Князь В. Ф. Одоевский. 28 февраля, 1869.
(С фотографии Робильяра, гравировал Л. А. Спряков).

Князь Владимир Федорович Одоевский

Кн. В. Ф. Одоевский, о смерти которого мы извещали в некрологе прошлого номера, принадлежал к замечательнейшим личностям пушкинского периода нашей литературы, а стало быть к числу замечательнейших русских людей.

Имя кн. Одоевского равно почтенно, как литератора, общественного деятеля и как человека. Литературная деятельность Одоевского еще ждет достодолжной оценки; можно сказать, что она замечена критикой, но нельзя сказать, что она вполне определена и разъяснена ею. Когда будет издано полное собрание его сочинений (обещанное уже давно одним из здешних книгопродавцев, но которого доселе, к сожалению, не вышло ни тома), то критика увидит сколько идей, теперь сделавшихся общим достоянием, впервые были высказаны кн. Одоевским; она оценит каких глубоких и тонких психологических задач касался Одоевский в своих «Русских ночах» и с каким умом и искусством разрешал многие из них.

Не менее замечательны его ученые исследования в области музыки. Стоит вспомнить его Письмо об исконной великорусской музыке и статью к вопросу о древнерусском пении; его содействие г. Потулову при гармонизации мелодий киевского распева для литургии Иоанна Златоустого, в том виде, как она изложена в синодальном издании нотных книг. Литургия эта, исполненная в первый раз в 1864 г. в церкви св. Георгия на Всполье, а потом в церкви Успения, что на Покровке, во время славянского съезда, была пропета при погребении князя 2-го марта.

Как мы слышали, после князя осталась большая библиотека, очень богатая музыкальными рукописями. К ученой деятельности покойного относятся его работы в императорской публичной библиотеке, которой он дважды (в 49 и 51 г.) исполнял должность директора, а также то, что он был в числе учредителей императорских географического и археологического обществ, и членом комиссии о введении в России единообразного камертона.

Все появлявшиеся в печати отзывы о кн. Одоевском рисуют его, как человека, глубоко преданного делу науки и искусства, необыкновенно человечного в отношении с людьми, доброго, готового подать руку помощи, нравственно поддержать всякого начинающего художника и литератора; последняя черта напоминает пушкинский период литературы и к сожалению почти не сохранилась в последующем литературном поколении.

Как отзывчив до конца жизни был кн. Одоевский на все вопросы искусства, доказывает между прочим его статья «Не довольно!», написанная в ответ на этюд И. С. Тургенева «Довольно». Сколько в ней теплоты чувства, сколько веры в науку и знание; какая любовь к неустанному труду сказывается в ней! Будущему биографу кн. Одоевского следует еще обратить внимание на то влияние, которое он имел на литераторов и художников. Мы напомним при этом о письме известного актера В. А. Каратыгина к князю, письме, напечатанном год, или два тому в «Русском Архиве» В этом письме, Каратыгин благодарит князя за указание на мнение Гете о характере Гамлета и пишет, что воспользуется им при исполнении сказанной роли. Это письмо указывает, что кн. Одоевский серьезно смотрел на актерское дело и старался передать свой взгляд и актерам; что он понимал, как важно для актера всестороннее изучение и образованность. Такой факт, конечно, не единичный в жизни Одоевского, а несколько таких фактов ясно и рельефно обрисуют его деятельность в указанном нами отношении.

Общественная деятельность покойного также в высшей степени симпатична. Довольно напомнить, что ему принадлежит мысль об устройстве детских приютов; он быль учредителем Елизаветинской детской больницы в Петербурге; по его же мысли устроена «Максимилиановская лечебница»; он был членом многих благотворительных обществ. Замечательна также частная благотворительность кн. Одоевского, замечательна тем более, что у него, кроме небольшого имения в Выборгской губернии, не было никакого состояния: средства ему доставляли служба и литература.

Князь родился в 1803 году и скончался 65 лет, 28 февраля 1869 г. Он был женат на дочери тайного советника Ланского, Ольге Степановне. Детей у них не было, и со смертью князя Владимира Федоровича прекратился старинный род Одоевских, древнейшая отрасль Рюрикова дома.

Заимствуем из «Московских Ведомостей» описание похорон кн. Одоевского.

«По желанию покойного, похороны были самые скромные. Над знаменитейшим по происхождению русским человеком не было ни балдахина, ни родовых гербов. Но несмотря на то, что никому не было послано приглашений и что по случаю праздничных дней, в которые газеты не выходили, не было и публичных извещений о его погребении, лучшее московское общество и многочисленные толпы народа собрались отдать последнее поклонение усопшему. Московский генерал-губернатор князь В. А. Долгоруков, обер-гофмейстер князь Н. И. Трубецкой, сенаторы, обер-прокуроры, придворные чины, члены судебного ведомства, городской думы, ученые, литераторы, профессора, ученики и ученицы музыкальной консерватории собрались на вынос тела покойного.

В приходской церкви Неопалимой Купины (близ Смоленского бульвара) литургию и отпевание совершил преосвященный Леонид, викарий московской митрополии, синодальные певчие пели обедню древним напевом, гармонизованным г. Потуловым при содействии покойного князя. Священник церкви Покрова в Левшине, отец Озеров, сказал красноречивое слово, в котором изобразил заслуги, принесенные святой церкви, государству и обществу, просвещенной и многосторонней деятельностью почившего.

Похоронный ход двинулся по Зубовскому бульвару к Крымскому мосту. У дворца Великой Княгини Елены Павловны, в котором, с соизволения Ее Высочества, покойный князь обыкновенно жил каждое лето, совершена была лития. По принесении гроба в Донской монастырь, он встречен был архимандритом с соборной братией. Многочисленный круг людей близких к покойному и почитателей его талантов окружил приготовленную могилу. Гроб опустили, и последняя песнь: вечная память, раздалась над могилой.

Чистый сердцем, незлобивый, любвеобильный человек отошел. В земной жизни добро он делал многим, зла никому».

В заключение приводим из «Правительственного Вестника» послужной список князя и список его сочинений.

По выпуске из благородного пансиона при Московском университете (в последствии Дворянский Институт, преобразованный окончательно в 4-ю московскую гимназию), князь И. Ф. Одоевский, с золотой медалью и с правом на чин X класса, поступил в 1826 году, 5 июля, в московское дворянское депутатское собрание, и тогда же, 14 октября, определен в цензурный комитет министерства внутренних дел, а в 1827 г. назначен секретарем его общего собрания; в 1828 г. перемещен в Департамент Духовных Дел Иностранных Исповеданий столоначальником, и в том же году, по поступлении означенного Комитета в ведение Министерства Народного Просвещения, назначен его библиотекарем, с пожалованием в 1829 г. в звание камер-юнкера.

В 1830 г. князь В. Ф. Одоевский произведен в титулярные советники, а в 1831 г. в коллежские ассесоры. В 1833 году назначен был он членом Общего Присутствия Департаментов Государственного Хозяйства и Публичных Зданий Министерства Внутренних Дел, и членом Коммиссии для усовершенствования пожарной части в С.-Петербурге, а в 1835 г. —Комиссии о приведении в единообразие русских мер и весов. В 1836 г. пожалован к звание камергера; в 1837 г. назначен присутствовать в Совете Министерства Финансов по вопросу об учреждении пароходства по Чудскому и Псковскому озерам и по рекам Нарове и Эмбаху, и тогда же сделан членом Редакционного Комитета по изданию «Журнала Министерства Внутренних Дел», с определением, в 1835 г., сверх того, членом Ученого Комитета Министерства Государственных Имуществ, и правителем дел Комитета главного попечительства детских приютов.

В 1840 году князь В. Ф. Одоевский перемещен был в звание старшего чиновника II-го Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, и затем в 1841 г. произведен в статские советники, а в 1845 г. в действительные статские советники. Учредитель Елизаветинской клинической больницы для малолетних детей (в 1844 г.), князь В. Ф. Одоевский в 1846 г. избран был в председатели Общества Посещения Бедных в С.-Петербурге, и в том же году, 12 июля, назначен помощником директора Императорской Публичной Библиотеки, и заведывающим Румянцовским Музеумом, причем в отсутствие и потом за смертью директора первой, д. с. с. Бутурлина, исправлял его должность в 1849 и 1851 годах. В том же 1851 г. исправлял он и должность председателя в Ученом Комитете Министерства Государственных Имуществ, за отсутствием его председателя.

В 1852 г. пожалован был кавалером ордена св. Станислава 1-й степени, а в 1855 г. св. Анны 1-й степени, причем тогда же, по закрытии Общества Посещения Бедных, назначен председателем Временной Коммиссии для управления Максимилиановской лечебницей. В 1858 г. князь В. Ф. Одоевский пожалован в звание гофмейстера Двора Его Императорского Величества, в 1859 году избран был от С.-Петербургской Градской Общей Думы в члены Городового Депутатского Собрания, а в 1860 г., за отсутствием директора Императорской Публичной Библиотеки, барона М. А. КорФа, управлял последней с 29 апреля по 23 октября. В том же году ему было Высочайше повелено заведовать делами Комиссии по собиранию материалов для истории царствования Государя Императора Николая Павловича.

В 1861 г. князь В. Ф. Одоевский, 13 октября, назначен, с переводом Румянцевского Музеума в Москву, присутствующим в 1-м Отделении 6-го Департамента Правительствующего Сената, с увольнением от должности заведующего этим музеумом, а в 1862 г., 28 декабря, присутствующим в 8-м Департаменте Правительствующего Сената, и затем первоприсутствующим в нем— 23 декабря 1864 года.

Сверх изложенных трудов по службе, в 1861 году князь В. Ф. Одоевский был членом Комиссии для рассмотрения составленного академиком Купфером проекта о введении в России единообразного камертона, а в 1865 г. членом Комиссии о введении в народные училища обучения церковному пению. В 1865 году пожалован кавалером ордена св. Владимира 2-й степени. Из иностранных орденов, князь В. Ф. Одоевский был кавалером ордена саксен-веймарского Белого Сокола, командорской степени.

 Всемирная иллюстрация № 12 (15 марта 1869 г.)