Генерал Деникин - командующий добровольческой армией
Генерал Деникин
Рассказывают корниловы:
Во время первого кубанского похода в свите генерала Корнилова ехал верхом на коне загадочный незнакомец в штатском пальто. Не раз усталые бойцы говорили:
— Ишь, купчик на лошадке гарцует.
Только, когда не стало Корнилова, а перед армией появился новый командующий генерал Деникин в генеральской форме, поняли, кто был загадочный незнакомец и почему „купчик" так хорошо сидел на лошади.
Деникина никто не знал. Может быть, и знали, а любили немногие, пришедшие из его железной дивизии, немногие, чтившие крестный путь генералов—из Бердичева в Быхов под градом камней взбунтовавшихся солдат.
— Корнилов—знамя.
— Алексеев—мозг.
— Марков—шпага Корнилова.
— Кто же Деникин?
— Россия...
Да, да—Россия, сама Россия.
Корнилов, Алексеев, Марков, Нежинцев—это поэзия восставших за волю против своеволия. У них имена звучат, как поэзия:
— Лавр Георгиевич, Сергей Леонидович...
Деникин—холодная стратегия.
А по имени, по фигуре, грузной и тяжеловатой— Россия.
Его зовут Антоном Ивановичем.
Около этого сочетания русских простых имен поэту нечего делать. Это уже из былины что вроде Ильи Муромца, Алеши Поповича.
Антон Деникин...
Грузная, тяжелая фигура...
Спокойные, четкие приказы...
И поход без увлечения, без порыва..
Горные ручьи могут стремиться быстро, водопады гнать воды через камни и преграды...
Русская река, широкая, многоводная, катит волны спокойно.
Ее не замутишь, не потревожишь...
Такая река и генерал Деникин в истории русских дней...
Добровольческую армию звали армией, когда в ней было и три тысячи бойцов.
Одни потому, что слишком ее боялись, другие потому, что слишком ее любили. Ее любили и вождей ее ценили.
Нельзя же было звать Корнилова и Алексеева командирами добровольческого полка, начальниками партизанского отряда.
Теперь добровольцы—действительно армия. И Деникин—настоящий командующий армией, которая имеет и полки, и дивизии.
***
Еще рассказывают добровольцы.
Во время второго Кубанского похода в боях под Екатеринодаром Деникин был на передовых позициях.
На одном из деревьев офицер заметил какую-то фигуру.
— Кто там?—строго окликнул офицер.
Молчание.
— Отзывайся, стрелять буду,—повторил офицер.
Снова молчание.
— Если сейчас не ответишь, кто ты— стрелять буду.
— Это я—генерал Деникин.
Офицер застыл от изумления.
— Командующий на дереве в молчании наблюдающий бой...
И так всегда—в тени, незаметно делающий великое дело.
Может быть, рассказы офицеров и добровольцев— красивые вымыслы. Сердце, привыкшее к сказке, творит новую сказку, если старая оборвалась.
Но, если и вымыслы, они характерны для генерала Деникина.
Виктор Севский.
Донская волна 1918 №18
| 