий, диктаторски распоряжающиеся Россией и армией (иначе не покинуло бы их большинство комиссаров-министров)...
Громкие слова о власти советам оказались пустыми посулами, приманкой, на которые пошла чернь.
В последнем заседания центрального исполнительного комитета советов 6ыл задан Ленину вопрос, почему он публикует свои декреты без рассмотрения центрального исполнит. комитета который его уполномочил быть министром-председателем и перед которым он обязан отчитываться.
Ленин на это ответил, что отчитывание перед парламентом он считает предрассудком. Кроме того,—отмечает «Воля Народа»,—у него не имеется и свободного времени.
— Мы переживаем сейчас революционный период,— заявил Ленин —поэтому надо спешить с заявлением воли революционного народа.
Но давно ли говорилось, что власть должна быть ответственной перед советами.
Кто с пеной у рта злобно кричал, что временное правительство не хочет советоваться с советами, диктаторском самодержавии в стране, что оно поэтому не демократично, контрреволюционно...
Теперь получили...
И лишь у представителей крестьян осталось прежнее отношение к захватчикам власти, хотя те и титулуют себя «крестьянским и рабочим правительством».
По этому поводу новая социалистическая газета, называющаяся «Мира! Хлеба! Свободы», вспоминает тот теплый прием, который был оказан Ленину крестьянами на всероссийском съезде их депутатов.
Не подозревая в нем своего благодетеля, крестьяне вначале не давали ему совершенно говорить. С большим трудом председателю удалось ввести порядок в собрании. А когда Ленин вздумал баллотироваться в исполнительный комитет крестьянских депутатов, то он получил ровно два голоса.
И все-таки Ленина это не смущает: он самозванно творит свою кровавую расправу от имени крестьянства.
Под стать ему и его помощники и первый из них—Троцкий...
— Министр беспощадной расправы.
Им не дали денег в государственном банке. Министр иностранных дел 6 ноября явился в пустующее министерство, вызвал старших чиновников...
Далее в «Единстве» пишут:
Троцкий прошел в помещение кассы министерства, где состоялась сдача денежных сумм и документов.
В министерстве опять стало пусто. По коридорам и лестницам шмыгал низенького роста черный господин Залкинд...
Это кто? Очевидно помогающий министру опубликовать тайные договоры.
Впрочем, последние номера столичных газет, от 7 ноября, принесли весть, что с министерством Троцкого тоже «неладно».
В «Дне» читаем:
Так, например, 6 ноября определенно говорили, что вместо Троцкого министром иностранных дел назначается некий Е. Поливанов.
Дипломатическая карьера Поливанова началась несколько лет тому назад, когда он был студентом петроградского университета: вместе со студентом Шенкеном он организовал в свое время черносотенную организацию под названием «корпорация академистов» действовавшую под руководством д-ра Дубровина. В свое время студенты объявили ему бойкот за черносотенство.
Со времени февральского переворота Поливанов, подобно многим черносотенцам, полицейским и жандармам, стал примазываться к революции. Обладая знанием иностранных языков, он всячески заискивал у Терещенко с целью выхлопотать какое-нибудь, хотя бы маленькое назначение.
Особенно усердно он ходатайствовал о назначении агентом в Японию.
Нет ничего удивительного в том, что, как только восторжествовали большевики, он примазался к ним. Вместо скромной должности агента (шпиона-провокатора) он теперь претендует на министерский пост.
Того же прихода оказался и командир доблестного большевистского гренадерского полка.
Гвардейским гренадерским полком теперь командует прапорщик Ган. На одном из соединенных заседаний, в октябре этого года, один из офицеров заявил, что по имеющимся у них документам, прапорщик Ган должен был покинуть второй пулеметный полк, так как комитетом этого полка было установлено, что прапорщик Ган провокатор и грязная личность.
— Мы заявляем, что с провокатором и грязной личностью ничего общего иметь не желаем и руки подавать ему не будем.
Комитет второго пулеметного полка, состоящий из солдат, заявил, что прапорщик Ган провокатор и грязная личность, а гренадеры выбрали его своим командиром.
Хотя чего другого можно ожидать,— замечает газета «Мира! Хлеба! Свободы»!—от полка, пролившего кровь братьев юнкеров и насиловавшего женщин—ударниц.
Нехорошая молва идет и о большевистском гласном, члене петроградской городской управы Кобозеве.
С ноября общее присутствие городской управы обратилось с запросом к члену управы Кобозеву (большевику) по поводу промелькнувшей в газетах заметки о том, что в бытность свою учителем в рижской гимназии он писал доносы на своих товарищей в жандармское управление, обвиняя их в малой патриотичности. Общее присутствие затребовало от Кобозева объяснений.
Последний, однако, в письменной форме ответил, что есть инсинуации, на которые не отвечают.
Общее присутствие постановило считать объяснения Кобозева неудовлетворительными.
Сколько у нас подобных вершителей Российских судеб?
***
— Нам деньги нужны немедленно. У нас нет даже на канцелярские расходы,—говорят самозванно-самодержавные большевистские правители...
В самом деле,—правители, кровавые вершители судеб колоссального государства не только без министерств—они пусты, но и без денег...
А «товарищам» надо платить...
У Ленина в Троцкаго решения просты, действия быстры: взять из государственного банка—из народного сундука...
Сунулись—не дают...
Взять силой, как взяли Зимний дворец...
Хотели сначала 100 миллионов, но затем сократили до 10-ти.
Новый «финансовый комиссар» Менжинский взял с собой «верный» воинский отряд и с музыкой продефилировал по городу к банку за миллионами: не дали...
Этим, конечно, не кончилось: 4 ноября в министерстве финансов на заседание товарищей арестованного министра финансов явился помощник комиссара военно-революционного комитета Лапинский и настойчиво домогался разрешения на получение денег.
Для поддержания товарища в министерство прибыл отряд красной жандармерии, именуемой гвардией.
— Для чего?—поинтересовались товарищи министра.
Лапинский заявил, что стража приведена для охранения безопасности его особы.
Товарищи министра указали,—по сообщению «Дня»,—что они не могут выдать деньги без распоряжения надлежащей законной власти и без надлежащего законного титула.
Неизвестно,—шут-министр с музыкой вернулся или молча.
Лапинский предложил им отправиться в Смольный на какое-то важное по его словам, совещание. Чины министерства отказались. Тогда Лапинский вынул из кармана 5 заготовленных заранее ордеров с приказом немедленно отправиться в Смольный и с угрозой, в случае отказа, применить силу.
Подчиняясь насилию, пять «подчиненных» Лапинскому чинов министерства поехали вместе с "начальником" в Смольный.
В Смольном их проводили в комнату за № 63. На двери аншлаг «Управление делами правительства». В комнате: стол, два стула и деревянная кровать.
Менжинский Вячеслав Рудольфович
В комнату вошел комиссар, сиречь «министр» Менжинский, торжественно заявивший.
— Здесь мое министерство финансов.
Министр сразу поставил вопрос на деловую почву:
— Нам нужны деньги до зарезу.
Товарищи министра финансов заявили ему то же самое, что и Лапинскому, указав при этом, что они его не признают законной властью.
Менжинский указал, что теперь функционирует революционное право.
Товарищ министра Фридман ответил, что он, как профессор, изучил все права, но революционного права он не знает.
Тогда Менжинскии перешел к увещеванию и даже угрозам.
Он указал, что если деньги дадут добровольно, то они возьмут столько, сколько им требуется.
— В противном же случае мы возьмем силой.
Про этом он у ящика сделал жест, давший понять, что в случае чего, можно взломать.
Далее Менжинский указал, что если возьмут силою то возьмут гораздо больше.
— Для государства это будет хуже.
Однако, это не подействовало.
Далее «министр» заявил, что все арестованы, и только Дементьева и Кузьминского, во внимание к их возрасту, он отпускает.
Те отказались идти без остальных. При этом они заявили, что Лапинский дал им честное слово, что никто из них не будет задержан.
После переговоров все пять человек были отпущены, но с них было взято слово, что по первому требованию они явятся.
Денег «министр» финансов не получил.
Тема эта—настойчивое желание большевистских правителей добраться до народных денег—послужила предметом суждения петроградской думы на заседании 5 ноября.
Городской голова доложил о вызове высших чинов министерства финансов, в том числе Шипова и Фридмана, в Смольный.
После этого сообщения выступили Винавер, Шингарев и др., указывавшие в своих речах, что если последует взлом касс государственного банка, то это вызовет страшную кроваво-погромную волну, которая сметет со своего пути все живое. Шингарев (бывший министр финансов вр. правительства) призывал городскую думу грудью своей защитить народное достояние и лучше умереть, чем допустить ограбление страны.
Городская дума постановила образовать под председательством городского головы комиссию из 20 гласных—для охраны имущества и ценностей, находящихся в государственном банке, и обратиться с воззванием к войскам гарнизона охранять банк во избежание неисчислимых бедствий, которые грозят экономической жизни страны, если государств. банк будет расхищен.
6 ноября, в 8 час. веч.,—говорит «Новая Жизнь»,—в городскую думу явился чиновник госуд. банка и попросил немедленно провести его к городскому голове. Последнему он сообщил, что в государственный банк прибыл представитель военно-революционного комитета для взлома касс и реквизиции денег, но этому воспротивились находившиеся в помещении госуд. банка счетчики.
Городской голова вызвал председателя думы и устроил у себя совещание, на котором было решено, что председатель думы и гласные, находившиеся в тот момент в думе, отправятся в госуд. банк, чтобы не допустить реквизиции.
Прибыв в банк, представители городского самоуправления застали там собрание, оживленно обсуждавшее вопрос о недопустимости реквизиции. На собрании участвовали: представители несущего охрану госуд. банка Семеновского полка, счетчики, представитель рабочих экспедиции заготовления государственных бумаг, работающих в отделе кредитных билетов в государств. банке, чиновники банка во главе с управляющим Шиповым и народный комиссар Менжинский.
Рабочие и счетчики категорически заявили, что не считают совет народных комиссаров всенародно избранной властью, а потому не допустят реквизиции сумм, хранящихся в кладовых банка. Семеновцы также категорически заявили, что будут препятствовать насильному захвату хранилищ и государственных средств.
Выслушав это заявление, Менжинский ответил, что он не может пойти против воли рабочих и солдат и оставил государственный банк.
После отъезда Менжинскаго рабочие и семеновцы, которые продолжают нести охрану госуд. банка, заявили, что они и впредь будут стоять на страже народной казны.
Получив отказ, большевики поставили в государственном банке караул солдат Павловского полка, сменивший там семеновцев, державших строгий нейтралитет, оберегавших народное достояние.
Забастовка в государственном банке
Общее собрание служащих государственного банка 6ольшинством 949 голосов против 5 постановило отказаться от подчинения правительству народных комиссаров и объявить трехдневную забастовку, с тем, чтобы в течение этого времени изыскать пути к обеспечению нормальной работы государственного банка без признания власти захватчиков.
Забастовка должна была начаться 15-го ноября,—по сведениям «Власти Народа»,—к забастовке примкнули служащие государственного казначейства.
Общие сведения
ИЗ СТАВКИ. Демократическое совещание в Петрограде, после целого ряда заседаний, не придя ни к каким результатам, разошлось. Разрешение вопроса об образовании однородного социалистического министерства от народных социалистов до большевиков включительно не подвинулось ни на шаг вперед, и вопрос перешел снова на обсуждение отдельных социалистических партий и демократических организаций.
«Непримиримость позиции большевиков, с одной стороны, не обуздываемая никем и ничем разнузданность, вплоть до применения террора Ленина и Троцкого, отколола от них не только социалистические партии, но и правое крыло большевиков. Центральные комитеты партии социалистов-революционеров и социал-демокр. меньшевиков и комитет спасения родины и революции также заняли непримиримую позицию и решительно исключают возможность соглашения.
Растет здоровое чувство гадливости в отношении к государственной деятельности Ленина и Троцкого, и уже с ними удерживают идти; при чем к плечу большевиков примыкают общеармейский комитет и комитет «Викжеля»; последний, поддерживаемый рабочими петроградских крупных заводов, считает, что во имя спасения страны и революции нужно перебороть эту гадливость и достигнуть соглашения с правым крылом большевизма.
Вне этого соглашения, они полагают, нельзя повести за собой массы, являющиеся реальной поддержкой для всякой власти. Ожидать, когда начавшееся внутри большевизма разложение ходом событий выбьет захваченную власть из их рук, нельзя: страна и революция в смертельной опасности и каждый час промедления грозит непоправимыми бедствиями.
Это разногласие между партиями и профессионально-политическими организациями снова затягивает вопрос об образовании власти на той или иной платформе.
***
Из Петрограда сообщают, что 6 ноября большевики выпустили пространное воззвание, в котором клеймят дезертирами отколовшихся от них Каменева и Зиновьева.
***
Общеармейскому комитету передают из Петрограда, что там определенно наблюдается разочарование в большевизме; между прочим, на Путиловском заводе на митинге большевикам не дали говорить, на частичных перевыборах в петроградский совет рабочих и солдатских депутатов на некоторых заводах большевики оказались в подавляющем меньшинстве.
***
Большое впечатление производит в Петрограде опубликованное 6 ноября входящим в комитет спасения союзом служащих правительственных учреждениях заявление, в котором союз говорит о том, что он будет проводить в жизнь перерыв занятий во всех учреждениях, кроме работающих на оборону и по продовольствию, при чем, согласно указания комитета спасения все служащие должны считаться на службе при сдаче дел большевистским властям и подача в отставку признается недопустимой.
***
Во всероссийской комиссии по выборам в Учредительное Собрание, в Петрограде, заседание 6 ноябре пришло к заключению о предоставлению окружным избирательным комиссиям производить выборы в назначенный срок, где только можно. Вчера уже в комиссию поступило от революционного комиссара Бонч-Бруевича подписанное Луначарским требование о передаче в его руки всего делопроизводства комиссии. Комиссия ответила, что не находит возможным входить в какие-либо сношения с захватчиками власти.
***
Опубликовано заявление членов центральн. комитета советов крыла большевиков:
"Центральный комитет 6 ноября принял резолюцию, отвергающую соглашение с партиями, входящими в совет рабоч. и солд. депутатов, для образования социалистического советского правительства. Мы считаем, что только немедленное соглашение на указанных нами условиях дало бы возможность пролетариату и революционной армии закрепить завоевание октябрьской революции, укрепиться на новых позициях и собрать силы для дальнейшей борьбы за социализм; считаем, что создание такого правительства необходимо ради предотвращения дальнейшего кровопролития, надвигающего голода, разгрома революции калединцами, обеспечения созыва в Учредит. Собр. в назначенный срок и действительного проведения программы мира, принятой всероссийск. съездом совета рабоч. и солдат. депутатов.
С неимоверными усилиями нам удалось добиться пересмотра решения центр. комитетом новой резолюции, которая могла бы стать основой для создания советского правительства, однако, это новое решение вызвало со стороны руководящей группы центр. комитета ряд действий, которые явно показывают, что она твердо решила не допустить образования правительства из советских партий, отстаивая часто большевистское правительство во чтобы то ни стало и каких бы жертв рабочих и солдат это ни стоило.
Мы не можем нести ответственность за эту гибельную политику, проводимую вопреки воле громадной части пролетариата и солдат, жаждущих скорейшего прекращения кровопролития между отдельными частями демократии, и складываем с себя поэтому звание членов центральн. комитета, чтобы иметь право откровенно сказать свое мнение массе рабочих и солдат и призвать их поддержать наш клич:
— Да здравствует правительство из советских партий! Немедленное соглашение на этом условии!
Мы уходим из центр. комитета в момент победы, в момент господства нашей партии, уходим потому, что не можем спокойно смотреть, как политика руководящей группы центр. комитета ведет к потере рабочей партией плодов этой победы, к разгрому пролетариата. Мы надеемся, что пролетариат одолеет все препятствия и признает, что наш шаг вынужден сознанием долга и ответственности перед народом и социалистическим пролетариатом. Ю. Каменев, А. И. Рыков, В. Милютин, Г. Зиновьев и В. Ногин».
***
Военно-револ. комитет отдал приказ о розыске, аресте и немедленном предании военно-револ. суду товарища министра иностранных дел А. Л. Нератова.
***
Получено от имени украинской рады требование немедленно снять украинские войска с фронта и отправить на Украйну. Требование подкреплено угрозой самовольного ухода войск.
***
6 ноября в Петрограде на Выборгской стороне начал функционировать военно-революционный суд; состав его случайный.
***
4 ноября арестован управлявший государственным банком И. Н. Шипов. По-видимому, предполагается допросить его о причинах его отказа выдавать крупные денежные суммы по ордерам большевиков.
***
На московской жел.-дор. узле стоит 19 составов товарных поездов. Составы эти не могут быть двинуты, так как служащие поездов отсутствуют.
***
Из Ташкента сообщают, что в первые дни уличных боев там было убито до 500 человек.
***
В Перми пьяные погромы, разбиты все магазины.
Вр. и. д. военного комиссара временного правительства при верховноком. подполковник Ковалевский. Представитель военного управления помощник начальника штаба верховнаго главнокоманд. Маркович. Общеармейский комитет при ставке.
Еще по теме
| 