К. Д. Набоков. Повелительный долг

Печатаемая ниже статья К. Д. Набокова затрагивает крайне важный вопрос о значении предстоящей вашингтонской конференции с точки зрения интересов России. Вполне присоединяясь к выводам автора, основанным на очень ценном осведомлении из американского авторитетного источника, мы вместе с ним усиленно подчеркиваем безусловную необходимость согласованного русского мнения, могущего в той или иной форме быть представленным и услышанным в Вашингтоне.

Вместе с тем, мы не можем не высказать нашего пессимизма по поводу достижимости этой цели, — пессимизма, подтверждаемого всем, что происходило за последнее время в Париже. Разлагающее начало, вносимое крошечной группой, претендующей везде и во всем играть преобладающую роль, скажется, вероятно, и здесь.

Мы были бы очень рады ошибиться в наших скептических ожиданиях.

***

Интересы России в Вашингтонской конференции

Мною получено письмо от одного видного американского публициста, искреннего и деятельного друга России, в котором высказаны некоторые соображения в связи с предстоящей в ноябре конференцией в Вашингтоне. Соображения эти настолько весски, что должны казалось бы привлечь внимание всех русских людей, которым дороги интересы родины.

Мои корреспондент указывает, что произошли события чрезвычайной важности для будущего России. Приглашение, посланное президентом Гардингом главам правительств Великобритании, Франции, Японии и Китая, рассмотреть вопрос о возможности сокращения морских и сухопутных вооружений, формулировано так, что не может не вызвать живейшего интереса не только самих русских, но и всех искренних друзей России.

Президент совершенно ясно дал понять, что он считает положение вещей Дальнем Востоке основным фактором при обсуждении вопроса о разоружении. Ясно, что политика Японии в Китае и в Сибири будет обсуждаться на конференции, и что весь вопрос о расчленении России неизбежно станет на очередь.

Россия как и прежде будет в невыгодном положении в силу того, что не будет официально представлена в то время, когда будут обсуждаться вопросы первостепенной важности для ее бытия. Северо-Американское правительство ни в коем случае не признает большевистского правительства.

Между тем, совершенно очевидно, что формулировка и представление на обсуждение конференции, в той или иной форме, интересов России на Дальнем Востоке самими русскими явились бы ценным подспорьем для тех из участников конференции, которые будут искренне стремиться найти справедливое и согласное с общей идеей Конференции разрешение целого ряда политических проблем, связанных с сокращением вооружений.

Есть полное основание полагать, что такое подспорье будет не только ценным, но и желанным для Американского правительства, которое как хорошо известно, в течении всего смутного времени в России руководствовалось по отношению к ней искренним доброжелательством, твердым принципом справедливости, и было чуждо всякого эгоизма и оппортунизма.

Не подлежит никакому сомнению, что отсутствие России на Парижской мирной конференции явилось одной из причин непрочности и даже невыполнимости многих из постановлений мирного договора. В то время существовали в России государственные образования, боровшиеся с большевиками, представлявшие в глазах огромного большинства русских людей подлинную русскую государственность.

Была в Париже русская делегация, состоявшая из лиц, имевших полное основание считать себя вправе говорить от имени России. Мы знаем, что русская делегация не была на конференцию допущена. В настоящее время положение наше еще сложнее и еще не выгоднее. Антибольшевистские организации в глазах большинства Европейских держав утратили даже тот частичный престиж, которым они не сумели воспользоваться два года тому назад. А между тем снова, как тогда, предстоят международные переговоры, могущие привести к решениям, которые рискуют остаться мертвой буквой, если в этих переговорах не будет принят во внимание голос России.

Для того, чтобы голос этот раздался в Вашингтоне хотя бы даже не в качестве полноправного, а лишь в качестве тщательно обдуманного, обоснованного и государственно-осмысленного изложения пожеланий Россия, — первое условие, разумеется, это полное единение и согласованность взглядов самих русских.

Повторение печальной розни, проявившейся еще так недавно в Женеве, нанесло бы непоправимый вред интересам нашей родины и угасило бы, вероятно, еще живые в Америке симпатии к тем русским людям, которые сомневаются в «способностях» Ленина и Троцкого и считают неприемлемыми для себя всякие сношения с палачами России.

Основываясь на печальном опыте последних лет, я не мечтаю о том, чтобы все интеллигентные государственные силы России, находящиеся в изгнании за границей, могли в виду Вашингтонской конференции позабыть партийную вражду, пререкания и непонятные для иностранцев раздоры.

Тешиться такой мыслью значило бы закрывать глаза на печальную действительность.

Дружеский призыв иностранца, радеющего об интересах России, должен, однако, заставить русских людей подумать о предстоящей возможности исполнить патриотический долг. Думаю, то не только в глазах наших искренних и одушевленных благом России, а не преходящими интересами своего собственного фиска, друзей— американцев, но и в глазах будущего судьи нашего, беспристрастного историка, тяжким и темным пятном ляжет на нас продолжение, в настоящих трагических условиях, партийной розни и неумение найти государственный язык для выражения государственных интересов России.

Есть и другой исход. Все сколько-нибудь значительные русские политические и общественные организации за границей могли бы формулировать, на основании своего знакомства с местными условиями на Дальнем Востоке и общегосударственными подробностями России, — свои взгляды, и затем предоставить нашему представителю в Вашингтоне — в сотрудничестве, быть может, с представителями этих организаций, — выработать общую формулировку этих взглядов, придав ей характер, приемлемый для конференции.

Как бы то ни было, несмотря даже на то, что наступившая в России страшная катастрофа естественно привлекает в настоящий момент внимание всех русских людей — не воспользоваться предстоящей возможностью попытки отстоять в Вашингтоне интересы родины было бы, думается мне, равносильно полному отказу от всякого права на название русского патриота.

Конст. Набоков.

Лондон, 8 августа.

Руль № 223, 12 августа (30 июля)