Из Советской России о большевиках

Интересный случай пришлось мне наблюдать в Новороссийске.

После занятия города большевиками, там оказалась дальняя родственница Троцкого, старенькая, грязная женщина, для которой спешно были отремонтированы два классных вагона, обставлены мягкой мебелью, цветами, зеркалами и проч., и она — эта ничего не стоящая, никакого отношения к России не имеющая, женщина, уехала в Москву в сопровождении целого штата прислуги со специально приставленным доктором и поваром. Вот вам «свобода» передвижения и большевистское «равенство».

Свободой слова пользуются (да еще как гнусно и преступно!) одни комиссары, прочие же граждане совсем лишены этой «роскоши». Конечно, членораздельная речь, отличающая человека от животных, хотя и существовала «при царизме» и «старом режиме», но все-таки до настоящего времени Лениным не «упразднена», и «граждане» пользуются ею, однако лишь в пределах допустимых с точки зрения «кремлевских повелителей».

Сказать на улице своему знакомому, что в советской столовой был отвратительный обед, или что комиссар такой-то поступил несправедливо с тем-то, может быть равносильно подписанию себе смертного приговора.

Говоримое же комиссарами «граждане» должны выслушивать без возражений и сомнений, как истинную правду, святое откровение, иначе тоже — смерть.

Расправы

Примером жестоких расправ с населением могут послужить массовые расстрелы жителей Кубанской области, которые неоднократно восставали против хищных комиссаров, насильственных реквизиций хлеба и прочего имущества.

Все мужское население некоторых станиц и целых округов уходит в горы и леса, оставляя свои семьи на произвол судьбы. В такие пункты высылаются карательные отряды коммунистов; семьи и родственники ушедших казаков, не исключая и малолетних детей, выводятся в поле и общей массой расстреливаются из пулеметов; имущество разграбляется или—по большевистски—«социализируется», а сами станицы предаются разрушению.

Такими «мерами» большевики пытаются удержать население в повиновении; но казаки продолжают восставать и образовали (в сентябре п. г.) уже целую армию, хорошо организованную и вооруженную включительно до пушек. Большевики бессильны с ней бороться среди лесов и гор Кавказа.

То же происходит и в других местах России, но, к сожалению, без всякого плана или единения, просто как результат крайнего озлобления и потому всегда почти оканчиваются для повстанцев неудачей.

Люди, незнакомые с русской действительностью, усомнятся в справедливости написанного и зададут вопрос:

«Почему же в Советороссии поголовно все состоят в партии большевиков? Значит со стороны населения она пользуется неограниченным доверием, большой любовью и сочувствием?»

Нет, нет и нет!

Все это ложь и провокация большевиков, направленная к тому, чтобы мнимой популярностью и фиктивно-абсолютной численностью своей партии легче обмануть рабочих и пролетариат западных держав.

Куда же, по вашему, должен записаться гражданин, если все социалистические партии объявлены «врагами народа» и называются не иначе как—«социал-предателями», «контрреволюционной сволочью» и т. под. ругательствами?

Приходится выбирать одно из двух: чрезвычайку или партию большевиков.

Во-вторых, все продовольствие находится в руках комиссаров, и когда граждане заявляют, что у них помимо души, есть еще желудок, властно требующий пищи, комиссары говорят:

«кто не трудится —тот не должен есть».

Эти слова они украли из апостольских посланий и сделали своим лозунгом. Значит для получения продовольственной карточки надобно трудиться, т. е. состоять на службе или на общественных работах, а попасть на таковые раньше можно было только с большевистской пломбой, после же исключительно с коммунистическим дипломом.

Пожалуй, по неведению вы скажете:

«Ну, что же, а я все-таки не запишусь в большевики. Плевать мне на их карточку! За свой труд я достану себе хлеба на базаре».

Увы!.. Ваш разумный выход предусмотрен, и на сей счет существуют определенные декреты, по которым частная торговля совсем упразднена, гражданин же, тайно купивший фунтик хлеба, подлежит расстрелу за «спекуляцию» и нарушение декрета. Хоть волком вой, а в большевики записываться надо.

Сознайтесь откровенно, любезнейший читатель, что вы сами предпочли бы  - скорее надеть маску большевизма, чем умереть от голода.

В-третьих для изголодавшихся людей приманкой служит то, что записавшимся в партию дается больше хлеба, соли, сахару и пр., одним словом, человек сразу попадает в привилегированное сословие, на подобие прежнего дворянства.

Роди сохранения жизни и права на жалкий кусок хлеба мне самому пришлось волей-неволей изображать большевика, конечно, на словах. Так поступают и другие.

Шальтич.

Новая речь Троцкого

Прибывший в Харьков Троцкий выступил на заседании всеукраинской коммунистической конференции.

«Сейчас — сказал Троцкий—у нас нет ни одного часа для того, чтобы упиваться радостью одержанных успехов. Перед нами великая задача на фронте хозяйственной войны. На этом фронте главным участком борьбы является угольная промышленность.

Мы должны доказать всему миру, что у нас не будет ни голода, ни нищеты, ни эпидемий. Мы сможем это сделать только в том случае, если на новый фронт будут отправлены лучшие боевые организаторы и администраторы, проявившие себя на фронтах военных».

Мобилизация коммунистов

Объявленная в Петрограде мобилизация «ответственных работников коммунистов на трудовой фронт» закончилась. Всего через учетно-распределительную комиссию прошло около 300 рабочих, среди которых, как сообщает «Красная Газета», большинство металлистов, два оловолитчика, несколько специалистов оптиков, один шлифовщик по фарфору, много слесарей и токарей. Мобилизованные женщины в большинстве специалистки текстильного и швейного производства.

Судьба русской литературы

«Красная Газета» № 266 сообщает, что 25 ноября в Петроградском доме литераторов состоялся доклад Н. А. Котляревского на тему «Судьба русской литературы». Доклад привлек очень много слушателей.

Кроме Котляревского в оживленной дискуссии приняли участие Ирецкий, Губер, Айхенбаум и Замятин. Газета сообщает, что

«докладчики намечали пути, по которым должна будет пойти ближайшая литература, гадали о возможных формах литературного творчества, говорили задорно и увлекательно, порой как будто друг другу противоречили, порой как бы соглашались».

„Приспособление" университета

Совет народных комиссаров постановил («Известия» № 272), «в виду крайней устарелости» учебных планов, программ и методов преподавания общественных наук в высших учебных заведениях Р. С. Ф. С. Р., а также совершенной неприспособленности этого преподавания к основным потребностям советского строительства»:

1) Образовать при Наркомпросе комиссию для коренного пересмотра преподавания общественных наук в высшей школе.

В состав комиссии назначены Боголепов, Бухарин, Быстрянский, Волгин, Гойхбарг, Ларин, Лукин, Мархлевский, Покровский, Радек, Ротштейн, Скворцов и другие.

2) Поручить названной комиссии войти в сношения с заграничными учеными марксистами, заказав им ряд руководств для высшей школы по общественным наукам.    

3) Обязать комиссию к 15 января 1921 года представить на утверждение Совнаркома новые учебные планы и детально разработанные программы по основным курсам общественных наук, а равно и списки лиц, коим может быть поручено преподавание по новым планам и программам.    

Главполитпросвет

Советом народных комиссаров учрежден под таким названием новый орган, подчиненный комиссариату просвещения и имеющий задачей объединение всей культурно-просветительной и политической работы различных ведомств.

Главполитпросвету подчинены все политико-просветительные отделы, телеграфное агентство Роста, университет Свердлова, комиссия по ликвидации безграмотности, все агитационные поезда и пароходы и пр.
    

Руль, №31, 22 декабря 1920 г.

Еще по теме