Вы жертвою пали...
(К годовщине жертв февральской революции)
Пусть жертвенник разбит—
Огонь еще пылает.
Пусть арфа сломана—
Аккорд еще рыдает...
...Стояло холодное, морозное утро.
Вы шли стройными, сплоченными рядами к дворцам.
Над головами величественно и грозно развивались красные знамена.
Раздавалась песнь революционная, призывная, вторили залпы и взрывов раскаты, а вы шли все вперед, подхваченные мощным, революционным порывом, духом великого, грозного бунта, проникнутые глубоким чувством братского долга и непоколебимой веры в свою мощь и конечную победу...
Вы шли разрушать очаги гнета и рабства, разорять гнезда произвола и насилия—оплоты бездушного, кровавого царизма...
И рушились, падали замки и башни, одна за другой брались крепости и твердыни вампиров-царей и на их развалинах водружались красные, пробитые пулями, избрызганные кровью, революционные знамена.
Под могучими, хлесткими ударами ваших мозолистых рук ломались в щепки железно-каменные троны и пьедесталы, падали ниц, пригибались до самой земли, гордо возвышавшиеся, золотом покрытые, куполы дворцов Великих Ничтожеств...
И чувствовалась в этом движении сила. Сила необычайная, непобедимая, сила воскресшая, долго таившаяся, придушенная непомерной тяжестью векового гнета и безволья, чувствовалась „черная", доподлинная сила восставших, „взбунтовавшихся рабов", сила все сметающая, все разрушающая, превращающая во прах и пепел все, что дерзает оказывать сопротивление...
...Бой был горячий, бой был кровавый...
Смешались кровь: красная и черная; возлежали рядом недруги и други, и во мраке отступающей ночи стал победно пробиваться яркий луч наступающего рассвета...
...Наступило второе, холодное, светлое утро...
Темный тени черной ночи исчезли, как дым, расплылись, пронзенные ярким светом белого дня...
В воздухе реяли новые светлые тени, победно колыхались красные знамена и от криков победных дрожала земная твердь...
...Мы стояли стройными, тесно сомкнутыми рядами. Печально склонились знамена, спрятали в складках огнем и кровью выжженные буквы; ниже опустили ряд буйных голов, плавно качались на руках оплетенные венками, в цветах купающиеся гробы, в которых нашли покой „Вы“, еще вчера кипевшие безумной жаждой борьбы... Тихая грусть, как облаком, окутала несметные толпы бойцов, пришедших вам на смену... Было тяжело, сжимала сердце острая боль... Перед глазами в кровавом тумане выплывал старый, седой вопрос: „за что?"...
...Задрожали звуки похоронного марша, пробежала дрожь по рядам знаменосцев, запрыгала слеза в глазах и тихо-тихо, бесшумно, как бы боясь нарушить покой больного, или от сладкого разбудить его сна, опустили в разверстые объятия, на грудь любящей матери-земли...
И, зажав в руке горсть "пуха“ святого ложа, мы, стиснув винтовки от боли и обиды, поклялись у открытых могил: Бороться, бороться и бороться!
...Вы ушли от нас, но вы с нами...
И пусть злая смерть косит в рядах наших от заката и до рассвета, но, верим, вскоре забрызжет солнце, взойдет яркий день, и на полях вольных, необъятных, заколосятся позолоченные, в лучах солнца переливающиеся, нивы, нивы народные, нивы трудовые...
И в Вечной Памяти о Вас почерпнем мы силы для борьбы за право и за волю... И
Пусть жертвенник разбит—
Огонь еще пылает.
Пусть арфа сломана —
Аккорд еще рыдает...
Н. М. Наумов (Либерман).
Рабочая и крестьянская Красная Армия и Флот 1918, №57 (102) (10 апр.)
Еще по теме
|
