Иван Иванович Бецкой

Поток обстоятельств и память событий выдвигают поочередно перед глазами дальних поколений, то того, то другого исторического деятеля. Теперь на очереди—И. И. Бецкой, давший Екатерине II идею об устройстве воспитательных домов в России.

Спешим познакомить читателей «Всемирной Иллюстрации» с его жизнью и характером.

Иван Иванович Бецкой, сын генерал-фельдмаршала князя Ивана Юрьевича Трубецкого и баронессы Вреде (с которою фельдмаршал в Швеции, находясь в плену, вступил в тайный брак, но не объявлял его, имея в России жену). Участь детей, по вине родителей осуждаемых на бедствия с самого рождения их, отразилась на целой жизни И. И. Бецкого, который родился в Стокгольме 3 февраля 1704 г., а умер в Петербурге 31 августа 1795 г.

По возвращения И. Ю. Трубецкого из плена, Бецкой — считаясь побочным сыном его, оставался до окончания образования в Копенгагене, где и определен на службу в датскую кавалерию. По несчастью, во время одного учения, он был сброшен лошадью и помят при проезде эскадрона. Вылечившись, молодой офицер должен был отказаться от военной службы и пустился путешествовать. В это время он провел немало времени в Германии, а по приезде в Россию, определился в коллегию иностранных дел, от которой часто посылаем был в Берлин, Вену и Париж, кабинет-курьером. С 1729 года он состоял адъютантом при отце своем, как генерал-фельдмаршале.

В ночь вступления на престол Елизаветы Петровны (24—25 ноября 1741 г.) Бецкой, побочный брат приятельницы Ее Величества — принцессы Настасьи Ивановны Гессен - Гомбургской, находился при Государыне безотлучно, как один из самых преданных ей людей, и хотя был еще не высокого чина, но удостоился получить из рук императрицы орден св. Екатерины, снятый Государыней с себя. Ее Величество, между прочим, посылала И. И. Бецкого в эту ночь и рано утром, к французскому послу, маркизу Шетарди; как доносил он своему двору в депеше от 26 ноября.

Существует предание, что, в одну из поездок в Пруссию, еще в молодости Бецкого, он имел случай сделаться известным герцогине Иоганне-Елизавете-Ангальт- Цербтской, матери Екатерины II, и с того времени пользовался постоянным милостивым расположением этой принцессы. Знание ее домашних дел и влияние дружеское на них, прекрасно выясняет письмо маркиза Фолэня к Бецкому, напечатанное (Чт. общества истор. и древн. рос. 1865 г. кн. 4: смесь, стр. 120—130) у нас.

Когда герцогиня Елизавета-Иоганна привезла сюда дочь свою, избранную в супруги наследнику престола, В. К. Петру III Федоровичу, Бецкой, бывший камергером при нем, назначен был состоять при принцессе матери, а по отъезде ее из России, в 1747 году, за «слабостью здоровья, уволен в отставку с чином генерал-майора».

Затем, по смерти отца своего, И. И. Бецкой жил в Париже, где и свел знакомство с энциклопедистами, фантастические теории которых, по части воспитания детей и образования из них породы новых людей, он, впоследствии, так упорно приводил в исполнение, в России. Из Парижа, незадолго до смерти своей благодетельницы, принцессы Иоганны-Елизаветы, переехал он в Вену и оттуда уже вызван был письмом Императора Петра III, пожаловавшего своему бывшему камергеру чин генерал-поручика и орден св. Александра Невского, 9 февраля 1762 г.

Взысканный такою монаршею милостью, будущий воспитатель российского юношества однако не очень спешил, и вызываемый из Вены для управления Канцелярией Строения домов и садов Е. И. В., в конце марта еще, просил извинения, если умедлит, ссылаясь на болезненное состояние, могущее помешать его возвращению в отечество.

Возведенный, тотчас по приезде, в генерал-поручики (ук. 24 мая), не успел И. И. Бецкой освоиться еще со своей новой должностью, как совершился переворот 28 июня и Императрица Екатерина II (указом 20 июля) поставила его в непосредственную зависимость от одного своего лица, а за тем, 3 декабря разрешила ему жаловать чинами и снимать чины подчиненных до штаб-офицеров. Далее, указом 3 марта 1763 г., Екатерина II поручила ему управление академией художеств, сперва на время отсутствия только И. И. Шувалова (также как в 1764 г. назначила его и президентом академии).

Между тем, составленный по поручению И. И. Бецкого, профессором московского университета А. А. Барсовым, проект и план московского воспитательного дома, были Высочайше утверждены и обнародованы манифестом 1 сентября 1763 г. В Петербурге открыто затем и Воспитательное общество благородных девиц, также вверенное главному его попечительству.

Приняв шляхетный кадетский корпус в непосредственное свое ведение, Императрица повелела и им еще управлять (указ. 7 марта 1765 г.), с званием шефа, Бецкому. Он ввел и здесь, — как в обществе благородных девиц, и в воспитательном училище при академии, — свою систему французского воспитания, невыгодные результаты которого оказались во всей силе своей в восьмидесятых годах по академии художеств. Вверив одному лицу несколько самых разносторонних учреждений, Государыня произвела избранника, удостоенного монаршей доверенности, в д. т. советники «за многие сочинения и учреждения о воспитании российского юношества», наградив орденом св. Андрея (21 апреля 1768 г.).

В 1769 году Бецкой задумал учредить стипендии в И. А. Художеств для 15 воспитанников, но с уменьшением процента с капиталов банка, жалуясь на уменьшение доходов, отменил свое человеколюбивое учреждение и разделался с долгом своим по И. А. X. оставлением причитавшегося капитала в ее пользу, только по завещанию. Между тем, за учреждение стипендий, императрица не оставила щедрого старца без торжественного почета, который самой редкостью случая, по месту засвидетельствования его, как бы от лица народа,—сделался достоянием истории.

Согласно высочайшей воле, последовавшей при конфирмовании доклада Бецкого (19 декабря 1772 года) выбита была золотая медаль, которую в собрании сената 18 декабря 1773 г. генерал-прокурор кн. А. А. Вяземский поднес И. И. Бецкому, произнеся приличное, от лица сочленов, приветствие. На аверсе медали означен 1772 г., под портретом жалуемого; на реверсе же изображен вид воспитательного дома с памятником перед ним, к которому дети прикрепляют щит с буквами И. Б. Подле памятника сидящая женская фигура изображает благодарность. Вокруг, по краю, слова — «за любовь к отечеству» и. еще ниже, строка—«от сената». Медаль эта, весом в 40 червонцев, резана была Леберехтом и хранится в колекцин И. А. X.

После этого триумфа, И. И. Бецкой, в день бракосочетания великого князя Павла Петровича с Марией Федоровной, был шафером невесты; а в день открытия памятника Петру I, сооружением которого (по званию главного директора конторы строений) И. И. Бецкой заведывал,—пожалован ему орден св. Владимира.

В 1766 году ездил И. И. Бецкой заказывать в Италии мрамор для Исакиевского собора. В это время он побывал в Вене; а по возвращении оттуда, в январе 1767 г. уехал в Москву, где и прожил весь этот год. Без него Кокоринов делал акт и производил третные экзамены. Что же касается до поездки в 1767 г. И. И. Бецкого за границу, для поправления здоровья, на что разрешение испрашивал он просьбой на Высочайшее имя (напечатанной в Русск. Арх. 1866 г.), это положительно не состоялось: все свои письма в Академию адресованы были Бецким во весь 1767 год из Москвы, исключительно. Поездка этого года, сколько мы могли разыскать, была единственным продолжительным удалением из С. Петербурга И. И. Бецкого, за все время его президентства по академии художеств. В Москву же ездил он и после, часто, по делам воспитательного дома, но на короткое только время.

Годовая отлучка Бецкого была поводом любопытной корреспондеции президента с академией художеств. Это, — едва ли не единственный, живой и интересный эпизод во всей его частной переписке, тем более важный, что И. И. Бецкой рисуется здесь частью сам уже, не везде скрытый за деловою формалистикой секретарского сочинения; что оказывается неизменно но всех других документах.

Этот, найденный нами, материал побуждает к новым розысканиям. В настоящее же время, при неполном, во всяком случае, разъяснении обстоятельств жизни И. И. Бецкого и при недостаточной разработке архивных документов, еще многое остается загадочным.

Чтобы не далеко ходить за примерами, укажем на лучший подвиг, приписываемый исключительно Бецкому, именно на учреждение воспитательного дома. Как много еще требуется выяснить, чтобы сказать решительно: что ему одному принадлежит мысль этого учреждения?

С. Петербург. Здание Императорского Воспитательного дома: Николаевский Институт

Мы, по ходу своих изысканий, близко касаясь, с разных сторон, деятельности Бецкого, прямо, приписать ему всю честь этого предприятия, теперь еще не решаемся, также как и заявлять противное, хотя считаем долгом оговориться, что особенно яркого проявления личных административных способностей у И. И. Бецкого, нигде и ни при каком случае нами не замечено. Напротив, с некоторой уверенностью даже позволим себе сказать, что в учреждениях, ему вверяемых, где находились лица способные и достойные — там дела шли хорошо, где же таких людей случай не выставлял на вид главного начальника, а вместо того попадались ему субъекты, годные выполнять одни его приказания, — там оказывалась везде постоянная неурядица, так в Академии после Кокоринова.

Для полноты характеристики рассматриваемого нами исторического лица, нельзя умолчать и об интимной среде домашнего очага. И. И. Бецкой в домашней жизни отличался большой оригинальностью.

Современникам особенно бросались в глаза две странности: его любовь к искусственному выводу цыплят, наполнявших галерею и кабинет пышного дома этого сановника на дворцовой набережной, да — обыкновение непременно обедать дома и употреблять известные блюда, (так что даже за обедом во дворце подавалось ему его кушанье).

Судя по редкости писем Бецкого на отечественном языке, также можно вывести заключение, что писал он обыкновенно по французски, русское письмо (с особенностями в транскрипции), как бы вынуждалось с его стороны крайней необходимостью, в исключительных случаях. Последнее не удивительно: выше французов, по мнению его, не было народа. В этом взгляде своем доходил он до идиализма, предпочтение же французского воспитания доводил до странности, даже не принимая на себя труда разбора моральных качеств и способностей воспитателей.

Так, например, взяв на воспитание малолетнюю дочь гравера Соколова, он отправил ее с сестрой своей в Париж, а по смерти сестры поместил у актрисы Клерон, выучившей, конечно, воспитанницу свою хорошему французскому произношению, музыке и умению одеваться. Считай, за тем, воспитание девицы Соколовой оконченным, он вызвал ее в Петербург и определил камер юнгферой к Императрице (22 сентября 1702 г.).

В последствии эта воспитанница Бецкого—Настасья Ивановна Соколова, — выдана была замуж за одного из действующих лиц трагедии, разыгранной в Риме и Ливорно, графом Алексеем Орловым с самозванкой Таракановой. Лицо это, неаполитанец Джузеппе Де Рибас, по поимке опасной интригантки определен был в русскую службу с чином майора (1775 г.). После женитьбы, зачисленный в шляхетный кадетский корпус, Рибас отпущен был в действующую армию волонтером, для получения чинов. В 1785 г. назначен он помощником главного директора кадетского корпуса, а во время третьей Турецкой войны, под начальством Потемкина, успешно действовал с гребным флотом в Днепровском лимане. Осип Михайлович Де-Рибас умер от отравы здесь в Петербурге (50 л. 1800 г.) 1 декабря; адмиральша, Настасья Ивановна Рибас, сделана была главной наследницей имения престарелого Бецкого, щедро оделившего и дочерей ее.

Бецкой, «исполненный долготой дней», как выразился вития Анастасий, погребен в Невском монастыре, в палатке между церковью Св. Духа и алтарем ц. Благовещения. На стене, отделяющей ее алтарь от палатки, помещены (ниже образа Св. Иоанна Предтечи—ангела И. И. Бецкого) медальоны, с изображением обеих сторон, поднесенной сенатом медали, с латинским девизом: что заслужил в живе, приобрел навечно. Тут же, пониже, и перевод, в форме двустишья:

«Что заслужил в своих полезных днях
Да будет памятник и в поздних то веках».

Судя по портретам, И. И. Бецкой был высокого роста, под старость худощав, но свеж лицом. Холодные черты его сохранили благообразие до глубокой старости. Лучший портрет его писан Эриксоном (1777 г.), и гравирован Радигом (1794 г.), окончившим портретом Бецкого свою художественную производительность.

На портрете Эриксена представлен Бецкой уже во время президентства его, в форменной одежде управления конторы строений. Мы даем читателям своим точный снимок с этого, в высшей степени характерного, изображения, составляющего собственность г-жи Горголи. В бытность Бецкого в Париже, при Елизавете, писал его еще Рослен, в реndant к портрету сестры. Оба портрета, свой и сестрин, подарил И. И. Бецкой, — И. А. X., из которой и взяты они теперь на выставку, устроенную «Обществом Поощрения Художников».

П. Н. П—в.

Всемирная иллюстрация, № 63 (14 марта) - с. 193-208.