К еврейскому вопросу

В некоторых общественных кругах и  отчасти в печати по адресу нашей газеты раздаются упреки в антисемитизме.

Эти упреки обосновываются тем, что мы несколько раз упоминали имена большевистских деятелей евреев в нелестной оценке—наряду с именами деятелей других национальностей, одинаково, если не более отрицательно, аттестованных.

Ближайшим же поводом послужили несколько слов в статье „Из германского плена", характеризующих отношение к евреям со стороны пленных русских. Передан только факт—отзыв пленного без сочувствия такому отрицательному отношению. Он не верен? Нет, этого не говорят, а просто запрещают нам констатировать факты.

Замалчивание хотя бы и неприятных фактов не рекомендуется независимому печатному слову. Однако „Народная Газета" весьма определенно называет нас „нововременцами" и прочими подобными титулами. От этой сердитой и забавной брани ничего не станется, но для наших читателей мы находим нужным пояснить свою точку зрения на еврейский вопрос. Она выражена очень определенно в статье „К еврейскому вопросу" (№ 19 „Сибирской Жизни" от 1 февраля).

В этой статье мы категорически отмежевались, не только от политики правительственного антисемитизма, но и от антисемитизма общественного, который является формой человеконенавистничества, наиболее опасной и стойкой.

Мы не считаем себя юдофобами. Это не значит однако, что мы обязаны замалчивать то дурное, что мы замечаем в еврейском народе. Если еврейская пресса не признает возможным писать об этом по ложно понимаемому долгу, то тем более обязана делать это общая независимая печать.

Такая линия поведения диктуется интересами самого еврейства. И если мы, отмечая отрицательные явления в жизни евреев в России, вместе с тем самым определенным образом высказываемся против всяких национальных ограничений, против вероисповедного неравенства, против попыток насилий, против эксцессов всякого рода, то никто добросовестно не имеет права посылать нам никаких упреков.

Скажут: да, это так, но ваши замечания косвенно натравливают одну часть населения на другую. Мы не хотим этого, мы протестуем против натравливания.

Страсти разжигаются однако! Наша ли это вина? Рассуждая так, как наши критики, нужно будет признать, что и вообще почти не о чем писать нельзя, так как оглашение в печати отрицательных фактов всегда создает враждебное отношение к людям, целым классам и явлениям. Так рассуждая, придется отказаться от критики многого.

Еврейство не имеет права ни на какие привилегии. Оно равноправно и равнообязанно. Именно равнообязанно.

Погромы держались политикой старого правительства. Мы осуждали и осуждаем такую политику. Мы боролись и будем бороться против попыток возвращения на старые, печальной памяти, пути национальной нетерпимости и притеснений. Но мы требуем вместе с тем, чтобы все населяющие Россию национальности несли честно свои гражданские обязанности, и ни одна из них не находилась в привилегированном положении.

Нужно быть правдивым в изложении и в оценке событий и действий, нельзя делать весь народ ответственным за поступки отдельных его членов или групп. Нельзя культивировать национальную нетерпимость, недопустимо национальное неравенство. Но привилегий на неприкосновенность никто не может требовать.

Такова наша точка зрения, которую мы считали нужным выяснить нашим читателям.

Сибирская жизнь 1919 № 40 (27 февраля)