По материалам периодической печати за ноябрь 1917 год.

Все даты по старому стилю.

Правительство без предрассудков

Как и следовало ожидать, «правительство народных Комиссаров» разлагается. Одиннадцать комиссаров вышло из состава нового «правительства». Мотивы выхода вполне серьезны: нельзя держаться силами одних большевиков.

Для нас это было ясно с самого начала октябрьского мятежа. Не понимала этого та небольшая партийная группа, которая силой террора захватила власть. Страхом, голым страхом массы перед организованным насилием можно захватить власть, но удержать ее продолжительное время без сочувствия и поддержки широких слоев невозможно. Среди общества можно найти лакеев всякой новой силы, претендующей на власть. Можно найти и палачей. Но проходит обыкновенно немного времени, народ начинает понимать, где его подлинные друзья и где его враги... И тогда? Тогда временщики, возвысившиеся при посредстве террора, бесславно падают...

Одиннадцать «народных комиссаров» уразумели эту политическую азбуку лишь после нескольких «Варфеломеевских» дней и ночей в Петрограде и Москве. И с громадный запозданием, запачканные братской кровью, они умывает руки, как Пилаты. Но история не знает снисхождения и заклеймит и выбросит беспощадно как упорствующих террористов, так и тех, которые проявили меньше дерзости в октябрьском злодеянии.

Трагедия октябрьских и ноябрьских дней еще не закончена. Не думаем, чтобы успокоение наступило раньше времени: большевики вызвали из народной толпы злых духов разрушения и анархии и с ними не так легко будет справиться, особенно в том случае, если будущее правительство, подобно правительству Керенского, не проявит твердого курса. Но уже и теперь ясно, что «правительство Ленина—Троцкого» накануне бесславной ликвидации.

Что же это было за правительство? Каким термином лучше всего определить его сущность, его морально-политическое лицо?

«Правительство без предрассудков».

«Министру» Троцкому ни что не помешало предложить Вильгельму «честный» демократический (есть и такой!) мир. Ни обязательства перед союзниками, ни то, что нам, в случае сепаратного мира, угрожает Япония, ни то, что мы, как в шелку, в долгу у Англии и Америки, ни то, что нас оберет, как липку, Германия.

Троцкий ничего не боится и ничем не смущается, даже тем, что Вильгельм ничего не ответил на предложение «честнаго демократическаго мира».

«Министр-председатель» Ленин также без предрассудков. Он не считает нужным реабилитироваться перед русским народом и изумленным миром в обвинении, что июльские события в Петрограде обязаны могучему влиянию немецкого золота. Он—без предрассудков и как только почувствовал свою безопасность, вылез из потайного местечка и потребовал доставить «живым или мертвым» Керенского, того самого Керенского, который желал его видеть его, Ленина, только живым и держащим публичный ответ перед судом, созданным февральской русской революцией.

Суд, ответственность... все это, поверьте, предрассудки и если судьба снова повернется спиной к Ленину, он не упустит случая обрить усы и бороду, загримировать лицо и скрыться от «пристрастного суда», ибо он отдастся только такому суду, который его наверное оправдает...

Давно ли мы читали в большевистское прессе, что Керенский, закрывший несколько газет, призывавших к неисполнению воинского долга и тем самым к измене, контрреволюционер. Сейчас закрыты в столицах не только все «буржуазные газеты», но и часть социалистических. А свобода печати, неприкосновенность личности?—Нашли чем удивить людей без предрассудков: свобода для них, неприкосновенность личности также только для них и делу конец.

Просто, понятно и, главное, без лишних хлопот.

«Совет народных комиссаров» именует себя «крестьянским и рабочим правительством». В нем нет ни одного представителя соц.-рев. из числа признанных вождей крестьянской массы.

Правильно ли это? Честно ли? Пустяки! А все те русские граждане, которые вне класса рабочих и вне сословия крестьян? Где их правительство? Стоит ли говорить об них. Это сказка, что власть должна быть национальной, народной. Так думают старые социалисты, а новые социалисты— модерн без предрассудков.

«Правительство крестьян и рабочих» издало декреты о земле, рабочем контроле за производством. Стоит ли задумываться, что из этого выйдет!

Все эти опасения—предрассудки.

Народ обмануть—не беда. Народ разочаруется—не важно. "Мы" убежим, а остальное—пустяки.

Нужно ли выводить еще другие черты портрета этого правительства 6ез предрассудков? Не достаточно ли он ярок, этот портрет! Развал новейшей власти, рожденной пушкой и броневиком, наступил раньше, чем этого можно было ожидать. Пренебрежение правдой, ответственностью, международным положением страны, политическими последствиями немедленного сепаратного мира не проходит даром. То, что на языке большевиков называется «предрассудками», есть необходимые предпосылки всякой честной власти.

Отказ от них рано или поздно ведет к падению той организации, которая рискует пренебречь основными обязанностями, возлагаемыми властью . И если бы наша родина не была в когтях беспощадного победителя, стерегущего свою жертву с хладнокровием опытного хищника, если бы она не была накануне полного политического, морального и хозяйственного краха, мы сказали бы:

— Не случись большевистского заговора, его нужно было бы выдумать...

Чтобы всем стало ясно, что власть без чести и ответственности—не власть и чтобы народ, наконец, проснулся и выделил из себя сильную группу, которая решилась бы покончить с современной олигархией, с наваждением, именуемым большевизмом.

Когда это случится, — несчастная, униженная, заблудившаяся на кривых путях истории разоренная страна свободно вздохнет.

Восстание большевиков

Это:

— Опубликуйте тайные договоры...
— Немедленный честный демократический мир.

К ним непременно добавлялось.

— Буржуазии выгодна война—она ее и затягивает. Ей продалось правительство Керенского.

А затем, правда неуверенно, говорилось:

— Если мы совершим «настоящую» революцию—возьмем власть в руки советов, т. е. большевиков,—последует за нами Запад, знамя революция будет поднято и в Германии.. Там уже намечается недовольство в армии, было возмущение на флоте... Немецкий народ поддержит нас...

Впрочем, вот слова самого Ленина, взятые нами из его речи, произнесенной на экстренном заседании петроградского совета в день восстания—25 октября:

— В этом деле нам поможет то всемирное рабочее движение, которое уже начинает развиваться в Италии, Англии и Германии.

Наивная, темная, граждански невоспитанная масса, уставшая за три слишком года войны,—главным образом, конечно, солдаты, жаждущие быстрого окончания ее,—верила, шла за большевиками, с их голоса кричала: «Опубликовать договоры», «требуем переговоров», «власть советам», а на уверения, что германский народ не хочет войны—он в это время успел выгнать нас из Галиции, взять Ригу, разбить нас на море и перекинуться на итальянский фронт, где пленных насчитывается уже до 250 тысяч — на утверждаемое большевиками миролюбие германцев мы отвечали братанием..

Ждали... Добились—власть у большевиков, не у советов, а у них, вернее— у немногих, нескольких лиц.

Заключение мира подвинулось вперед.

О революции или даже ничтожном брожении в Германии что-нибудь слышно?

На предложение мира Вильгельм ответил, что он будет вести переговоры лишь с законным монархом или Учредительным Собранием.

«Сам» Ленин вынужден был сказать, что мир скоро заключен быть не может -большевики еще только предложили заключить перемирие на три месяца для ведения переговоров.

Словом, с козырем влияния большевиков на массы вышло неладно—на первых же шагах большевистского самодержавия.

Тревога начинает уже проникать и в большевистские ряды. Так, на заседании петроградского совета 3 ноября Троцкому был задан вопрос,—по сообщению «Новой Жизни»,—

«известен ли уже Германии наш мирный декрет»,

на что «народный комиссар» мог только ответить:

«Мы думаем, что известен»...

— Но,—признает Троцкий,—мы до сих пор ничего не делали в этой области, пока дрались с Керенским.

Но теперь Керенский побежден,—и для министра больше никаких препятствий в природе не существует.

Но слушайте дальше:

— Теперь мы начнем вести официальные переговоры с правительствами. Мы уже через Швецию получили... ноту от Михаэлиса?

Нет!—(получили всего навсего) «приветствие от германского социалиста Ледебура»...

Чтобы читатели не подумали, что это не шарж, не злобная карикатура,—отсылаем их к официальному отчету, напечатанному в «Известиях», № 216. стр. 6, столбец 2-й...

Итак, в деле проведения активной внешней политики новая власть оказалась еще более беспомощной и импотентной, чем Терещенко, несмотря на весь максимум ея доброй воли и благих намерений—

«Доброй воли и благих намерений» оказалось слишком недостаточно...

Узнав о русской социальной революции, произведенной большевиками, их приветствовал пока что лишь один немецкий социалист Ледебур... Остальные германские социалисты молчат, народ германский молчит, император германский правительства большевиков не признает...

— Или монарх, или Учредительное Собрание,—последовал от него краткий ответ.

Спрашивается,—зачем же было обманывать народ, расстраивать армию, лить братскую кровь, захватывать власть, манить, обещать и не в состоянии обещанного до Учредительного Собрания, без него, без голоса народа исполнить?..

Расстраивать и без того слабо поддерживаемую внутреннюю жизнь государства, расстроить транспорт, в конец нарушить организацию продовольствия, оставить фронт на зиму без хлеба, фуража, теплой одежды?...

Что же касается переговоров с правительствами, то их упорное молчание служит красноречивым свидетельством авторитетности новой русской власти. И в этом нет ничего удивительного: как люди дела, правители центральных империй прекрасно понимают, что нельзя вступать в сколько-нибудь серьезные отношения с иностранным государством, от лица которого, под псевдонимом правительства, выступает центральный комитет одной политической партии,—резонно заявляет «Новая Жизнь».

—Было бы смешно претендовать, чтобы власть, открыто не признаваемая в своей собственной стране, не имеющая никаких государственных аппаратов, не функционирующая, обладающая лишь внешней видимостью «правительства»,—была признана заграницей.

Остается сказать о последнем обмане —о революции на Западе, о готовящемся восстании в Германии.

Вот один—от имени всероссийских советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов, ездивший в Стокгольм, Англию, Францию, Швейцарию, Италию, видевшихся с левыми германскими социал-демократами, расспрашивавших их о возможности революции в Германии—социалист И. Гольденберг пишет в Новой Жизни в номере от 5 ноября:

На вопрос о справедливости слухов о революционном движении в германском флоте эти представители рассказывали, что инциденты во флоте (германском—частичный мятеж, сурово подавленный) раздуваются германским правительством в целях усиления влияния на независимую социал-демократическую партию и что в рядах последней, в особенности среди революционной молодежи, за последнее время произведено множество арестов.

В виде же резюме своих сообщений представители независимой социал-демократической партии прислали (своего) товарища передать русский товарищам, что

"Революционного движения в Германии ждать в близком будущем не приходится, что на таковое движение русские товарищи рассчитывать не должны».

Наконец, влиятельная германская социал-демократическая газета, официальный голос большинства германских социалистов — «Vоrwärts» (передаем текстуально, как напечатано в «Новой Жизни») клянется, что Германия не может решиться на революцию, так как рискует столь громадными ценностями, как мирно завоеванный парламентский режим.

Теперь спрашиваем,—какие еще обманы большевики готовят темной массе, чем будут ее морочить и с помощью ее продолжать творить свое черное дело?

Еще по теме