Коммунистический рай
Когда мы говорим о "коммунистическом рае" мы вносим в это понятие слишком мало созидания. "Коммунистический рай" в наших устах звучит насмешкой —и только. А между тем...
Как хотите, а построение новой России, действительно, очень напоминает сотворение мира. При том только отличии, что в этом сотворении принимал участие, понятно, не Бог, а так.. один из юрких падших ангелов, каковых в Библии не мало.
Сначала была тьма и хмельной дух кронштадтского матроса носился над бездной. На первый день была образована твердь: Временное Правительство.
На второй день явились рыбы из породы испуганных интеллигентов и веселые птицы из земгусар.
На третий день созданы светила: Львов, Гучков, Терещенко, Некрасов и прочие восходящие и заходящие звезды. Солнцем, конечно, был Керенский; он же звезда, планета, комета и метеор.
Затем постепенно начали появляться: гады из Срисда, пресмыкающиеся кадеты, эсеровские стоеросовые дубы, волки, овцы, телята, бараны, ослы... И все это росло, множилось, и развивалось.
Когда была создана последняя обезьяна и чувствовалось, что уже можно выпускать в свет Адама, черт взял 26-го октября немного крестьянской землицы, прибавил аннексий, немного контрибуции, замесил кровью буржуя, плюнул и сказал:
— Да будет Адам!
И появился Адам. По внешнему виду напоминал он тамбовского мужичка с добродушными голубыми глазами, с разинутым от удивлении ртом, с вихрами на голове и нечесанной бородой. Черт поставил его на трибуну зала заседаний крестьянских депутатов, обвел рукою по горизонту и сказал:
— Все, что пред собой ты видишь, все твое, Адам. Холи, гуляй, купайся, спи, давай животным названия, разговаривай с попугаями, гоняй собак и, вообще, чувствуй себя, как в раю. Есть можешь все: картофельную шелуху, жмыхи, клюкву, волчьи ягоды. Ешь все, не ешь только яблок с дерева познания добра и зла. Это не для тебя, это для комиссаров.
Ушел черт к себе во дворец. А Адам, веселый и счастливый, начал прогуливаться по раю. Поест картофельной шелухи, пойдет послушать о чем говорят попугаи, соснет немного на земле, затем опять за шелуху. Слушал он так попугаев день, два, три, гонял собак, подражал ослиному реву, передразнивал обезьян и решил, наконец, заняться делом, как советовал черт. Пошел к животным и начал давать названия: — Исполком. Комбед. Бесхоз Завком. Губчека. Совнархоз. Наркомпрод. Внус. Вохра. Ревком...
Обозвал Адам всех животных, как можно, истратил на это два с половиной года и заметил, что проел уже всю картофельную шелуху и все жмыхи.
Харчей не хватает,—почесал затылок Адам.— Не пойти ли, разве, поглядеть, как растут яблоки? Черт, действительно, сказал, что это для комиссаров; но чем черт не шутит?
Сел Адам около дерева познания добра и зла и внимательно смотрит на яблоню. А яблоки крупные, спелые, так на солнце золотым фондом и отливают.
Осмотрелся Адам, видит невдалеке сидит на земле Совнархоз, хвостом виляет, дерево стережет. Вздохнул Адам, искоса поглядывает, как падают на землю яблоки, и поет, будто бы про себя:
— Яблочко, куда катишься...
Еще около года прошло, пока неподвижно сидел Адам возле дерева познания и ни на что не решался. То Совнархоз не спит, то проклятая Вохра в кустах крадется, то Губчека с шипением проползет по траве. Дошел Адам до того, что вся буржуйская кровь, из которой создал его черт, высохла. Стал он серым, как земля, исчах; остались кости, кожа да фиговый листок...
Эх, была не Сила! Яблочко, куда катишься... Айда, ребята!
Что стало с Адамом, когда попробовал он плода с древа познания, рассказать трудно. Да и понятно: настоящего телеграфного сообщения с раем, ведь, нет. Но очевидцы клянутся, будто после первого яблока Адам с изумлением заметил отсутствие на себе какого бы то ни было обмундирования и начал неистово кричать:
— Давайте мануфактуру! Довольно фиг!
И когда жирный Совнархоз открыл свои сонные глаза и увещевательно произнес: "Брось, Адам", а Вохра и Губчека стали приглашать к себе в логово, где нагота не бывает постыдна, Алам разъярился окончательно. Вооружившись дубиной, он стал на крутом берегу райской реки Волги, расправил свои исхудалые члены, напряг мышцы, и разнесся по раю его дикий яростный голос:
— Какого черта я Адам! Я вам покажу кузькину мать в поршнях! Я Антонов!
А. Ренников.
Новое время. - Белград, 1921 № 13, 10 мая
|
