По материалам периодической печати за август 1917 год.

Все даты по старому стилю.

Финляндские дела

Большевизм имеет свою роковую логику; политика большевизма, последовательно развиваясь, неизбежно приводит к катастрофе, грозящей самому бытию государства.

Месяц тому назад эта логика потребовала вооруженного выступления в Петрограде, братской кровью обагрившего улицы столицы и ввергнувшего страну в пучину позора на фронте и грозной смуты в тылу. Отражением и откликом петроградских июльских дней было выступление финляндских социал-демократов большевиков в Гельсингфорсе. Там г.г. Токой и товарищи поспешили "учесть" казавшееся им близким торжество русского большевизма, и сейм, по их настоянию, принял акт о независимости, в котором в равной мере соединяются неправомерность и безграничное политическое легкомыслие.

Последнее стало ясным в Гельсингфорсе, когда большевистская авантюра в Петрограде потерпела неудачу; финляндские партии поняли необходимость ликвидировать большевистское "действо" финляндских социал-демократов.

Временное Правительство роспуском сейма и назначением новых выборов открыло возможность финляндскому народу вернуться на путь права и законности, на тот тредиционный путь, который был всегда моральным устоем финляндской конституции и источником общего сочувствия к свободе Финляндии как на Западе, так и в прогрессивных кругах в России.

Новые выборы совершенно соответствовали идее народовластия, тому принципу демократии, по которому для решения вопросов учредительных народное представительство должно быть избрано ad hoc. Мера Временного Правительства, основанная на законах края, политически необходимая и проникнутая духом демократизма, произвела, казалось, должное впечатлении. Коалиционный сенат опубликовал акт Вр. Правительства и принял меры к подготовке выборов; та часть печати, которая во время переворота вынуждена была молчать из-за забастовки, признавала „действо" сейма незаконным и нецелесообразным; можно было надеяться, что политическая культурность и чувство законности одержат победу, что кризис будет разрешен в порядке права.

Но такой нормальный и мирный путь был бы поражением той тактики финляндского большевизма, которая была проведена в июльские дни. Что дадут новые выборы для г. Токоя и его партии—это вопрос темный, и ждать решения народного представлялось очевидно невыгодным, и вот начинается поднимание Ахеронта для осуществления поставленных с.-дем. целей, для торжества силы над правом.

Финляндская масса спокойно встретила разумную и твердую меру Временного Правительства и поэтому агитация среди нее была поведена на почве другой, на почве, которая всегда дает обильные всходы при бессовестной демагогии. Борьба против коалиционного сената и всеобщая забастовка были выдвинуты, как средства для обеспечения масс продовольствием, для уменьшения дороговизны. Вокруг этого доступного лозунга финляндским большевикам нетрудно было объединить рабочие массы, и когда Ахеронт поднялся, тогда неожиданно выскочила и скрытая цель движения.

Добившись отставки сената, забастовочный комитет потребовал возобновления работ распущенного сейма, а финляндскому генерал-губернатору был предъявлен ряд требований, смысл которых сводится к тому, чтобы Временное Правительство признало самочинные акты о независимости и отменило свои постановления о роспуске сейма.

Не может быть и речи о каких-либо уступках в этих вопросах со стороны русской государственной власти! Проявление решительности в борьбе с анархическими выступлениями большевиков в Финляндии не менее необходимо, чем в России. Последовательно осуществляя государственную точку зрения, Временное Правительство будет действовать не только в интересах России, но и всего финляндского народа. Финляндские большевики, как и их русские единомышленники, не считаясь ни с чем, поднимают знамя гражданской войны в своей стране: это грозит прежде всего ей неисчислимыми бедствиями, и для предупреждения их необходимо решительное осуществление власти.

Грандиозный политический шантаж финляндских большевиков, имеющих целью путем угрозы вынудить Россию отказаться от принадлежащих ей прав, находится в тесной связи с теми методами политической борьбы, при которой трудно отличить, где кончается партийное и политическое безумие от предательства и деятельности германских штабов. Давая этому шантажу отпор, Временное Правительство не только исполнит свой долг перед Россией, но и охранит Финляндию от безумных авантюр, опасности которых для финляндской свободы не могут не понимать сколько-нибудь ответственные и благоразумные представители страны.

Политическая целесообразность требует от финляндских партий, чуждых большевизма, поддержки Временного Правительства и активного противодействия планам и затеям финляндских с.-д., проникнутых духом большевизма.

Пассивная выжидательная позиция, которую в последнее время слишком часто занимали "государственные" партии Финляндии при рискованных экспериментах с.-д., не соответствуют ни серьезности момента, ни тем требованиям, которые имеет право предъявлять русская обновленная государственность, доказавшая делом свое искреннее стремление оградить свободу Финляндии...

Нужно, к сожалению, признать, что утопическая волна захватила и партии, стоящие на более реальной почве, и на это рассчитывали и финляндские большевики в своих планах. Пора финляндским политикам решительно отмежеваться от своих большевиков и в области тех политических целей, которые будто бы объединяют финляндских с.-д. с другими финляндскими партиями.

"Речь", № 181, 4 авг.

Речь Стаховича

ГЕЛЬСИНГФОРС, 6. VIII. В соединенном собрании исполнительного и областного комитетов и некоторых других органов местной демократии генерал-губернатор Стахович сделал сообщение о положении дел в Финляндии в связи с кризисом сената и намерением социал-демократии возобновить занятия сейма.

По мнению генерал-губернатора, деятельность сейма не может быть возобновлена.

„Я не знаю,—воскликнул генерал-губернатор, — такой конституции, где распущенный парламент может снова собираться; ведь мы пойдем против Временного Правительства. По точному смыслу сеймового устава, сенат вправе возбуждать ходатайство о созыве чрезвычайного сейма. Этого сделано не было, и финляндцы, несомненно, демонстрируют свое пренебрежение к России".

„Но,— закончил Стахович,—России не так слаба, как думают, и я убежден, что революционное правительство и русские люди найдут средства защитить интересы родины“.

Собрание с большим вниманием выслушало объяснения представителя Временного Правительства. Конец его речи был покрыт шумными одобрениями. В последовавших двухчасовых прениях обнаружилась полная солидарность большинства собрания с решением, вынесенным по финляндскому вопросу 21 июля объединенным собранием местных демократических организации.

Ораторы еще раз подчеркнули необходимость образования особой согласительной комиссии из представителей финляндской и русской демократии для предотвращения всяких конфликтов в будущем. Представители левого крыла собрания высказали принцип невмешательства во внутренние дела Финляндии, каковым является также вопрос созыва и роспуска сейма.

Выступая вторично, генерал-губернатор сказал, что Финляндия, вырабатывая все новые и новые требования к России, в то же время старается нанести ущерб интересам России. Они требуют увода русских войск, закрыли русские школы в стране, и финляндским сенатом доселе не представлены на утверждение Временного Правительства принятые сеймом законы о промысловых и общинных правах в Финляндии русских граждан, а равно закон об еврейском равноправии. Всего же в сенате лежит свыше 30 законов, не представленных на утверждение Временного Правительства.

Подавляющим большинством собрание присоединилось к резолюции, вынесенной 21 июля и гласящей, что приказы Временного Правительства должны выполняться без малейшего колебания, и требующей избрания согласительной русско-финской комиссии.

Еще по теме